Змееносец (Трилогия)

– Вижу, не слепая, – с некоторой завистью ответила Мадлена. – Похоже, у них в почете твой тип женской красоты. А на меня – ноль внимания. Хоть я действительно практически без одежды. Так, одни лохмотья.

– Тебя возмущает отсутствие внимания этих кровожадных варваров?

– Я привыкла покорять самцов одним своим видом. А здесь… Сплошной дискомфорт. Руки связаны, одежда – рванье, а эти сволочи смотрят на кого угодно, только не на меня. Да их за это убить мало!

– Успокойся. Убивать мы никого не будем. Не для того сюда пришли. Ты лучше внимательней за дорогой смотри. Надо выяснить, в чем тут обычные женщины ходят. А то убежать – дело вовсе нехитрое, главное потом снова не попасться.

– Ладно, – согласилась журналистка. – Буду наблюдать.

Врата, через которые чужаки вернулись в Жарзанию, находились неподалеку от небольшой деревеньки, расположенной слева от дороги, по которой вели пленниц. Но увидеть удалось только нескольких мальчишек, резвящихся на окраине. Они было ринулись поглазеть на отряд, но вышедший из строя воин в синей накидке строгим окриком остановил ребятишек.

Больше на пути никто не попадался. Видимо, люди опасались встречаться с военными. Наконец впереди показались белокаменные стены какого-то городка. Отряд остановился.

Пленниц тут же выстроили в одну шеренгу, и тот самый мужик, который не дал ребятне приблизиться к дороге, начал очень придирчиво рассматривать женщин. Этот волшебник во время похода практически не отходил от толстяка в пирамидальном шлеме. По-видимому, был его правой рукой. Он прошелся перед добычей, а на обратном пути просто указывал на избранных. Каждую сразу отводили в сторону.

Когда один из бойцов схватил Веронику, Мадлена, будто так и надо, двинулась за подругой.

– Тебя, дура, никто не звал.

– Во-первых, болван, не такая уж я и дура. А во-вторых, ты сначала разберись, в чем дело, а потом обзывайся. Нельзя же быть таким тупым!

Воин побагровел и выхватил меч из ножен.

– Умную из себя корчишь?! Ну-ну. Еще шаг – и остатки твоего ума вместе с башкой будут валяться на земле.

– Чтобы отрубить голову связанной женщине, большой храбрости не нужно. Только учти: ты меня ненадолго переживешь. Секунд на десять, не больше. – Злавадская перешла на русскую речь. – Представляешь, Вероника, он грозится меня убить.

– Чего ты там бормочешь, безмозглая уродина! Об такую даже меч марать неохота.

Перепалка этих двоих позабавила остальных, и сейчас все столпились, наблюдая, чем кончится дело. Помощник магринца собрался было вмешаться, но Оршуг жестом остановил волшебника.

– Удивляюсь я, что такому трусливому придурку доверили меч. Это непростительная ошибка. Если при виде связанной пленницы ты от страха хватаешься за оружие, что будет, когда появится настоящий враг? Надеюсь, бегать ты умеешь лучше, чем соображать?

– Я вижу – у тебя слишком острый язык. Придется его вырвать с корнем.

– Этого делать нельзя. – Злавадская сообразила, что зашла слишком далеко, заметив, как затрясся поводырь Тарковой. – Моя подруга вашей речи не понимает. А я – ее единственный переводчик. Поэтому и пошла за ней. Теперь тебе понятно?

– Там, куда ее отведут, ей говорить не придется – разве что стонать от удовольствия.

– Вероника, он тебя похотливой проституткой обозвал, – по-своему пояснила журналистка.

– Ты ему мягко намекни: пусть лучше тебя не задерживает, иначе я ему точно что-нибудь сломаю.

– Да, – Мадлена с вызовом обратилась к воину, – моя подруга просила уточнить: ты только выглядишь таким глупым или на самом деле тупой?

Усмешки зевак все больше нервировали незадачливого конвоира – его прилюдно выставили на посмешище.

– С ней я разберусь позже, а ты, оборванка, знай свое место. – Мужчина плюнул и сильно ударил журналистку по лицу, сбив ее с ног.

– Зря ты это сделал! – произнесла Вероника.

Она молниеносно освободила собственные руки и приблизилась к грубияну с левой стороны. В следующую секунду воины магринца наблюдали странное поведение соратника, который совершил довольно замысловатое сальто в воздухе, после чего еще и прокатился колобком по земле. А хрупкая синеглазка с мечом незадачливого солдата склонилась над Злавадской:

– Ты как?

– Полагаю, лучше, чем он, – кивнула Мадлена на своего обидчика.

– Скажи им, если не хотят новых неприятностей, пусть нас не разлучают.

– Мужики, моя подруга очень расстроена вашим гостеприимством. Если ее оставить без моего присмотра, может произойти непредвиденное. Или она погибнет, или кто-то из вас. Так что делайте правильные выводы, господа.

– Еще не хватало, чтобы баба, да еще из чужаков, ставила здесь свои условия. – Из толпы вышел один из ударников.

– Что он сказал? – спросила Таркова.

Журналистка перевела.

– Устрой нам поединок. – Наполненные решимостью глаза амазонки смерили пренебрежительным взглядом крупного мужчину.

– Едрена-матрена к твоей бабушке! Он же здоровяк! – засомневалась Злавадская.

– Я знаю, что говорю!

– Хорошо. – Брюнетка распрямилась, выпятив грудь вперед, и сделала шаг к ударнику. – Хочешь сразиться один на один или покрасоваться вышел?

– Сражаться?! С этой курицей? Да на нее плюнешь – переломится.

– Один уже плюнул. Но переломилась не она, как видишь. Готова биться об заклад – тебе с моей подругой не справиться.

– С бабами у нас об заклад не бьются, и для тебя я исключений делать не буду.

– Еще один трус. Да что ж за мужик пошел! Как языком болтать – так они первые, а стоит о деле намекнуть – сразу в кусты. Ты не бойся. Она тебя не убьет, если сильно не разозлится.

– Поосторожней со словами, женщина. Если бы не риск повредить товар, я бы отступил от своих правил и с удовольствием отшлепал заносчивую девчонку по попке. Но господин Оршуг не позволит.

Магринц внимательно наблюдал за обеими женщинами. Поведение одной и действия другой не могли не заинтересовать вельможу. Он немного поразмышлял и…

– Ладно, Катрук, я разрешаю тебе немного размяться. Только постарайся личико не испортить и костей желательно не ломать. Товар действительно дорогой.

Здоровяк бросил щит в сторону, снял ножны и аккуратно положил их на землю, а сам взял в руки топорик практически за топорище, вооружившись им как палкой.

– Вероника, этот тип хочет доказать, что ты, как боец, ничего не стоишь. Ему разрешили наставить тебе синяков.

– Пусть попробует. Большой – не значит сильный, да и силу нужно с умом применять, – сама себя успокаивала Таркова. Перед соревнованиями она тоже всегда волновалась.

По сравнению с соперником девушка смотрелась, как котенок рядом со львом, но этот котенок имел очень острые коготки. Меч синеглазки легко обошел нехитрую защиту ударника и прочертил большую царапину на открытом участке кожи. Левая рука чужака выше локтя обагрилась кровью.

Однако это ничуть не испортило настроения Катруку, не зря он считался одним из лучших в штурмовом отряде. Сделав правильные выводы, боец стал относиться к противнику с повышенным уважением. Ударник сдал назад под напором колющих выпадов девушки, а затем стремительно перешел в контратаку.

Таркова ощутила сильную боль в плече, едва не выронив оружие. Если бы Катрук держал топор правильно, девушка осталась бы без руки. Она отскочила на пару метров и одарила соперника таким взглядом, что бывалый солдат невольно поежился.

Тренер неоднократно говорил своей ученице, что в ее глазах есть нечто, заставляющее самых опытных спортсменов испытывать непонятный страх. Особенно это проявлялось, когда девица доводила себя до состояния, близкого к ярости. В данный момент эмоции хрупкой амазонки накалились до предела и резко отошли в сторону, уступив место холодному рассудку. Организм быстро мобилизовал силы для выполнения боевой задачи, и, как только Вероника почувствовала полную готовность, настроенная на победу кошка ринулась в атаку. В таком состоянии одолеть Таркову, не убив, было практически невозможно.