Страница 25 из 62
— Можно попробовать ваш хлеб?
Пятёрка Червей наклонилась над примитивным прилавком, сколоченным из нескольких досок. На прилавке стояла круглая чаша с единственной золотой рыбкой. Пятёрка пристально посмотрела мне в глаза.
— Я не говорила с тобой уже много дней, — неуверенно сказала он?..
— Это верно, — согласился я. — Дело в том, что я только сейчас упал с Луны. К тому же я не слишком разговорчив. Наверное, потому, что мне трудно думать, а когда человеку трудно думать, ему и говорить нелегко.
Я уже понял, что бесполезно что-либо объяснять этим карликам. Может, мне лучше удастся установить с ними связь, если и буду выражаться столь же непонятно, как и они.
— Ты сказал, с Луны?
— Да, с неё.
— Ну, тогда не удивительно, что тебе хочется есть, — сказала Пятёрка Червей, как будто падать с Луны было так же естественно, как стоять у печи и печь хлеб.
Значит, я не ошибся. Если держаться этой линии, то объясняться с ними будет довольно просто. Но вдруг, словно в каком-то порыве, она перегнулась через прилавок и взволнованно прошептала:
— Картам открыто будущее.
Через мгновение она снова стала собой, отломила большой кусок хлеба и сунула мне в руку. Я тут же начал его есть и вышел на улицу. Хлеб был кислее того, к которому я привык, но есть его было приятно, и насыщал он не хуже любого другого хлеба.
На улице я увидел, что у всех карликов на груди были знаки червей или треф, бубён или пик. Одеты они были в костюмы или в форму четырёх разных цветов. У червей одежда была красная, у треф — синяя, у бубён — розовая и у пик — чёрная.
Некоторые были выше остальных. Это были короли, дамы и валеты. У королей и дам на головах были короны, валеты были препоясаны мечом.
Насколько я видел, как и в колоде. каждая карта существовала в единственном экземпляре. Один Король Червей, одна Шестёрка Треф и одна Восьмёрка Пик. Детей здесь не было, и стариков — тоже. Все эти человечки были взрослые карлики средних лет.
При виде меня они широко открывали глаза, но потом отворачивались, словно их не касалось, что у них в селении появился чужеземец.
Только Шестёрка Треф, которого я раньше видел на шестиногом животном, остановился передо мной и произнёс одну из тех странных фраз, которые они постоянно изрекали:
— Солнечная принцесса находит дорогу к морю.
Через мгновение он свернул за угол и исчез.
У меня закружилась голова. Очевидно, я попал в сложное кастовое общество. Казалось, будто жители этого острова следуют лишь правилам карточной колоды.
Бродя по селению, я испытал неприятное чувство, будто оказался между двумя картами в пасьянсе, у которого нет конца.
Дома здесь представляли собой низкие бревенчатые избушки. Снаружи на них висели масляные светильники, такие же светильники я видел и у стекольщиц. Лампы не были зажжены, и, хотя тени уже заметно удлинились, селение ещё было залито золотистым вечерним солнцем.
На скамьях и карнизах стояли бесконечные крутые чаши с золотыми рыбками. Повсюду в глаза мне бросались бутылки разной величины. Часть бутылок валялась между домами, некоторые карлики держали в руках маленькие бутылочки.
Один дом был больше других, он был похож на склад. Оттуда раздавался громкий стук, и когда я заглянул в открытую дверь, я понял, что это столярная мастерская. Четверо или пятеро карликов сколачивали большой стол. На них была форма, напоминавшая синюю форму земледелов. Разница была в том, что у этих форма была чёрная и на спине, там, где у земледелов был знак треф, у этих был знак пик. Таким образом загадка разрешилась: пики были столярами. У них были чёрные волосы, но кожа — значительно светлее, чем у треф.
♣ Перед одной из избушек на скамеечке сидел Валет Бубён и созерцал, как в его мече отражается вечернее солнце. На нём были длинный светло-красный камзол и широкие зелёные штаны.
Я подошёл к нему и вежливо поклонился.
— Добрый вечер, Валет Бубён, — сказал я, стараясь быть подчёркнуто добродушным. — Не скажешь ли ты, какой король правит у вас в настоящее время?
Валет вложил меч в ножны и глянул на меня затуманенными глазами.
— Король Пик, — неохотно ответил он. — А завтра будет уже Джокер. Но у нас запрещается называть карты.
— Жаль, потому что я вынужден просить тебя показать мне, где находится главный властитель этого острова.
— Ыт лашылс, в еровогзар язьлен ьтавызан ытрак.
— Что-что?
— Язьлен ьтавызан ытрак, — повторил он.
— Допустим. И что это означает?
— Отч онжун ьтаводелс маливарп.
— Вот как?
— Оннеми кат.
— Это правда?
Я внимательно смотрел на его маленькое личико. У него были такие же блестящие волосы и такая же бледная кожа, что и у стекольщиц в стекольной мастерской.
— Прости, но я не совсем привык к этому диалекту, — сказал я. — Наверное, это голландский?
Маленький валет поднял на меня глаза, в них светилось торжество.
— Только короли, дамы и валеты могут произносить слова слева направо и справа налево. Поскольку ты не понял того, что я сказал, значит, по достоинству ты ниже меня.
Я задумался. Наверное, этот валет имел в виду, что он произносил слова задом наперёд?
"Оннеми кат" — да это же "именно так"! Ещё он два раза произнёс "язьлен ьтавызан ытрак". А это должно означать "нельзя называть карты".
— Нельзя называть карты, — сказал я.
Он немного насторожился.
— Умечоп ыт отэ лазакс? — неуверенно спросил он.
— Ыботч ьтиреворп ябет! — твёрдо ответил я.
Теперь можно было бы сказать, что это он, а не я упал с Луны.
— Я спросил у тебя, знаешь ли ты, какой король сейчас правит, чтобы посмотреть, что ты ответишь, — продолжал я. — Но ты не сумел ответить, а потому нарушил правила.
— Никогда не слышал подобной дерзости! — заявил он.
— А я могу быть и ещё более дерзким.
— Умечоп?
— Потому что моего отца зовут Отто, — сказал я. — Попробуй произнести это имя справа налево.
Валет посмотрел на меня.
— Отто, — сказал он.
— Да-да, — сказал я. — А теперь слева направо!
— Отто, — опять сказал он.
— Это я уже слышал. Я хочу, чтобы ты произнёс это справа налево, — продолжал я.
— Отто, Отто! — прорычал валет.
— Ты хотя бы попытался. — Мне хотелось немного его успокоить. — Попробуем взять более длинное слово?
— Йавад! — сказал валет.
— Заказ, — сказал я.
— Заказ, — повторил валет.
Я взмахнул рукой.
— Скажи это слово слева направо.
— Заказ, заказ! — сказал валет.
— Спасибо. Достаточно. А переведёшь целую фразу?
— Онченок!
— Тогда скажи справа налево: "Торт с кофе не фокстрот".
— Торт с кофе не фокстрот, — снова сказал он.
Я покачал головой.
— Ты просто повторил то, что сказал я. А переверни это наоборот.
— Торт с кофе не фокстрот!.. Торт с кофе не фокстрот!.. — опять крикнул он.
Мне стало жаль его, но ведь не я начал эту игру.
Маленький валет вытащил меч из ножен и ударил им по бутылке, которая разбилась, стукнувшись о стену дома. Проходившие мимо черви широко раскрыли глаза, но тут же отвернулись и стали смотреть в сторону.
И я опять подумал, что этот большой остров служит резервацией для неизлечимых душевнобольных. Вот только почему они все такие маленькие? Почему говорят по-немецки? И, самое главное, почему они делятся на масти и достоинства обычных игральных карт?