Такая разная любовь

Габриель был потрясающим любовником. Они часами не вставали с постели, и он открыл перед ней целый мир чувственных наслаждений.

Саша зажмурила глаза. Казалось, она до сих пор ощущает на коже прикосновения его губ, пальцев. Никто и никогда больше не доставлял Саше столько удовольствия.

По коже побежали мурашки.

Стоп! Что с ней происходит? К чему все эти воспоминания, когда над ее семьей нависла смертельная угроза?

— Разве ты сама не понимаешь? — до нее, словно издалека, донесся голос Габриеля. — Карло прекрасно понимал, насколько печально состояние дел в его компании. Он сказал мне, что хочет сделать все, что в его силах, чтобы обезопасить своих сыновей и их будущее. Очевидно, он полагал, что я, как их опекун, смогу обеспечить детям достойное существование.

— Нет, он не мог так поступить! — запротестовала Саша.

Но она знала, что зря обманывает себя, отказываясь посмотреть правде в лицо. То, что произошло, вполне в духе ее покойного мужа. И сделал он это только из лучших побуждений. Семья имела для Карло слишком большое значение. Он гордился тем, что принадлежал к роду Галбрини. Ему было очень важно, чтобы их дети носили эту фамилию.

Когда она страдала от любви к Габриелю, Карло вылечил ее, но как только дело коснулось семейных ценностей, так сразу род Галбрини оказался для Карло важнее, чем спокойствие жены.

Саша держалась из последних сил, стараясь сосредоточиться на том, что говорил ей Габриель. Но воспоминания то и дело всплывали в ее голове, и наконец все тело охватила непонятная слабость. Неужели она когда-то любила этого человека и была готова на все ради него?

— По-моему, ты меня не слушаешь. Я сказал, что смогу обеспечить будущее мальчиков, — повторил Габриель. Его слова больно ранили сердце Саши. — И, конечно, защитить их от влияния матери.

Прошло несколько секунд, прежде чем Саша осознала смысл сказанного.

— Это мои дети, и они не нуждаются в твоей заботе, а тем более в защите.

— Очевидно, Карло считал по-другому. Кстати, закон тоже на моей стороне. Я их опекун.

— Но я их мать!

— Лучше вообще не иметь матери, чем иметь такую, как ты.

— Да как ты смеешь! Какое право ты имеешь судить обо мне? Что тебе вообще известно о моих отношениях с детьми?

— Мне достаточно того, что я знаю тебя, Саша. Причем довольно неплохо. Ты сошлась с Карло, потому что поняла, что меня тебе раскрутить не удастся. Мой двоюродный брат умер, и теперь, чтобы выжить, тебе придется поискать кого-нибудь другого. Я думаю, Карло боялся, что твой новый муж будет не слишком хорошо заботиться о близнецах. Естественно, он хотел уберечь их от этого.

— Я никогда не выйду замуж за человека, который не будет любить моих детей, как своих собственных.

— Да неужели?

Саша догадывалась, о чем он сейчас думает.

— Ты до сих пор не можешь простить свою мать. Ведь так, Габриель? Но я не такая, как она! Я люблю своих детей…

— Прекрати! Это не имеет никакого отношения к моей матери.

Саша не хотела спорить. Какой смысл? Это все равно что биться лбом о гранитную стену. Но в душе она знала, что права. Габриель судил обо всех женщинах по своей матери. Именно с ней сравнивал он и близких подруг, и просто знакомых. Он был уверен, что любая женщина ради денег готова бросить собственных детей на произвол судьбы, как поступила его мать. Это была своего рода защитная психологическая реакция. Ведь в противном случае Габриелю пришлось бы признать, что причина всех свалившихся на него в детстве несчастий крылась в проблемах семьи. А это больно задевало его гордость.

Габриель Галбрини утверждал, что все женщины продажны, потому что с подобными убеждениями ему было проще жить. Он так часто повторял эти слова, что в конце концов сам безоговорочно поверил в них. И убедить его в том, что в мире существует множество семей, в которых матери не бросают своих детей и горячо любят их, не представлялось никакой возможности.

Много лет назад Габриель принес на алтарь своей уязвленной гордости способность любить и быть любимым. За это время он свято уверовал: с холодной головой и сердцем жить намного легче и полезней.

По своему опыту Саша знала, что душевные раны не заживают сами по себе. Единственный путь к выздоровлению заключается в мучительном и болезненном примирении со своим прошлым. И никто не в состоянии пройти этот путь за тебя.

Раньше Саша сделала бы все от нее зависящее, чтобы помочь Габриелю излечиться от прошлых ран. Но сейчас ей больше всего хотелось, чтобы он никогда не встречался на ее пути. И что еще важнее — на пути ее сыновей, представлявших для нее весь смысл жизни. В мире не было ничего, что бы Саша не сделала для защиты своих мальчишек, ничего, чем бы она не пожертвовала.

— Ты не должен был соглашаться. Ради чего? Мои дети ничего для тебя не значат.

Габриель различил враждебные интонации в ее голосе. Он взглянул на мальчиков. Разумеется, Саша права: эти два сорванца ему совершенно безразличны. Единственным связующим звеном была кровь Галбрини, которая текла в их жилах.

Когда Карло попросил его взять на себя опекунство, первой реакцией Габриеля было отказаться. Почему он должен жертвовать своей независимостью ради каких-то мальчишек? Тем более что он знал, кем была их мать. Но с другой стороны, он прекрасно понимал, чего от него хочет брат. Он полностью разорился и находился на грани смерти. Его сыновья еще слишком малы, чтобы самостоятельно позаботиться о себе, а мать не способна защитить их и поднять на ноги.

К тому же она легко могла продаться первому же встречному, кто предложит хорошую цену. Наверняка все эти соображения и вынудили Карло обратиться за помощью к Габриелю. Он был уверен, что, несмотря ни на что, Габриель не выбросит племянников на улицу и не оставит умирать с голоду. Ведь они тоже были Галбрини.

С того момента Габриелю вполне хватило времени все хорошенько обдумать. Он убедил себя в том, что, принимая заботу о детях двоюродного брата, он тем самым освобождает себя от необходимости обзаводиться собственными наследниками. Габриель решил, что вначале проведет немного времени со своими племянниками и оценит, стоит ли вообще тратить на них усилия, а если те оправдают его надежды, то он будет растить их как собственных сыновей. Когда придет время, мальчишки станут во главе империи Галбрини. А что касается Саши…

В его груди горела и ныла незаживающая рана. Хотел он того или нет, но он не мог просто так выбросить из памяти историю их любви, выкинуть из книги собственной жизни целую главу, причем едва ли не лучшую. Ни одна женщина до встречи с Сашей и после их расставания не вызвала в его душе такую бурю страстей. И ни одна женщина не посмела обойтись с Габриелем так, как обошлась она. И вот, после стольких лет, судьба подарила ему возможность потешить свое уязвленное самолюбие.

Несколько месяцев после ухода Саши Габриель в ожесточении строил различные планы мщения, рисуя в воображении картины, как та униженно валяется у него в ногах и вымаливает прощение. Но так ничего и не придумал. Однако все сложилось наилучшим образом. Теперь он отомстит ей за все: заберет у нее детей и навсегда вычеркнет ее из своей жизни.

Возможно, она даже погорюет какое-то время. Но недолго. Он слишком хорошо знал Сашу. Все, что ее интересует, это деньги и чувственные наслаждения. Разумеется, без боя она не сдастся и станет сражаться до последнего, ведь дети — ее единственный пока способ сохранить богатство и благополучие. Именно они служили ключом к деньгам клана Галбрини.

Ничего, ему вполне по плечу с ней справиться.

А если она будет настолько глупа, что станет настаивать на своем и потребует передать ей права на детей… Что ж, тем хуже для нее. Тогда пусть не ждет никакой пощады!

— Сыновья многое значили для Карло, — холодно ответил он на вопрос Саши. — А я дал ему слово, что позабочусь о них. И теперь я собираюсь воспитывать их словно своих собственных детей.

— Что?! — Саше показалось, что она ослышалась. Она едва устояла на ногах. Впрочем, будь она чуть проницательнее и не доверяй так слепо Карло, такой исход можно было бы предвидеть. Она ведь знала, как муж любил близнецов и как важны были для него интересы клана, законы продолжения рода. Если бы Карло хоть намекнул ей о своих планах, она смогла бы спасти положение: плакала бы, умоляла и обязательно уговорила бы его не поступать так с ней и с детьми. Карло ведь хорошо знал, какие чувства испытывает Габриель к Саше; знал, как глубоко он презирает и ненавидит ее. И, по всей видимости…