Страница 104 из 114
Она что-то буркнула в ответ, что именно – ни Ребус ни Шивон не разобрали.
– Простите? – переспросила Шивон.
– Эдди всегда вынашивал в голове какие-то планы, – ответила секретарша.
– Но он ведь говорил вам, что собирается все продать, верно? – спросил Ребус.
Она помотала головой, на этот раз более решительно.
– Нет, продавать он не собирался, нет.
– Может, он собирался куда-нибудь уехать? Она кивнула:
– Туда, в свой дом в Тоскане…
– Не упоминал ли он в разговорах с вами, кого он намеревается взять с собой?
Она подняла глаза, отчаянно пытаясь удержать слезы, готовые вот-вот оттуда хлынуть.
– Зачем вы так упорно копаетесь в этом?
– Это наша работа, – ответила Шивон. – Вам известно, что по обвинению в убийстве Марбера арестован Малколм Нельсон?
– Да.
– И вы думаете, это он сделал?
– Не имею повода в этом сомневаться.
– Вас это устраивает, потому что так все быстрее кончится, – очень спокойно сказала Шивон – Но разве не лучше найти того, кто на самом деле виновен?
Мейкл, часто моргая, уставилась на нее.
– Так разве это не Малколм Нельсон?
– Мы вот сомневаемся, – ответил Ребус. – Скажите, мисс Мейкл, вы знаете про Лауру Стаффорд?
– Да.
– И вам известно, что она была проституткой?
Женщина кивнула, словно не желая говорить на эту тему.
– Говорил вам Эдди, что собирается поехать в Тоскану с Лаурой Стаффорд?
Еще один кивок.
– А вы не знаете, говорил ли он об этом с ней?
– Я уже сказала, Эдди постоянно вынашивал разные планы… Он говорил об этом, и не один раз. – Она немного помолчала. – И онабыла не первой женщиной, которую он собирался взять в одну из своих поездок.
По тону, каким это было сказано, Ребус предположил, что мисс Мейкл, возможно, когда-то считала и себя одной из таких кандидаток.
– Может быть, в этот раз его намерения были серьезны? – как можно спокойнее предположил он. – Он как следует упаковал картины. Арендовал помещение для хранения…
– Он и прежде так делал, – перебила она.
Ребус на миг задумался.
– Есть ли в его бумагах какие-либо записи о покупке того полотна Веттриано, которое пропало? Когда и где он его приобрел?
– Полиция их изъяла.
– А еще какие-либо записи они изымали? – Ребус уже не отрывал взгляда от двухсекционного стеллажа с восьмью выдвижными ящиками, стоящего в углу. – Нас интересуют продажи и покупки, сделанные в интервале между пятью и шестью годами, считая от сегодняшнего дня.
– Все там, – кивком указала секретарша, но не на стеллаж, а на две большие коробки, стоявшие на полу у письменного стола. – Последние два дня я как раз разбирала эти бумаги. Одному богу известно зачем… Все это наверняка отправят прямиком на помойку.
Ступая как можно осторожнее, Ребус на цыпочках прошел по комнате, подошел к коробке и раскрыл. Там были пачки счетов и квитанций, разложенные в чистые пластиковые конверты или перетянутые эластичными лентами, из упаковок торчали четко оформленные указатели с датами. Он посмотрел на мисс Мейкл.
– Вы проделали колоссальную работу, – похвалил он секретаршу.
Час спустя Ребус и Шивон сидели на полу в галерее. Перед каждым лежала куча бумаг. Несколько любопытных прохожих, остановившись, наблюдали за ними, полагая, что видят инсталляцию в каком-то новом стиле. Даже когда Шивон, подняв два пальца, точно два револьверных ствола, направила их на парочку молодых людей студенческого возраста, они широко улыбнулись, должно быть, сочтя это частью запрограммированного шоу. Ребус сидел, прислонившись спиной к стене, вытянув скрещенные ноги. Шивон подобрала ноги под себя и сидела так до тех пор, пока покалывание в затекших ногах не заставило ее беспокойно заерзать по дочиста выскобленным деревянным доскам. Ребус то и дело мысленно воздавал хвалу мисс Мейкл. Если бы не ее привычка к порядку, понадобилась бы уйма времени, чтобы во всем этом разобраться.
– Мне кажется, мистер Монтроз был хорошим клиентом, – заметил Ребус, глядя, как Шивон для восстановления циркуляции крови массирует ступни.
– Да, этого у него не отнимешь, – подтвердила Шивон. – Я никогда не предполагала, что жители Эдинбурга способны прожигать такие деньги.
– Они не прожигают их, Шивон, они их инвестируют. Куда приятнее поместить наличность в рисунок, который висит на стене, чем оставить его гнить в банковском подвале.
– Ты меня убедил. Закрываю свой депозит и покупаю Элизабет Блэкэддер [41].
– Никогда не подозревал, что тебе удалось столько скопить…
Она устало опустилась на пол рядом с ним, и они вместе принялись изучать покупки мистера Монтроза.
– А был ли на открытии выставки некий Монтроз?
– На открытии выставки?
Порывшись в сумке, она извлекла из нее папку Марбера и принялась просматривать ее многочисленные разделы. Ребус позвал мисс Мейкл, которая почти сразу возникла в дверях.
– Я скоро ухожу, – с порога объявила секретарша.
– Вы не будете возражать, если мы возьмем все это с собой? – спросил Ребус, указывая на разложенные по полу бумаги. Секретарша огорченно-разочарованным взглядом взирала на развал, в который превратилась разобранная ею документация. – Не волнуйтесь, – успокоил ее Ребус, – мы все приведем в порядок. – Он секунду помедлил. – Если, конечно, вы против, придется оставить все это здесь, на полу, до следующего прихода…
Это довод решил дело. Мисс Мейкл кивнула и повернулась, собираясь идти обратно в офис.
– Задержитесь, пожалуйста, – окликнул ее Ребус. – Насколько хорошо вы знаете мистера Монтроза?
– Совсем не знаю.
Ребус нахмурился:
– Он что, не был на показе?
– Если и был, то нас не представили.
– Однако он покупает много картин… Или покупал четыре-пять лет назад.
– Да, он был хорошим клиентом. Эдди жалел, что потерял его.
– А как это произошло?
Она, пожав плечами, подошла и склонилась над лежащими на полу бумагами.
– Номера на этих указателях относятся к другим сделкам. – Она начала сортировать бумаги, раскладывая их по кучкам.
– Список людей, бывших на приеме, – сказала Шивон, помахивая листом, который извлекла из своей сумки. – Помнишь, мы занимались расшифровкой подписей; некоторые были разборчивыми, другие – нет. Одну идиотскую закорючку можно было прочитать и Марлоу, и Мэтьюс или Монтроз. Помнится, мне показывал ее Грант Худ.
Она протянула ему фотокопию страницы из гостевой книги галереи. Имени не было, если, конечно, не считатьименем ту самую закорючку. На левой половине страницы, где гость обычно указывает адрес, тоже было пусто.
– Мисс Мейкл говорит, что Монтроз перестал быть клиентом мистера Марбера. – Он протянул Шивон фотокопию: она сразу впилась в нее взглядом. – Мог ли он появиться на показе?
– Приглашения он не получал, – заявила секретарша. – Я и адреса-то его не знаю. Эдди всегда общался с ним напрямую.
– В этом было что-то необычное?
– Да нет. Некоторые клиенты не хотят себя афишировать. Известные люди или аристократы, которые не хотят давать повод к сплетням об их финансовом положении, а потому стараются скрыть, что они что-то продают…
Она вытащила из кипы еще один листок, взглянула на проставленный на нем номер, а потом снова уткнулась в него.
– В том, что вы говорите, есть смысл, – поддержала ее Шивон. – Мы полагали, что Монтроз и Кафферти одно и то же лицо. Не думаю, что он хотел бы привлечь к себе внимание на публичном мероприятии.
– Ты считаешь, это был Кафферти? – неуверенно спросил Ребус.
– Вот, нашла, – объявила мисс Мейкл, и в голосе ее ясно слышалась гордость, что ее система доказала свою эффективность.
Монтроз – кем бы он ни был – поначалу покупал картины, что называется, крупным оптом, потратив на это за несколько месяцев примерно четверть миллиона фунтов. В последующие годы кое-что из купленного было продано, но имели место и несколько новых покупок. Продажи всегда приносили прибыль. Хотя имя Монтроза указывалось в регистрационных карточках продаж и в документах, выдаваемых покупателям, вместо адреса везде стояло: Галерея Марбера, для передачи мистеру Монтрозу.
41
Элизабет Блэкэддер – шотландская художница и мастер эстампа. Первая женщина, избранная в Шотландскую Королевскую академию и Королевскую академию искусств.