Девятый круг

— Из чего следует, что убийца знаком с нами, и с самого начала он замыслил вовлечь нас в эту зловещую игру, — добавил Орасио.

— Господи Боже, — вырвалось у Себаштиану. Голова у него пошла кругом от такого неожиданного поворота событий. — А зашифрованная фраза?

— Уверен, ты имеешь представление о латеральном мышлении, — сказал Орасио.

— Мне хорошо известна концепция Эдварда де Боно, [65]— ответил Себаштиану. — Использование приемов латерального, или нестандартного, мышления позволяет творчески решать практические задачи. Иными словами, существует масса проблем, которые требуют альтернативного подхода и всестороннего рассмотрения для их эффективного разрешения. Я не знал, что отец интересовался трудами Боно.

— Тем не менее это так, — подтвердил Орасио. Они довольно часто беседовали. Твоего отца очень занимали методы творческого мышления, и он опубликовал несколько статей и книг по теме. Вступлением к одной из книг служит фраза, по-видимому, вплетенная в текст «предсмертных» записок Каина. Заметь, что фраза состоит ровно из девяти слов.

Себаштиану вполголоса выругался. Они поговорили еще немного, условившись, что «Друзья Кембриджа» пришлют ему экземпляр упомянутой книги. И она будет первой из книг отца, которую он возьмет в руки. Судьба в очередной раз подшучивала над ним.

Себаштиану пробрался к выходу, не обращая внимания на толпившийся вокруг народ — гости постепенно расходились. Он втянул в себя прохладный воздух и почувствовал, что голова понемногу проясняется. Он постоял некоторое время, рассеянно глядя на золотистые блики света, падавшие от фонарей на ветви деревьев. Из задумчивости его вывел баритон Оскара.

— Себаштиану, подожди. Я забыл сообщить тебе об одном досадном происшествии, которому, впрочем, мы не склонны придавать большое значение. Сегодня утром к нам на Баркильо явился незваный гость: репортер по имени Гарри Альварес. Ты слышал о нем?

Себаштиану неприязненно поморщился.

— К сожалению, да. Чего он хотел?

— Информации. Как и все прочие. По поводу следствия.

— Подлая тварь работает на «Конфиденсиаль», — предупредил Себаштиану. На этой неделе он опубликовал гнусную статью о маньяке и убийствах. Вы с ним разговаривали?

— Разумеется, нет, — ответил Оскар. — Полагаю, он остался недоволен. И даже посмел угрожать. — Он недобро усмехнулся. — Он угрожал нам.

Гарри Альварес явно испытывал его терпение. Себаштиану с содроганием представил себе следующий выпуск журнала.

— Он без зазрения совести публикует жареные факты, не потрудившись их проверить. Он уже сильно навредил следствию. Серийные маньяки жаждут известности, они стремятся обрести glamour [66]в глазах публики, и Альварес преподнес им ее на блюдечке. Если преступники желали славы, они ее получили. Более того, появление в прессе неверной информации только подстегнет ярость убийц.

Он не стал упоминать о том зле, причиненном Беатрис. Еще один должок, который он не забудет Альваресу.

Себаштиану дошел до пропускного пункта и покинул огороженную территорию Дома студентов. Едва он очутился на улице, как ожил его мобильный: пришла эсэмэска от Морантеса, ответившего наконец на многочисленные вызовы. Морантес написал, что «провел весь день в отъезде, в борьбе с плохими ребятами, но получил твои сообщения. Звони мне в любое время».

Себаштиану дал отбой и направился в сторону Кастельяны, высматривая по дороге такси.

— Эй, профессор.

От знакомого голоса у него в груди все перевернулось.

— Пропавший младший инспектор, — сказал он нарочито сухо.

Беатрис, в длинной черной юбке, почти закрывавшей сапожки на очень высоком каблуке, и свитере с воротником-шалью под темным кожаным пиджаком, стояла, облокотившись о дверцу машины, спрятав руки в карманы.

— Как дела?

Что-то ему подсказало, что лучше сохранять дистанцию. Она была с распушенными волосами и без макияжа. В косметике, впрочем, она не нуждалась: в неярком уличном свете на ее лицо ложились тени, подчеркивая красоту черт. Себаштиану кивнул в сторону комплекса:

— Здесь только что состоялся доклад моего дяди. Я весь день не мог с тобой связаться. Мне есть что тебе рассказать, — объяснил он. С момента выхода в свет статьи в «Конфиденсиаль» он оставил несколько сообщений на ответчике Беатрис, но она ни разу ему не перезвонила.

Глаза младшего инспектора мятежно вспыхнули.

— Я что, обязана давать тебе отчет? — поинтересовалась она.

Себаштиану независимо выпрямился и спрятал руки в карманы.

— Боже сохрани! — воскликнул он. — Я невиновен.

— Ты прав. — Она потерла переносицу двумя пальцами. — Извини, у меня был очень тяжелый день.

Беатрис отделилась от машины и приблизилась к нему вплотную, так что он почувствовал аромат ее духов.

— Прошу прощения. Проклятая статья выбила меня из колеи. Я следила за Хакобо Росом, подозреваемым номер один. Мне следовало перезвонить тебе.

Несколько человек, возвращавшихся с коктейля, прошли мимо. Беатрис помолчала несколько секунд.

— Меня едва не отстранили от дела, — призналась она, тяжело вздохнув.

Себаштиану ничего не ответил, но его личный счет к Гарри Альваресу пополнился еще одним пунктом.

— Ну и денек, — сказала она.

Беатрис взяла его под руку, и они вместе двинулись к ее машине. Когда они проходили под фонарем, Себаштиану обратил внимание на синяк у нее на лбу, наливавшийся лиловым цветом. Одновременно ему бросилось в глаза, что молодая женщина слегка прихрамывает.

— Что с тобой случилось? — с тревогой спросил он.

— Повстречалась с Каином.

— Что? — Себаштиану застыл как вкопанный, стиснув ее руку. Желудок свело спазмом.

Беатрис пересказала ему все события прошедшего дня, вплоть до нападения в ресторанчике на площади Кальяо. Глаза у нее были печальные и усталые. И Себаштиану поклялся про себя, что найдет Каина во что бы то ни стало.

Она пристально посмотрела на него, не мигая. В желтом свете фонарей молодая женщина выглядела очень утомленной.

— А точнее, с одним из убийц Каина. При мысли, что придется ловить девять преступников, меня душит ярость.

— Нелегкая задача, — согласился Себаштиану. — Какие у вас еще есть зацепки?

Перечислив доказательства, основанные на выводах лаборатории, Беатрис заключила:

— За Росом мы следим круглосуточно и скоро арестуем. Вдруг повезет, и он захочет связаться с кем-то из сообщников. И таким образом мы могли бы выйти на того, кто стоит за всем этим.

— Разумная мысль. Каин очень осмотрителен, но слабым звеном в цепи, возможно, окажется Рос. На пожаре оставлена записка?

— Нам ее передал бродяга. Завтра я сделаю тебе копию.

Себаштиану знал, каким должно быть следующее слово: «исследуй». «Если хочешь найти ответ, непременно исследуй все возможные вероятности». Осталось еще три убийства. Он поднял глаза к темному небу. Дождь прекратился, но в клубах испарений, поднимавшихся от влажной земли, огни на улице превращались в мерцающие гейзеры света. Беатрис помассировала рукой затылок: у нее невыносимо ныла шея — сказывались удар стулом и напряжение последних дней.

— Последнее, что нам остается, — это прошерстить народ в клубах ролевых игр в городе, университетах и некоторых нелегальных игорных притонах, — пояснила она. — Также я рассчитываю, что компьютеры выдадут списки фигурантов, с которыми можно будет работать.

— Анализы ДНК уже готовы?

Беатрис вздохнула:

— Да. Они подтверждают, что пробы ДНК принадлежат разным людям.

Она замолчала, и Себаштиану собрался с духом.

— Беатрис, есть одна версия. Возможно, что убийца затеял игру со мной или моими друзьями из философского общества с улицы Баркильо. Дядя убежден, что обнаружил тайное послание, зашифрованное в записках, и оно недвусмысленно намекает на одну из работ отца. Я на несколько дней собираюсь в Лондон и покопаюсь в своих архивах. Вдруг всплывет какое-то имя из моего прошлого, которое мы увяжем с Каином.

65

Эдвард де Боно (р. 1933 г.) — доктор медицины, психолог, физиолог. Создатель эффективных методов мышления.

66

Привлекательность, шарм (фр.).