Ветер из Ига

Теперь следовало понять, кто нанял этих предателей для того, чтобы уничтожить Дзатаки и его семью.

Глава 31

Несколькими часами раньше

Никогда не грози и не оскорбляй женщину. Если твоя жена не устраивает тебя, лучше откажись от нее, не уподобляясь невежественной и грубой черни. Подобное поведение недостойно самурая.

Предъяви жене претензии, и если она не исправится, разведись с ней, отошли родителям или казни.

Когда за заботливым доктором Кобояси закрылась дверь, Иэёси-сан вскочил и, стараясь не производить лишнего шума, оделся. Теперь он знал точно. «Ветер» получил свою дозу зелья и теперь может в любой момент сбросить цепи и начать убивать. То, что «Ветер», если надо, обойдется без оружия, ему не стоило объяснять дополнительно. «Ветру» наплевать на все, его существо алчет выполнить приказ, а значит, уже скоро, быть может, прямо сейчас, начнется страшный танец кружащегося цунами, и исчадье ямабуси уничтожит все вокруг себя.

Следовало бежать, как можно шустрее бежать из замка, который вскоре сделается замком мертвецов. Бежать, но как? Дежурившие на воротах самураи явно получили приказ не выпускать его с охраняемой территории.

Иэёси-сан задумался, прислушиваясь к звукам в коридоре. Впрочем, пока еще это были самые обыкновенные звуки: мелко семенили по своим делам служанки, тихо переговаривались о своем дежурные самураи.

«Бежать не получится, — с тоской подумал Иэёси-сан. — Но если не бежать, то может, по крайней мере, удастся спрятаться». Во дворе он видел колодец, в котором сумасшедший «Ветер» его вряд ли обнаружит. Но кто позволит глупому старому сторожу, находящемуся в гостях у даймё, вдруг посреди белого дня ни с того ни с сего сигануть в колодец?

Его тут же вытащат, и «Ветер» равнодушно отрубит его глупую голову, чтобы нестись дальше, творя свой невероятный танец. Нет, колодец определенно отпадал.

Иэёси-сан бесшумно отодвинул дверь и, оглядевшись, вышел в коридор замка. Пока еще все было на местах, все как всегда. Тишина, порядок и никакого «Ветра». Впрочем, такое положение дел ни в коей мере не успокоило старого Иэёси. Стараясь смотреть себе под ноги, как человек, занятый какой-то важной мыслью, он прошел мимо скучающих на постах самураев и, спустившись по лестнице, оказался во дворе.

Куда дальше? Все-таки попробовать нырнуть в спасительный колодец? Но как долго он сумеет отсидеть там? Да и где гарантия, что обнаруживший его на дне «Ветер» не метнет сверху нож?

Он обошел колодец и, войдя в помещение бани, чуть не споткнулся о мывшую пол служанку. Иэёси-сан пробормотал какие-то извинения, быстро оглядывая помещение. Здесь тоже не было никакой возможности спрятаться.

Тогда куда?

Иэёси-сан беспомощно огляделся и тут приметил небольшой флигелек, отведенный под зверинец. Идея была не бог весть какая хорошая, но при отсутствии другой… Он сделал несколько шагов в сторону зверинца, раздумывая на ходу, что именно должен сказать дежурному самураю, чтобы тот впустил его внутрь, когда во двор вместе с двумя детьми и кормилицей вышла госпожа Садзуко.

Поняв, что это его единственный шанс, Иэёси-сан вежливо поклонился госпоже Токугава и, присев рядом с хорошенькой девочкой, которую держала за руку кормилица, начал разговаривать с ней так, словно беседовал со взрослой девушкой, по меньшей мере с принцессой.

Все были очарованы изяществом шутки, в то время как малышка отвечала с серьезным выражением лица, иногда морща свой хорошенький носик и обращаясь за советом к госпоже Садзуко.

Немного поболтав с детьми, Иэёси-сан предложил всей компании пройти вместе в зверинец, для того чтобы посмотреть там зверей и поиграть в прохладе, будто бы они находятся в глухом лесу, где в своих берлогах спят медведи, а между кустов прячутся юркие лисы и волки.

Идея понравилась, и всей компанией они отправились за несущим перед собой на вытянутых руках девочку, точно знамя, Иэёси-сан.

Войдя в помещение зверинца, он первым делом убедился в том, что достаточно плотная, надежная дверь может запираться и изнутри, пропустил вперед себя женщин и детей и, подойдя вплотную к охраннику, велел ему немедленно доложить, если кто-то станет спрашивать его или госпожу. После чего ткнул ничего не подозревающего охранника в сонную артерию на шее и, когда тот потерял сознание, осторожно, чтобы не шуметь, усадил его, прижав спиной к стене.

Компания в зверинце ничего не заметила, Иэёси-сан мысленно вознес краткую молитву Будде и его бодхисатвам, после чего закрыл тяжелую дверь, щелкнув для верности засовом.

С этого момента ему были безразличны вопросы и жалобы своих невольных заложников. Превратившись в слух, он привалился к двери, слушая звуки стремительно разворачиваемых событий в замке и воспринимая всем своим существом неслышную мелодию, под которую танцевал свой смертоносный танец «Ветер».

Глава 32

«Ветер»

Женщине, рожденной в самурайском роду, тяжело выносить оскорбления вздорного мужа, потому как, родись она мужчиной, могла бы постоять за себя, обезглавив или искалечив обидчика. Самурай должен помнить об этом и относиться к своей жене почтительно или убить ее сразу, дабы не продлевать ее мучений.

Когда с гор приходит «Ветер», «Ветер», воспитанный таинственными ямабуси, можно сказать со всей определенностью, что тем, по чьи души он заявился, ничего хорошего уже не светит. Потому как «Ветер» не умеет думать, чувствовать, сострадать. «Ветер» танцует. И этим все сказано!

Никто не знает, осознает ли «Ветер», что он живой. Что у него есть иные потребности, нежели танцевать. «Ветер» не нуждается в любви и дружбе, не зачинает и не порождает себе подобных. У «Ветра» нет и не может быть семьи и дома, его не интересуют деньги и вкусная еда. «Ветер» не пытается произвести на кого-либо впечатление и никогда не стремится добыть чего-либо лично для себя. Он уже достиг всего на этой земле и, пережив ее патриархальные устои, пережив самого себя, сделался тем, кто он есть, — безумным богом, или «Ветром».

Лучший из воинов, само воплощение битвы, «Ветер» коротает жизнь в какой-нибудь продуваемой со всех сторон пещере, прикованный цепями к холодному камню или запертый в клетке.

О чем думает он, лучший из лучших, непревзойденный и непонятный убийца, чьим именем пугают в деревнях детей? Да, скорее всего, ни о чем. «Ветер» лишен мыслей, ему не приходится бороться с голосами в голове, вопросами и ответами, мешающими другим людям спать.

В своей голове или в своей душе «Ветер» никогда не разговаривает с отсутствующими людьми, представляя, будто они рядом, споря, оправдываясь, доказывая или купаясь в лучах любви и нежности, как обычно поступают все остальные.

«Ветер» не может любить, и это доказано.

Голова «Ветра» пуста, точно пещера, в которой не живут горные духи, его сердце умерло для любви и привязанности, дух же знает лишь одно счастливое время — время, когда «Ветер» может танцевать, как умеет танцевать только он — «Ветер».

Только об одном грезит в своем вынужденном одиночестве «Ветер» — он грезит о танце. Танце, который он начнет танцевать после того, как ему поднесут чашу с волшебным напитком, впрочем, это глупые суеверия. Суть жизни «Ветра» — танец, и танцевать он может без всяких там наркотиков, поэтому «желанный яд», как прозвали его синоби, не стимул для начала страшного танца, не его прелюдия, а скорее поводок, благодаря которому изначально вольный и прекрасный «Ветер» вынужден приползать к своим хозяевам.

Если бы «Ветер» мог осознать свою зависимость, он танцевал бы до тех пор, пока его кровь не изменилась настолько, что сама мысль о «желанном яде» перестала бы существовать. Но тогда, возможно, перестал бы существовать человеческий род. Потому что бесконечно долго может танцевать вольный «Ветер», а для танца ему необходимы простор и чистый горный воздух, какого днем с огнем не отыщешь в душных замках и скучных деревнях. Нет его в шатрах полководцев и тем более в казармах вонючей солдатни.