Девятый круг

— И мы сможем выйти в Интернет? — спросила Беатрис. — Мне нужно скачать электронную почту, которую я направила по этому адресу. — Она вручила ему листок бумаги.

— Твой почтовый ящик?

— На хот-мейле, — уточнила она. — Я отправила туда кое-какие архивные материалы из комиссариата.

Пальцы Давида уверенно забегали по клавиатуре.

— Что в почте?

— Сводки данных. Они гигантские, поэтому я не стала их распечатывать. Но файлы заархивированы.

Давид покосился на нее.

— И предполагается, что они ушли из комиссариата?

— Слушай, ты задаешь слишком много вопросов, — вспыхнула Беатрис.

— Не вполне корректный слив информации, если ты на это намекаешь, — вмешался Себаштиану. — Ты нам поможешь?

— Конечно, — отозвался Давид, украдкой поглядывая на Беатрис. — Я только хотел узнать, нужно ли закамуфлировать адрес получателя. Чтобы никто не догадался, что мы качали почту.

Себаштиану почудились укоризненные нотки в его голосе.

— А ты сумеешь это сделать? — заинтересовалась Беатрис.

— Естественно.

— Тогда — вперед.

Давид улыбнулся: маленький прорыв в мире шпионажа. Вскоре модем застрекотал.

— Готово! — победоносно воскликнул юноша. — Мы загрузимся через пару секунд.

Электронная почта доставила полный список зарегистрированных случаев попыток самоубийства за последние пять лет в округе: десятки страниц с сотнями имен, адресов и массой подробностей по каждому из эпизодов.

— Ну и что нам теперь с этим делать? — осведомился Давид.

Беатрис изогнула бровь.

— Нам — много всякого-разного, тебе — ничего.

— Ни фига себе, да какая муха ее укусила? — не вытерпел парень.

— Хватит, Беа. Давид на славу потрудился и может еще нам помочь.

Беатрис неохотно согласилась. Себаштиану был прав.

— Если руководствоваться текстом «Божественной комедии», то следующее убийство произойдет около реки, — поделился своими соображениями Себаштиану. — В седьмом круге существует Флегетон, река кипящей крови, обвивающая «злосчастный лес» самоубийц. Таким образом, мы ищем в списке тех, кто однажды бесплодно пытался покончить с собой и теперь живет поблизости от Мансанареса.

Беатрис недоверчиво посмотрела на него, и Себаштиану пояснил:

— По сценарию ссылка на «Божественную комедию» не должна вызывать сомнений. Я убежден в этом.

— Что ж, попробуем. Но я предвижу одну проблему: адреса в нашем списке не обновлялись. Многие, вероятно, переехали. С другой стороны, мы можем исключить кого-то, кто теперь живет в зоне риска, но в списке указан иной адрес.

— Верно, — подтвердил Себаштиану. — Но Каин столкнется с той же проблемой, что и мы. Самый легкий вариант и для нас, и для него — найти человека, кто жил подле реки, когда покушался на самоубийство, и кто остался на прежнем месте.

Процесс поиска обещал затянуться надолго, и все трое, вооружившись терпением и картами города, принялись изучать имена в списке, строчка за строчкой. Дело продвигалось еще медленнее, чем они рассчитывали: слабо представляя топографию переулков, прилегающих к Мансанаресу, они были вынуждены искать каждый адрес в атласе.

— Индалесио Гомес, — монотонно читала Беатрис и называла адрес.

Себаштиану вроде бы помнил, что нужная улица расположена в районе Вальекаса, но решил на всякий случай проверить по карте. Он отрицательно покачал головой, и Беатрис, щелкнув мышкой, стерла имя и огласила следующее.

— Выше нос, мы неплохо идем. — Себаштиану листал атлас, разыскивая очередной адрес. — Тоже не годится.

Они провозились несколько часов. В начале девятого в дверь позвонили. Давид объяснил, что его девушка. Роса, так настойчиво рвалась к нему, что ему пришлось ее пригласить. «Надеюсь, вы не против», — виновато добавил он. Девчонка уселась в уголке гостиной, в компании с журналом по информатике и миниатюрным МРЗ-плейером, способным, однако, издавать звук мощностью в десятки децибел. Несмотря на наушники, троица отчетливо слышала тяжелые удары в ритме дэнс.

— При случае скажи ей, что это очень вредно для слуха, — заметил Себаштиану.

— Уф! Она же никого не слушает. Ужасно упрямая…

— Не позволяй сесть себе на шею, — предостерег Португалец.

— Ну и совет, — возмутилась Беатрис. — Ладно, продолжаем. — Посмотрев на Давида, она шепнула заговорщически: — Мы еще поговорим на эту тему. Эванхелина Моррон.

Детективы просидели над списками до ночи, сократив их до трех верных кандидатур, не считая множества запасных. Жизнь трех человек, поддавшихся слабости и получивших второй шанс, словно в насмешку, теперь подвергалась серьезной опасности. Беатрис пообещала, что кто-нибудь из оперативников просмотрит завтра список еще раз.

Беатрис вызвала к Себаштиану Морантеса и Пабло, чтобы Португалец ввел их в курс последних событий. Когда прибыло подкрепление в лице старого спецагента и молодого полицейского, Давид и Роса ушли, хотя и очень неохотно.

Выслушав лекцию об оланзапине и латеральном мышлении, а также рассказ о Монтанье и свидании Беатрис с психиатром (в процессе повествования на лицах офицеров отразилась целая гамма чувств, от изумления до возмущения), Пабло воскликнул:

— Дель Кампо? Друг твоего отца из философского общества?

— Себаштиану, приятель, стоит тебя оставить без присмотра, как ты начинаешь думать, а потом достаешь кролика из шляпы, — прокомментировал Морантес.

— Надеюсь, я не ошибся, старик. Ты разговаривал с Како?

— Да, сеньор. Он опознал доктора без колебаний. Дель Кампо купил запрещенный газовый баллончик в лавке его родственничка.

— Какой-то бред, — пробормотал Пабло.

Себаштиану устало покачал головой.

— Я пока не разобрался, зачем и почему, — сказал он, — но по крайней мере ясно, как организовано преступление. Он использует пациентов, злоупотребляя своим влиянием на них, и назначает им курс оланзапина. Я не знаю в точности механизм действия лекарства, но известно, что оно вызывает гипергликемию, которая, в свою очередь, лечится инсулином. Инсулин принимается орально или вводится внутримышечно. Затем он находит жертву в базе данных госпиталя «Рамон-и-Кахаль». В этом он до сих пор мог рассчитывать на содействие покойного доктора Монтаньи. Он составляет «предсмертные» записки и, выступая в роли Данте, разрабатывает для своих пешек сценарий, руководствуясь «Божественной комедией». И одновременно под эгидой общества «Друзья Кембриджа», членом которого некогда являлся мой отец, он следил за ходом следствия и соответственно имел возможность предвосхитить следующий шаг противника.

— А закодированное в записках послание?

— Последовательность Люка: математическая формула, благодаря которой «Друзья Кембриджа» заработали миллион долларов. Должно быть, он ужасно веселился, зашифровывая одно из любимых изречений моего отца в «предсмертных» записках. В настоящий момент мы выявили его связь с жертвами. Проблема заключается в том, чтобы проследить его связь с кем-то из убийц.

— Именно. И я не представляю, каким образом, — сказала Беатрис.

— Хорошо, — вмешался Морантес, — этот пункт мы обсудим завтра, на свежую голову. Наша непосредственная задача — защитить потенциальные жертвы.

Детективы пришли к согласию, что им действительно, не теряя ни минуты, нужно предупредить трех человек из группы риска. Подопечных они распределили между собой по жребию. Себаштиану развернул вытянутую бумажку: ему поручалась женщина с двумя покушениями на самоубийство.

— А теперь объясните мне, почему мы не обращаемся за подкреплением в комиссариат, — поинтересовался Пабло.

— Дель Кампо — парень ловкий, уважаемый и знаменитый, и у него полно влиятельных друзей. Представляешь, что произойдет, если мы отдадим его в руки такому типу, как Гонсалес? Предположим, комиссар кинется очертя голову арестовывать доктора. Фактически мы опираемся только на показания Како, наркомана с сомнительным прошлым, и собственные домыслы. Без более весомых доказательств доктору будет нелегко предъявить обвинение. Гонсалеса вымажут дегтем, и догадайся, на кого он свалит вину за провал.