Страница 46 из 50
Итак, традиционная история говорит нам: Россия, претерпевая страшные страдания, закрыла Европу от татаро-монголов.
А на самом деле?
Не скажем ни слова. Пусть внимательный читатель сам делает выводы.
Закат Византии
«…время Палеологов принадлежит к наименее ясным временам византийской истории, причиной чего является обилиеи разнообразиеисточников», — пишет А. А. Васильев в книге «Падение Византии».
Васильев, один из крупнейших историков, пишет такую вещь! Казалось бы, чем больше источников, тем полнее представление о событиях, яснее история! Ан нет. Всякий самостоятельный рассказ о событии односторонен, он выражает видение и оценки одного свидетеля, и, когда свидетелей оказывается много, труднее выяснить истину.
Так, по разным свидетельствам в XIV веке Византия предстает то страшно разрушенной (араб Абул-Феда, испанец Клавихо), то пышной и богатой (Кодин, о разрушениях у него ни слова). Эти взаимоисключающие свидетельства сбивают историков с толку. Но пройдитесь по Москве конца II тысячелетия — вы увидите и разруху, и бьющее в глаза богатство.
В то время Византия, после разбоя (разбивания на части) крестоносными войсками и потери почти всех своих земель, являла собою жалкое зрелище. Она сократилась до размеров одной лишь Константинопольской области, но эта область, обладавшая чрезвычайно выгодным географическим положением, притягивала международных авантюристов отовсюду.
Не считаясь с местным правительством (а управлял император!), Генуя и Венеция вели между собой войну за право обладания проливами прямо на территории Византии, почти в самом Царьграде. Венецианский флот, прорвавшись через Геллеспонт и Мраморное море, разорил и сжег берега Босфора и предместье Царырада Галату, где жили генуэзцы. Тогда генуэзцы укрылись за стенами столицы, устроили погром здешним венецианцам и добились у императора Андроника II разрешения обнести Галату стеной и рвом. Во главе их колонии стоял подеста, назначаемый из Генуи.
Так рядом с православным Царырадом возник хорошо укрепленный, политически независимый и влиятельный латинский городок. Все это совершенно не нравилось ни населению, ни политическим и религиозным руководителям окружающих территорий, осколков великой империи.
Стефан Душан, король Сербии (1331–1355), объединив под своей рукой Сербию, Боснию и Герцеговину, Албанию, Эпир, Фессалию, Македонию и другие земли, полагал, что сумеет покорить и Константинополь, чтобы восстановить величие православной державы. Он был провозглашен царем сербов и греков, а сербский архиепископ возведен в сан патриарха. Но на этом объединение Византии и кончилось, поскольку мусульмане Малоазийского полуострова (которых теперь мы называем турками) имели на судьбу империи свои взгляды. Потерпев от них поражение, Стефан Душан вскоре умер.
(Интересно, что после его смерти созданная им держава рассыпалась. Это был крах уже третьей попытки создания на Балканах славянской империи, после предпринятых в X веке Симеоном Великим, и в XIII веке — Иоанном Асением II).
А кто такие турки? Это тоже наследники Византийской империи, коренное население, живущее по законам Византии со времен Диоклетиана и Константина I. Конечно, судьба родных земель была для них небезразлична! Мусульмане, они были весьма веротерпимы. Существует масса свидетельств мирного сосуществования на одних землях мусульман, христиан и иудеев. Но после XI века латинская церковь провела несколько военных походов против мусульман (и против православных). Удивительно ли, что им не нравилось присутствие в пределах Константинополя на их исконной родине латинских торговцев и войск?
Летом 1439 года в кафедральном соборе Флоренции была торжественно провозглашена уния (соединение) восточной православной и западной католической церквей. Уния была подписана папой Евгением IV, императором Византии Иоанном VIII Палеологом, митрополитом московским Исидором. Взамен папа должен был начать новый крестовый поход против мусульман.
С политической точки зрения Иоанн VIII совершил громадную ошибку, подписание унии предопределило крах его микроимперии. Народ и большинство патриархов унию не приняли, многие из патриархов, подписавших ее, сняли свои подписи. Митрополита Исидора по его возвращении в Москву взяли под стражу.
Таким образом, уния осталась личным делом византийского императора, ее осудили православные владыки.
Между тем папа сподвигнул на войну с турками венгров, поляков и румын. Составившееся крестоносное ополчение встретилось в 1444 году с войсками султана Мурада II у города Варна и потерпело полное поражение. Это сражение стало последней попыткой Европы помочь Византии.
К маю 1453 года столица империи была на грани падения. Кто защищал ее? Греки, венецианцы, генуэзцы.
«Видя приближение смертельной опасности для города, Константин XI (сменивший к тому времени Иоанна VIII) обратился снова за помощью к Западу; но вместо желанной помощи в Константинополь прибыл римский кардинал Исидор, бывший московский митрополит и участник Флорентийского собора, и отслужил униатскую обедню в храме св. Софии, что вызвало сильнейшее возбуждение среди городского населения. Один из министров сказал, что лучше Константинополю быть под властью чалмы, чем папской тиары» — так пишет А. А. Васильев.
Бронзовая медаль работы итальянского медальера Констанцо с изображением султана Магомета II. Надпись: SULTANI МОНAMMETH OCTHOMANI VGVLI. BIZANTII INPERATORIS. 1481
Имея массу свидетельств с той и другой стороны, историки приняли только одну точку зрения, согласно которой пришлые турки завоевали чужие земли, а население Малоазийского и Балканского полуостровов, дабы не попасть в магометанское рабство, бежало в Италию и Испанию.
С точки же зрения турок, это была просто освободительная война. Естественно, итальянцы и испанцы бежали к себе на родину! Пришли хозяева — незваным гостям пора по домам. Такой взгляд на вещи в общем-то был тогда и в Европе. Известна бронзовая итальянская медаль 1481 года с изображением султана Магомета II и надписью «Император Византии». Но европейским историкам более позднего времени, конечно, милее было объявить турок захватчиками.
Мусульмане взяли власть, а православные местные жители (в основном греки) остались, где и жили, на той же территории.
Тело погибшего при штурме города Константина было с почетом погребено, и по некоторым свидетельствам, над его могилой была зажжена по распоряжению нового турецкого правительства неугасимая лампада. Православные религиозные учреждения сохранились и продолжали службы. Личности патриарха, епископов и священников признавались неприкосновенными, все духовные лица освобождались от податей. Гражданам империи была предоставлена полная свобода вероисповедания.
Даже в турецкую армию (в янычары) набирали христиан, причем местных, а не военнопленных, как утверждают историки-традиционалисты. Что за фантазия составлять себе армию из военнопленных?
…Через тридцать лет еще одно государство Средиземноморья сменило свою религиозную окраску — Испания. История говорит нам о бесконечной, тысячелетней смене населения Пиренейского полуострова. Финикийцы, вестготы, арабы, евреи, испанцы; христиане и «грубые мусульманские племена».
До VIII века на полуострове проживали так называемые мос-арабы — якобы испанцы, усвоившие арабский язык и арабские обычаи, но христиане по вероисповеданию. Думаем, население не менялось, и ничего оно у арабов не перенимало, так как арабы и были коренным населением этой страны. Что касается религии, на полуострове жили одновременно мусульмане и иудеи. Колонизация заселенной ими территории шла с северо-востока, вели ее преимущественно христиане.
Н. Морозов выводит название «мос-арабы» от слова Mus'arabi, Моисеевы арабы, что означает первичных мессианцев доевангелического толка. Слово же «араб» — от еврейского «арб», что значит «западный».