Семь минут

Лицо Фрэнка Гриффита побелело, как снег.

— Что это за чушь собачья? — заорал он. — Где ты нахваталась этой дряни? У своих друзей-порнографистов?

— Неужели вы не можете хоть раз в жизни посмотреть правде в лицо? Мы сейчас говорим не о сказочках, с которыми вы имеете дело в своей рекламе. Мы говорим о жизни вашего сына и о правде. Частные сыщики выяснили, что у Джерри в прошлом году произошел нервный срыв и что он пытался совершить самоубийство. А пару недель назад Джерри принял большую дозу снотворного в своей машине. Его нашел Майк Барретт и спас.

— Так вот оно что! Значит, ты нахваталась этого дерьма у своего дружка Барретта? Как же я сразу не догадался! Надо же сочинить эту дикую историю с самоубийством и вдолбить ее тебе в голову, чтобы промыть мозги… Все эти разговоры о спасении Джерри… Он спас Джерри? Ха!.. Значит, ты обязана ему? Какая скотина! Ты обрабатываешь Этель, чтобы не допустить Джерри в суд, а этот Барретт тем временем выигрывает процесс! И ты клюнула, по-настоящему клюнула на это!

Наступил момент истины, когда необходимо сказать, что дело не только в Барретте, что она сама спасла Джерри после первой попытки самоубийства, что она возила его в Сан-Франциско к врачу, что она привезла Джерри домой от доктора после звонка Барретта. Но Мэгги не могла заставить себя сказать это. Гриффит все равно не поверит. Но самое худшее — он немедленно бросится к сыну и начнет требовать от него правды. Он доведет Джерри до истерики, сам в конце концов все равно поверит в то, во что захочет поверить, а проигравшим окажется Джерри.

— Это правда, — наконец сказала Мэгги. — Если вы не можете принять ее, очень плохо: и для вас, и для Джерри.

— Если бы у меня были мозги, я бы вышвырнул тебя отсюда сию минуту, — злобно заявил Гриффит, не сводя с девушки гневного взгляда. — Но сейчас я вижу, что такое плохое поведение и дурной язык — не твоя вина и ты не несешь ответственности за то, что говоришь. Тебя загипнотизировал своими манипуляциями этот артист Барретт, и ты перестала различать, где правда, а где ложь. Поэтому, возможно, я дам вам еще один шанс, юная леди. Возможно… Сейчас меня больше беспокоит не Джерри, а ты. В таком состоянии ты можешь вляпаться в какое-нибудь дерьмо и впутать всех нас, потому что мы несем за тебя ответственность.

«Черта с два ты несешь за меня ответственность, скотина, — злобно подумала Мэгги. — Тебя беспокоит только, то, что, выгнав меня, ты наживешь еще одного врага, который может рассказать людям правду о Фрэнке Гриффите».

Но она не сказала этих слов, она ждала.

— В то же самое время я не позволю, чтобы этот спектакль сошел вам с рук, юная леди, — продолжал Гриффит, все еще пытаясь взять себя в руки. — Я считаю, что ты должна немедленно сделать выбор, на чьей ты стороне. Не забывай, что это я поддерживаю тебя, плачу деньги и мирюсь со многим, с чем никогда не стал бы мириться никакой другой родственник. Ты здесь как сыр в масле катаешься. А сейчас решай, с кем ты — со мной или с ними.

— Я ни на чьей стороне, — ответила Мэгги Рассел. — Не на вашей. Не на их. Я за Джерри и его благо.

— Значит, так, да? Меня на это не купить, юная леди! Ты говоришь мне, что за Джерри, а хочешь лишь продолжать жировать в этом доме, и одновременно готова отдаться этому адвокатишке-жеребцу, этому бесстрашному сексуальному крестоносцу, который каждую ночь ублажает тебя ниже пояса, чтобы ты играла роль маленькой троянской лошадки в этом доме. Позволь мне тебе кое-что сказать, юная леди. Я уже сыт этим по горло и больше не потерплю. Нельзя играть на обеих сторонах улицы, особенно сейчас, когда ставки так высоки. Есть только одна сторона, моя, и либо ты на ней, либо уходишь отсюда. Я не предоставляю тебе выбора и считаю, что поступаю очень по-джентльменски. Я могу поставить вопрос и по-другому. Тебе нужно место, где жить и есть, и тебе никогда не найти лучшего дома. Ты хочешь остаться среди своих родственников и, как ты сказала, быть рядом с Джерри, так? Ладно, тогда с этой минуты будешь делать то, что я тебе скажу. И я тебе говорю: больше никакого Майка Барретта. Если ты встретишься с этим адвокатишкой хоть один раз, тебе конец, ты будешь уволена и получишь под зад. С этой самой минуты я приказываю тебе больше не встречаться с ним. Если ты надумаешь поехать к нему, можешь не возвращаться. Теперь поняла?

Мэгги почувствовала, что вся дрожит.

— Вы не имеете права распоряжаться моей личной жизнью. Я не принадлежу вам. И вы не оказываете мне никакой благотворительности. Я работаю и отрабатываю свои деньги и право проводить свободное время так, как хочу. Я не крепостная, как ваши жена и сын. Я это я, свободный человек, и я могу встречаться с любым мужчиной, которого выберу. Если им окажется Майк Барретт, я буду встречаться с ним. Я сегодня же намерена встретиться с ним.

— Мне плевать на то, что ты намерена сделать. Я изложил закон, который должен исполняться в моем доме. Если у тебя свидание с Барреттом, тебе лучше побыстрее отменить его и вычеркнуть этого адвокатишку из своей жизни, коли хочешь остаться здесь. Но если ты все равно собираешься отправиться вечером к нему, Мэгги, лучше сначала собери свои чемоданы. Решай. Ответ мне нужен прямо сейчас. Ты уходишь или остаешься?

Мэгги хотела плюнуть ему в лицо, убежать, навсегда освободиться от его гнета.

И она хотела Майка Барретта, если после того, что произошло сегодня, он не изменил к ней отношения.

Но потом она мысленно поднялась наверх и по пути к своей комнате задержалась у комнаты Джерри.

Впереди Джерри ждут черные дни.

Как она могла бросить юношу прямо сейчас, один на один с таким чудовищем?

Мэгги заколебалась.

Она вспомнила старинную загадку, которая заканчивалась вопросительным знаком.

«Леди или тигр»?

Да.

Кого же ей сейчас выбрать? И что случится после этого?

До четверти шестого Майк Барретт не беспокоился.

Он вернулся в контору к пяти, не ожидая никаких звонков от Мэгги Рассел, и Донна подтвердила, что та не звонила. Майк и не ждал от Мэгги пунктуальности, потому что большинство женщин, особенно самые женственные, редко бывают точны, а он считал, что Мэгги относится к их числу.

Барретт попытался занять себя материалами по оставшимся свидетелям, хотя и так знал, что это слабое, почти никчемное воинство. Он принялся искать папку с материалами по Касси Макгро, спасительнице защиты, женщине, способной сотворить чудо, их богине Афине.

Найдя папку, Майк погрузился в чтение. Он понимал, что времени осталось не больше двух-трех дней, а потом все будет зависеть именно от Касси. Но как ни старался, он не мог сосредоточиться на ее прошлом, потому что его интересовала Касси сегодняшняя. Время от времени Барретт бросал взгляды на открытую дверь, вздрагивал от каждого скрипа и ждал, когда появится живая Касси Макгро в лице Мэгги Рассел.

Пять минут, десять, пятнадцать. Целая вечность.

Мэгги нет.

На шестнадцатой минуте он отложил папку с Касси из прошлого и встал, чтобы приготовиться к встрече с Касси из настоящего.

Барретт слонялся по кабинету, опустошал пепельницы, поправлял подушки на диване, подобрал нитку, наткнулся на стол и все время прислушивался к жужжанию электрических часов на столе. Двадцать минут, двадцать пять, половина шестого.

Мэгги нет.

Может, трубка поможет успокоиться, подумал Майк и достал ее из кармана пиджака. Он нашел кисет, набил трубку и закурил, но пыхал так быстро, что трубка сразу нагрелась. Теперь Майк Барретт уже не степенно расхаживал по кабинету, а быстро мерил его шагами.

Он боялся взглянуть на часы, но в конце концов не выдержал и бросил взгляд.

Без пяти шесть.

Майк стоял у высокого окна и мрачно смотрел на машины внизу, крошечные фигурки людей на улицах, но среди них не было Мэгги Рассел.

Он попытался объяснить ее опоздание. Причин могло быть множество. Возможно, он ослышался, когда речь шла о времени встречи.

Или несчастный случай? В Лос-Анджелесе на дорогах постоянно происходили аварии. Мэгги могла попасть в аварию где-нибудь на шоссе между Палисэйдз и Лос-Анджелесом.