Страница 15 из 54
Водитель высадил меня на Мэдисон Авеню, за утлом, не доезжая одного квартала до «Шарлеманя». Ребята, доставляющие цветы из магазина, вряд ли станут разъезжать на такси. Я подошел к центральному входу в здание и, игнорируя привратника, направился прямо к консьержу.
— Доставка на дом, — заявил я и прочитал имя на карточке: — Тут сказано, «Леоне Тримейн».
— Я ей передам, — сказал он и потянулся к букету.
Я одернул руку.
— Я должен доставить лично.
— Да не волнуйся ты, она их получит.
— А если будет ответ?
— Он просто хочет получить на чай, — вмешался привратник. — Вот чего ему надобно.
— На чай? От Тримейн? — заметил консьерж и обменялся с привратником понимающими улыбками. — Ладно, разбирайтесь сами, — сказал он и потянулся к трубке домофона. — Мисс Тримейн?.. Тут вам доставка… Похоже, что цветы. Сейчас поднимется парень из магазина и принесет. Да, мэм… — Он повесил трубку и покачал головой. — Можешь подняться. Лифт вон там. Квартира 9-Си.
Войдя в лифт, я взглянул на наручные часы. Время было рассчитано безупречно. Сейчас ровно три тридцать. Консьерж, привратник и лифтер принадлежали не к той смене, что видела меня вчера входящим в здание, и не к той, которая дежурила, когда я выходил с марками Эпплинга в атташе-кейсе. А через полчаса они сменятся, и никто уже не станет удивляться, отчего парень, разносящий цветы, так долго торчал в квартире этой самой Тримейн. Но откуда ребятам, что явятся им на смену, знать, что я приносил цветы? Они подумают, что я заходил к какому-нибудь другому жильцу по делу. Да и потом, на выходе они обычно уже не так цепляются. Считают, что раз уж я прошел проверку на входе, то все о'кей. Нет, конечно, если меня застукают выносящим мебель, реакция будет иной, но в остальном особых проблем на выходе не предвидится. Самое трудное — это войти.
Лифт замер на девятом этаже, и лифтер указал на дверь квартиры. Я поблагодарил его, вышел и стоял перед дверью навострив уши в надежде услышать, как закрываются двери лифта. Они не закрывались. Ну, ясное дело, нет! Они всегда ждали, пока жилец не откроет. Что ж, в любом случае цветы следовало передать, так что же я жду?..
И я надавил на кнопку звонка. Внутри мелодично зазвенел колокольчик, и через несколько секунд дверь распахнулась. У женщины, стоявшей на пороге, были ненатуральные огненно-рыжие волосы и лицо со следами многочисленных подтяжек. На ней красовалось нечто вроде халата с восточным рисунком, а в глазах — выражение, с каким смотрит человек, учуявший нечто непристойное.
— Цветы? — протянула она. — А вы точно уверены, что это мне?
— Мисс Леона Тримейн?
— Да, верно.
— Тогда, значит, вам.
Я все еще вслушивался — не закрываются ли двери лифта, а потом вдруг со всей отчетливостью осознал, что этот долгожданный звук мне вряд ли суждено услышать. Да и с какой стати? Никуда он не поедет, так и будет торчать здесь, на этаже, пока она не заберет цветы и не сунет мне на чай, и уже тогда он спустит меня вниз. Замечательно!.. Я нашел способ проникнуть в «Шарлемань», теперь надо бы изобрести предлог, как тут задержаться.
— Понятия не имею, кто бы это мог быть, — сказала она, принимая из моих рук обернутый букет. — Разве что приятель моей сестрицы? Но чего это ради он стал бы посылать цветы мне?.. Нет, тут какая-то ошибка.
— Там карточка, — подсказал я.
— Да, и правда карточка. — Как раз в этот момент она ее обнаружила. — Так, погодите-ка минутку… Давайте все же посмотрим, нет ли тут ошибки. Нет, имя мое, Леона Тримейн. А теперь распечатаем конверт.
Ну неужели в этом треклятом здании никому не нужен лифт? Почему бы кому-нибудь не нажать эту долбаную кнопку вызова и не заставить его переместиться на другой этаж?..
— «С любовью, Дональд Браун», — прочитала она вслух. — Дональд Браун, Дональд Браун… Кто ж это такой, Дональд Браун?
— Гм…
— Но цветы совершенно прелестные, правда? — Она принюхалась, раздув ноздри, словно собиралась втянуть не только запах, но и лепестки. — А аромат!.. Дональд Браун… Что-то очень знакомое, но… Нет, уверена, это какая-то ошибка. Ну да ладно, оставлю их себе и буду наслаждаться. Надо найти вазу, поставить их в воду и… — Тут она умолкла, вспомнив о моем присутствии. — Что-то еще, молодой человек?
— Да нет, я просто…
— О, Господи, ну конечно! Совсем о вас позабыла, вот глупая! Подождите минутку, сейчас найду кошелек… Только что тут положила, где же он?.. Ах, вот он где… Вот, держите, и огромное спасибо. И передайте мою благодарность Дональду Брауну, кем бы он там ни оказался.
Дверь захлопнулась.
Я обернулся, и там, в дверях лифта, торчал проклятый лифтер, готовый немедленно доставить меня вниз. Он не то чтобы улыбался, но лицо было веселое. Я спустился и прошел через вестибюль к выходу. Привратник при виде меня усмехнулся.
— Ну? — спросил он. — И сколько же удалось из нее вытрясти, а, дружище?
— Вытрясти?
— Надеюсь, она дала приличные чаевые?
— Она дала мне четвертак, — ответил я.
— Ого! Тогда радуйся! Для Тримейн это просто царские чаевые. Да она за весь год ни разу не раскошелилась, а на Рождество пожертвовала на всю нашу команду пять баксов. Получилось где-то центов по десять за неделю. Веришь или нет?
— Конечно, — кивнул я. — Охотно верю.
Глава 7
Четвертак Леоны Тримейн в кармане у меня не залежался. Я завернул за угол и вошел в какую-то забегаловку на Мэдисон Авеню, под названием «Большой Чарли», где выпил за стойкой чашку кофе. И положил на прилавок четвертак, в надежде, что чаевые приведут официантку в то же восхищение, что и меня. Потом вышел оттуда и пошел по улице, пока не увидел цветочный магазин.
Шел уже пятый час. Смена стражи в «Шарлемане», очевидно, уже состоялась. Наверно, мне все же проще будет пробраться мимо тех же привратников и консьержа, что видели меня вчера, чем убеждать сегодняшних, что я снова явился доставить товар на дом.
Я зашел в магазин и выложил семь баксов девяносто восемь центов, за точно такой же букет, который часом раньше обошелся мне в четыре девяносто восемь в Вест-Сайде. А что поделаешь? Ведь парню, работающему здесь, арендная плата обходится несомненно дороже. В любом случае я получу еще один четвертак от мисс Тримейн и сэкономлю таким образом на расходах.
«Леоне Тримейн» — снова написал я на конверте. А внутри, на карточке, следующее: «Только не говори, что ты меня еще не простила! Дональд Браун».
Смена в «Шарлемане» произошла. Я узнал консьержа и привратников, дежуривших накануне вечером, и, если мое лицо и показалось им знакомым, они ничем это не выдали. К тому же вчера я был гостем одного из жильцов, вполне приличным джентльменом в костюме и галстуке, сегодня же явился пред ними в облике представителя рабочего класса, простого парня в рубашке с короткими рукавами. И даже если кто-то из них и узнал меня, то наверняка подумал, что видел, как я доставляю цветы, раньше.
И снова консьерж предложил мне оставить цветы, обещая передать, и снова я настоял, что непременно должен доставить их лично, и снова привратник усмехнулся, подумав, что я надеюсь на чаевые. Как все же это приятно, видеть, как люди до последней буквы придерживаются устоявшихся традиций. Консьерж предупредил о моем появлении по домофону, а Эдуардо поднял меня на девятый этаж, где в дверях своей квартиры уже ждала мисс Тримейн.
— О, так это опять вы! — воскликнула она. — Нет, все же я ничего не понимаю! Вы совершенно уверены, что эти цветы мне?
— Но на карточке написано…
— Карточка, карточка, карточка… — пробормотала она и вскрыла конверт. — «Только не говори, что ты меня еще не простила. Дональд Браун»… Господи, что за страсти такие! Кто такой, черт возьми, этот Дональд Браун и за что, собственно, я должна его простить?..
Лифт не уехал.
— И еще меня просили узнать, будет ответ или нет, — сказал я.
— Ответ? Ответ! Но кому именно мне следует адресовать этот ответ? Ведь совершенно ясно, что цветы предназначены вовсе не мне! И все же я не понимаю, как можно так ошибаться! Возможно… существует и какая-то другая Леона Тримейн, но я знаю о ней не больше, чем об этом самом Дональде Брауне… Ну разве что он какой-то стародавний знакомый, чье имя просто выпало из головы… — Пальцы с ярко-оранжевым лаком на ногтях срывали тем временем обертку с презента таинственного мистера Брауна. — Прелесть! — воскликнула она. — Еще лучше чем те, первые. И все же я никак не могу понять, почему их послали мне. Никак не могу понять!..