Страница 29 из 64
Было немного странно находиться рядом с мертвой старухой, которую бережно положили на постель из трав и прикрыли теплым футоном и белой материей. Впрочем, старуха пугала куда больше будучи живой, девушек же теперь заботили совсем другие вещи.
— На Иму не стоит полагаться, — шепотом сообщила Ниоко. — Видите, как она нынче вознеслась, словно никогда прежде и не работала в поле, не помогала разносить рыбу в корзинах.
Има действительно была совсем не похожа на себя, вместо того чтобы пытаться как-то услужить новой госпоже, она раздавала команды, требуя от самураев то принести ей мыло, то новый гребень. Под охраной и взяв с собой девушек, она уже сходила на озеро, где заставила Ханако и Кейко оттирать ее специальными мочалками, за это время она не сказала ни одного ласкового слова подругам и даже не назвала ни одной из них по именам. Вот, что называется, вознеслась так вознеслась. Не достанешь. После купания госпожа лично надушила ее и помогла облачиться в новое шелковое кимоно, научив Ниоко, как следует правильно наматывать пояс оби, — никогда прежде не видевшие такой дорогой одежды девушки просто не знали, с какой стороны к ней подойти.
Одев и причесав Иму, госпожа осталась очень довольной увиденным, обняла и поцеловала девушку, заставив Орино и Кейко поочередно ходить вокруг Имы с зеркалом в руках, это было очень интересно. Все портила сама Има. Вместо того чтобы быть на седьмом небе от необыкновенных подарков, душистого мыла, духов и, главное, нежной заботы знатной госпожи, она неизвестно почему хмурилась все больше и больше. В то время как остальные девушки беззаботно кружили вокруг Имы, точно из дочери самурая она вдруг обратилась принцессой, заглядывая ей в глаза и спрашивая, не могут ли они что-нибудь для нее сделать. Кацуко, которую, несмотря на большую грудь и стопы, госпожа пожелала взять служанкой, еле сдерживала радостное волнение. Поняв, что госпожа находится в лагере без служанки, точнее, если служанкой была старуха, то она умерла, Кацуко следовала неотвязно за госпожой, выполняя все ее поручения и надеясь укрепить приятное впечатление. Все-таки не всем выпадает такое счастье, правда, она сразу же смекнула, что если будет вести себя так же заносчиво, как Има, госпоже это вряд ли понравится. Впрочем, она всегда была спокойной и рассудительной. Одобренная похвалой госпожи Ханако тоже старалась быть все время на глазах, надеясь, что когда госпожа пожелает отпустить девушек домой, она сумеет остаться при ней. Недаром же пожилая госпожа сказала, что она-де похожа на какую-то Айко. Как сказал бы ее дедушка — хороший знак!
Неожиданно Има отбросила от себя зеркало и, надув красивые губки, обиженно скрестила руки на груди.
— Что случилось, дорогая? — забеспокоилась госпожа. — У тебя что-нибудь болит?
— Изо рта воняет. — Има открыла рот и, проведя языком по верхним зубам, должно быть обнаружила скол. — У этой негодяйки, оказывается, зубы больные!
Девушки переглянулись. Сказанное звучало уж очень странно.
— Если зуб недалеко, его можно и вытащить. — Госпожа подошла к Име и заглянув ей в рот, тоже обнаружила почерневший зуб.
— А если вопрос не только в зубе? Может, она гниет изнутри?
— Кто-нибудь из вас слышал, чтобы Има часто жаловалась на какой-нибудь недуг? — Госпожа обернулась к ожидавшим ее повелений девушкам.
— У Имы болят зубы, — неуверенно начала Орино. — Она сама мне пару раз жаловалась.
— Тебя осмотрит замковый лекарь, и если зуб только один, он вырвет его. Не стоит волноваться.
— У меня точно болит вся челюсть, — с вызовом оборвала госпожу на полуслове Има. — И если там не один больной зуб? Если их целых… — она собралась с силами и выдохнула, — четыре? Если пять или восемь? Мне что, все их тащить и потом жить беззубой старухой? Не хочу!
— Но подожди, мы так долго искали, столько уже пересмотрели кандидаток, такое тело, крошечная ножка, благородная осанка, лоб… разумно ли бросать все это и искать что-нибудь другое? Подожди немного, завтра на рассвете мы тронемся в путь, и дома ты сама увидишь, что вся твоя проблема — это один несчастный зубик, не передний, так что…
— Как будто ты не знаешь, что когда у человека начинают портиться зубы, у него заканчивается здоровье. Минору не примет жены с гнилым запахом изо рта! Придется все начинать сначала. — Има оглядела притихших девушек и, остановив взгляд на младшей Ханако, поманила ее пальцами [23]. — У тебя, надеюсь, зубы нормальные? Живот не болит? Цикл регулярный?
— Цикл? — Ханако вытаращилась было на нахалку Иму, но госпожа тут же помогла ей.
— У тебя ежемесячные крови проходят без болей или как?
— Без болей. А зачем?
— Покажи зубки.
Ханако послушно открыла рот, и госпожа, аккуратно отодвигая ее губки, осмотрела зубы.
— Точно нитка драгоценного жемчуга. Повезло. — Она нежно погладила девушку по щеке. — Когда в последний раз переплетала ноги с мужчиной?
Ханако зарделась от стыда, но, решив, что с госпожой лучше не лукавить, призналась, что она девственница.
— Девственница? — Има пожала плечами. — Что же, это не порок.
— Подумай, такого совершенного тела больше может не быть. Небеса и так слишком благосклонны к тебе, — затараторила госпожа, но Има прервала ее нетерпеливым жестом. Она уставилась на Ханако, закатила глаза и рухнула навзничь.
В это же время Ханако словно подавилась чем-то, закашлялась и упала бы, не поддержи ее стоящая рядом госпожа.
— Ну, это уже совсем другое дело, — улыбнулась быстро пришедшая в себя Ханако. — Зеркало мне, живо!
Глава 21
Новая избранница
Тот, кто ругается с женщинами за ужином, обычно спит один.
В этот день Ханако не разговаривала больше с Кейко, да и вообще ни с кем не разговаривала иначе как в приказном тоне. То ей не нравится, как уложены волосы, то нужно было срочно бежать в лес и собирать полевые цветы. Причем полевые лилии казались недостаточно изящными, и Ханако требовала, чтобы кто-нибудь из самураев отправился на поиск настоящих хризантем.
При виде такого поведения Ханако госпожа сначала старалась всячески угождать ей, затем посуровела и больше отмалчивалась, или уходила в сторону. Было заметно, что ее что-то беспокоит.
В конце концов, было принято решение срочно сворачивать лагерь и отправляться в путь. Куда? Да разве об этом будут говорить глупым деревенским девушкам?
Старуху и Иму даже не отвезли к ним домой, не предали огню, об Име так и вообще поначалу говорили, будто бы она жива, только находится в глубоком обмороке. Кейко тоже подумала, что Име солнышко голову напекло, а как иначе объяснить ее странные речи? Поэтому она не удивилась, когда девушка вдруг упала замертво. Правда, ее почти сразу же оттащили в сторону, и самураи запретили ее беспокоить. Но да у Кейко, так же как и у других девушек, тут же работенки прибавилось, так как Ханако в свою очередь тоже начала корчить из себя принцессу, и все, точно играя в какую-то странную игру, вдруг начали ей подыгрывать.
Иму завалили ветками, живая она была или мертвая, девушки не знали. Им по-прежнему ничего не говорили, велели помогать собирать вещи, после чего госпожа и Ханако сели в уютный паланкин, и четверо носильщиков подняли его на свои плечи… должно быть, двигаться предстояло через земли какого-нибудь строгого даймё, не терпящего, чтобы дороги в его владениях портили колеса телег и копыта коней. Часть конных воинов действительно поехала другим путем, а девушки послушно последовали за своими новыми хозяевами.
— Мы идем в замок, — шепнула Кейко Орино. — Я сама слышала, как вот тот дядька говорил носильщикам: «В замок»! Понимаешь, что это значит?! Получается, что все мы приняты!!!
— В замок? — Кейко не хотела думать о замке и тех радостях, которые ее там ждут. Вместо этого она смотрела на сделавшуюся вдруг такой чужой для нее подружку Ханако и старалась получше запомнить дорогу. Наверное, родители уже с ног сбились, ища ее. Что же делать? Как подать весточку?