Имя Зверя

Пол вышел из дома. Мимо прокатил местный поезд, направляясь к Эль-Маади и Хелуану. Он ненадолго остановился на станции Мари-Гиргис, затем уехал.

Подойдя к дыре в старой крепостной стене, Пол пробрался через нее, спустился по короткой лестнице и оказался в узком переулке, разделявшем мужской и женский монастыри Св. Георгия. Мимо прошел священник в черной рясе, прижимая к груди требник, задумчивый и хмурый.

В конце переулка Пол прошел под низкой аркой и оказался перед другой лестницей, которая внизу упиралась в боковую дверь маленькой церкви. На мгновение он заколебался. Что, если старик умер? Что, если он лгал, по каким-то причинам, известным лишь ему самому или его Церкви? Или хуже — что, если он сказал чистую правду? Пол глубоко вздохнул и отворил дверь.

В Абу-Сарге перемешались свет, тьма и воображение. Дверь захлопнулась, отрезав Пола от внешнего мира. Он закрыл глаза: ему показалось, что он слышит голоса всех умерших и погребенных здесь за многие столетия; слышит, как пролетают ангелы. Так мало пространства и так много мрака. Пол перекрестился и открыл глаза.

Здесь сошлись вместе рождение и смерть Церкви, расцвет монастырей и приход ислама.

Он прошел через притвор в ней. Здесь тьму прорезали тонкие лучи света, падавшие из скрытых ламп. Ряды гранитных колонн отделяли узкие приделы, поднимаясь в темноту. Здесь и там на них еще можно было различить потускневшие изображения святых, выцветшие, поблекшие. Штукатурка отвалилась со стен, оставив дыры в золоте и пурпуре фресок, почти таких же древних, как сама церковь.

Пол прошел за пыльный занавес в алтарь. Отец Григорий сидел, как он и предполагал, на низком деревянном табурете, лицом к центральному хайкалу. Голова его была склонена, так что длинные седые волосы ниспадали на колени. Пол знал, что он приходит сюда каждый день, зимой и летом, для молитв и размышлений. Болезнь суставов не позволяла ему опускаться на колени, и вместо этого он сидел на табурете.

Пол не стал прерывать его раздумий. Он встал рядом и принялся молиться. Перед иконой Девы горела свеча. В церкви было холодно.

Прошло больше часа, прежде чем старик наконец поднял голову. Он спросил не оглядываясь:

— Это вы, отец Пол?

— Да. Я пришел недавно.

— Я ждал вас.

— Я решил прийти только утром.

Старый священник усмехнулся.

— Прошлой ночью, — сказал он. — Вы решили прийти прошлой ночью.

Пол нахмурился. Старик знал слишком много.

— Что-то случилось. — Отец Григорий произнес это утвердительно.

— Да, — ответил Пол, глядя на выцветшие иконы. Что-то случилось.

— Хорошо. Давно пора.

Пол понял, что он имеет в виду, и вздрогнул.

— Ядумаю, что могу выследить его.

— Правда?

— Я рассказывал вам о моем брате Майкле. Помните?

Старик кивнул. Ему могло быть семьдесят лет, могло быть и сто. Его глаза потускнели от старости, зубы превратились в почерневшие обломки. Но его разум был острым, как всегда, а память — безупречной.

— Помню, — прошептал он. — Продолжайте.

— Все произошло так, как я думал, — сказал Пол. — Его люди вышли на связь с ним, уговорили его снова работать на них. Чтобы найти эль-Куртуби.

— Вы этого не хотели, верно?

— Да. Я пытался предостеречь его, но он не послушался.

— Какой смысл был предупреждать? Те, кого избрал Бог...

— Он мой брат, избран он или нет. Он ничего не знает об эль-Куртуби. Они все ничего не знают. Для них он всего лишь главарь террористической организации, и они даже не знают ее названия.

— Так правду знаем только мы?

— Да.

— Вы не думаете, что это с нашей стороны немного самонадеянно? Возможно, пора посвятить кого-нибудь еще.

— Как вы сами только что сказали: какой в этом смысл?

— Может быть, вам стоит рассказать брату?

— Он неверующий. Он не поверит мне.

— Тем не менее.

— Я подумаю.

— А ваши люди могут помочь ему?

— Думаю, да. Возможно, им удастся найти эль-Куртуби.

— Но смогут ли они сделать это вовремя, как вы полагаете?

— Может быть. — Пол сделал паузу. — Есть одна сложность, — произнес он. — Женщина. Ее зовут Айше Манфалути.

— Жена политика?

— Она и мой брат... — он заколебался, — были любовниками. Несколько месяцев. Они познакомились в Англии, сразу после смерти моего отца. Их познакомил человек по имени Холли. Он — начальник египетского отдела в Лондоне.

— А в чем состоит сложность?

— Манфалути мертв. Его жена пропала. Ябоюсь, что она могла попасть в руки эль-Куртуби.

— Тогда да смилостивится Господь над ее душой.

— Да... — Пол замолчал.

Отец Григорий стал подниматься с табурета. Пол нагнулся, взял его под руку и помог встать на ноги. Внезапно он оглянулся, как будто услышал что-то.

— Все в порядке, сын мой. Не обращай внимания. Это всего лишь тени.

— Яничего не могу поделать, отец. Я боюсь.

— Это пройдет. Помни, они всего лишь тени. А теперь, думаю, настало время для того, о чем я тебе говорил.

Пол ничего не сказал. Он не мог преодолеть свой страх. Этот страх жил с ним восемь месяцев, стал его частью. И здесь, так близко...

Опираясь на руку Пола, отец Григорий направился к самому северному из трех хайкалов — высокой апсиде, расположенной слева от них. Здесь, за проходом в стене, была крутая лестница. Рядом с ней стоял маленький фонарь. Отец Григорий указал на фонарь, и Пол зажег его от ближайшей свечи.

— Сюда, — сказал отец Григорий.

Пол спускался первый боком, чтобы помочь старику. Крутые ступени были отполированы подошвами бесчисленных паломников. Пол был здесь только однажды, много лет назад, в свое первое посещение Каира после принятия сана. Тогда он еще не был знаком с отцом Григорием.

Как мало Пол до сих пор знал о коптском священнике! Конечно, он задавал вопросы, наводил справки и в патриархате, и в нунциатуре, но никто не мог ему ничего толком сказать. Он знал, что старик родился почти девяносто лет назад в старинной коптской семье, жившей в деревне около Миньи. В пятнадцать лет он постригся в монахи и оказался в монастыре Дейр-Барамус в Вади-Натрун, где провел большую часть своей длинной жизни. В Вади-Натрун, древнем поселении в пустыне к западу от Садат-Сити, Григорий стал известен своей ученостью. Его неоднократно приглашали в самый главный монастырь, Абу-Макар, но он остался в Дейр-Барамусе со своими книгами и кошками, которые сопровождали его, куда бы он ни отправлялся.

Позже, гораздо позже, Григорий оставил свое убежище в пустыне. Папа Шенуда, глава Коптской церкви, лично просил его перебраться в Каир. И именно с этого момента Пол был не в состоянии проследить жизнь Григория в течение последних двадцати пяти лет. В ней имелись пробелы, таинственные возникновения и исчезновения. Старый священник отмалчивался, когда его расспрашивали о его деятельности. Пол считал, что не может до конца доверять Григорию. Но знал, что выбора у него нет.

Склеп под святилищем существовал еще с римских времен. Легенда утверждала, что именно здесь Мария, Иосиф и ребенок Иисус обитали во время бегства в Египет. Иосиф, как гласило предание, работал на строительстве соседней башни.

Отец Григорий остановился у маленького алтаря, склонив голову в молитве. Пол молился вместе с ним. Он не верил в предания, называвшие по всей стране священные места, где ел, говорил или умер Христос. Но во мраке склепа это маленькое неверие не играло никакой роли.

Старый священник поднял голову, как будто прислушиваясь к чему-то.

— Вы готовы? — спросил он.

Пол чувствовал, что у него пересохло во рту. Нет, подумал он, к этому не готов.

Из кармана рясы отец Григорий достал тяжелый кожаный футляр и открыл его. Внутри оказался большой железный ключ.

— Другого ключа, кроме этого, никогда не было, — сказал старик. — Он пришел к нам через столетия и теперь ненадолго стал моим.

Пол чувствовал, как стучит его сердце.

Старик указал на каменную плиту в углу.

— Вот, — сказал он. — Помогите мне ее поднять.