Страница 7 из 25
— Мог. В силу той жизни, что я прожил, — он опустил голову и повторил, как заклинание: — Нужно всегда быть готовым.
— Расскажи мне. Расскажи о своей прошлой жизни, — прошу я.
— Тебе лучше не знать, — непреклонно отвечает он.
Становиться жутко от его отчужденного чужого голоса.
Некоторое время мы сидим тихо. Затем Фрэнк встает и, в который раз, проверяет двери и окна. Я машинально наблюдаю за его действиями.
На нем одеты спортивные штаны и футболка.
— Завтра же мы уезжаем. Теперь не безопасно здесь находится, — говорит Фрэнк.
Я не спорю. Теперь в этом доме не чувствуется уюта, безопасности. Мне жутко от одной мысли, что нужно будет подняться к себе в спальню.
Фрэнк словно читает мои мысли.
— Нужно организовать ночлег, — говорит он. — Тебе спать в своей спальне опасно. Будет лучше, если мы проведем ночь здесь, — он обводит взглядом комнату.
Я тоже скольжу за ним взглядом: небольшая гостиная с плотно зашторенными окнами, по центру диван на котором я сижу и телевизор напротив. Возле дивана маленький столик и больше ничего. А ведь диван даже не разлаживается, — думаю я.
Фрэнк снова садиться возле меня.
— Не очень удобно, но это самый оптимальный вариант, — произносит он.
— Я принесу подушки, — говорю я.
Через несколько минут возвращаюсь с двумя подушками. Одну протягиваю Фрэнку, другую ложу к спинке дивана. Поджав под себя ноги, я умудряюсь лежать, не задевая Фрэнка, который сидит на другом конце дивана.
Фрэнк тушит свет.
— Спи, — шепчет он.
Долгое время я пытаюсь уснуть. Но мне ужасно неудобно и хотя рядом с Фрэнком я не ощущаю страха, нервное напряжение после пережитого не отпускает меня. Фрэнк же сидит ровно и даже не пытается уснуть.
Я неловко перемещаю тело, но найти удобную позицию просто не возможно.
— Иди сюда, — шепчет Фрэнк.
Я даже подскочила от его голоса, так неожиданно он заговорил. Осторожно подвигаюсь к нему.
Сильные руки обхватывают меня, и я тихо опускаю голову ему на плечо. Через время он кладет подушку себе на колени, и я удобно устраиваюсь на ней. Его руки лежат поверх моего тела. Мне тепло и уютно. Засыпая, я с наслаждением, вдыхаю его восхитительный запах.
Мы благополучно добрались до дома. Незадолго до нашего приезда прилетели мои родители. И теперь я, Фрэнк, мама и папа находимся в кабинете. Фрэнк подробно рассказывает о покушении. В глазах родителей я вижу изумление, страх.
— Подумайте хорошо, Майкл, есть ли у вас враги. Может в бизнесе вы кому-то перешли дорогу, — говорит Фрэнк. — Впрочем, важна любая зацепка. Вы должны быть максимально честным.
— У меня нет врагов, — отвечает отец. — Я веду честный бизнес. Да, конечно, у меня есть конкуренты. Но это обязательное явление в мире бизнеса.
Фрэнк хмурится.
— Может, в вашем окружение, есть не такие честные бизнесмены? — спрашивает он.
— Ну, конечно, есть. Но зачем им моя дочь? Никаких требований и ультиматумов не возникало.
— И врядли появятся. Кто-то просто хочет убить Саманту. И нужно, как можно скорее выяснить почему? И главное, кто это? Сейчас жизнь Сэм каждую секунду висит на волоске. Мы не знаем, когда ожидать следующего шага.
— Я повторяю вам, что не знаю, — отчаянно говорит отец.
— А если угроза исходит от окружения Саманты? — спрашивает мама.
Я смотрю на нее с изумлением, но молчу.
— Это маловероятно. Студенты колледжа не нанимают снайпера для расправы, — возражает Фрэнк.
— Но, что нам делать? — отчаянно спрашивает папа.
— В первую очередь усилить охрану дома, — отвечает Фрэнк, потом поворачивается ко мне: — Саманта, ты никуда не должна выходить сама, только в моем сопровождении.
Я киваю головой в знак согласия.
С этого дня Фрэнк почти постоянно со мной. Исключением является, только, то время, когда я сплю или нахожусь в колледже.
Когда его нет, я постоянно чувствую напряжение. Всматриваюсь в лица людей, гадая, вдруг убийца уже где-то рядом?
— Фрэнк в детском доме мне ничего не угрожает, — убеждаю я.
Сегодня первый день ноября. Каждый месяц первого числа я проведываю сирот. И мне совсем не хочется, чтобы Фрэнк шел со мной.
— Угроза, может быть, где угодно, — упорно отвечает он, шагая к входу приюта.
Мне не остается ничего больше, как идти за ним.
Когда, мы приходим, нас уже ждут.
— Бэгги Бонд, Бэгги…, - кричат восторженно малыши.
Я вижу изумленное лицо Фрэнка. Он явно растерялся от такого количества детей. Я вручаю детям гостинцы.
— Кто это с тобой Бэгги? — спрашивает малыш Эдвард.
— Это очень добрый дядя Фрэнк, который тоже хочет с вами познакомиться.
— Привет, Фрэнк, — кричат дружно малыши.
Фрэнк улыбнулся. И у меня замерло сердце. Это была первая улыбка, которую я увидела на его лице. Пусть она была предназначена не мне, все равно на душе стало радостно.
— Сегодня мы будем читать новую историю о Пинче, — говорю я, усаживаясь в кресло напротив малышей. Это мое обычное место. Фрэнк садиться в кругу детей. И смотрится очень забавно среди малышей.
Я открываю книгу, которая ещё пахнет типографической краской.
— Чудо на холмах Валандии или Первая любовь Пинча, — начинаю читать я.
Малыши сразу затихают. Фрэнк хмуриться.
— Нет, на Земле, места прекрасней Южной Валандии. Холмы, которой влекут своей таинственностью, красотой и необыкновенностью…
Всё время, пока я читаю, в зале стоит тишина. Слышны лишь тихие вздохи изумления при описании очередного приключения ежика.
— Бэгги Бонд, а почему Пинч полюбил Лалу? — спрашивает Эрик. Ему только двенадцать лет, и ребенок никогда не знавший любви не понимает, за что люди любят друг друга.
— Видишь ли, Эрик. Любовь приходит не в благодарность за что-то, и даже не за хорошие качества человека. Любовь приходит вопреки всему, когда от силы чувств ты не видишь недостатков. Любовь всегда терпелива и добра. Она никогда не ревнует. Любовь не бывает хвастливой и тщеславной. Она не обижает и не обижается. Она всегда готова прощать, верить, надеяться и терпеть, чтобы не случилось.
— А вы кого-нибудь любите? — спрашивает малыш Тэдди.
— Люблю, — отвечаю я, краснея.
— А как это почувствовать? — спрашивает Эрик.
— Однажды, проходя мимо, ты увидишь человека, ради которого стоит жить, дышать. Ты захочешь увидеть мир его глазами. Стоя рядом ты будешь слушать тишину, прикасаясь к его руке, будешь ощущать лёгкость тела и души.
После этого я ловлю на себе хмурый взгляд Фрэнка. Мы прощаемся и тихо идем к машине. Мне немного неловко от того, что он присутствовал при моем общении с детьми. До этого я всегда ходила в приют одна.
— Ты хорошо ладишь с детьми, — говорит Фрэнк по дороге домой.
— Им просто приятно мое внимание, — смущенно отвечаю я. — Ведь тебя они тоже были рады видеть.
Он молчит.
Но судьба решила вмешаться и в этот день моей жизни. В гараже внимания Фрэнка привлек конверт на лобовом стекле Бентли.
Я чувствую что-то неладное, сердце начинает бешено колотиться в груди.
Фрэнк вскрывает конверт и извлекает из него снимок. На фотографии я одета в новую куртку, и джинсы, стою во дворе колледжа.
— Это было вчера, — тихо шепчу я.
Фрэнк поворачивает фотографию и в глаза бросается кровавая надпись: «Я убью вашу суку».
— Но как такое возможно, — в панике шепчет мама. — В колледж посторонним вход запрещен и наш дом охраняется. Как они забрались сюда?
— Действуют профессионалы, — отвечает Фрэнк. — Ничего невозможного нет. Оставаться в городе Сэм небезопасно. Я отправил фото на обработку специалистам. Конечно, маловероятно, что что-то найдут, но проверить не помешает.
Как не странно через два дня пришел результат с обработки. Видимо у Фрэнка были хорошие связи.
— Человек, приславший это фото, известный криминальный авторитет в штате Вашингтон. На фото обнаружили отпечатки Маркуса Ланталя. Почерк тоже принадлежал ему.