Страница 48 из 62
Я застыл на месте. Замер. Затаил дыхание. Я ждал. Прислушивался.
Ближайшая ко мне дверь дрогнула и медленно-медленно открылась. Я держал револьвер двумя руками, прямо перед собой и ждал так долго, что они уже начали дрожать.
И тут из комнаты появилась наконец Андреа. Она смотрела на меня широко открытыми, полными страха — нет, ужаса — глазами.
Она умирала…
Сердце еще билось, и кровь выплескивалась из черной зияющей раны на шее короткими, слабеющими пульсами. Кровавый след исчезал в темноте, а на ковре передо мной появлялись новые пятна.
Ошеломленный увиденным, я не успел пошевелиться, как Андреа вдруг начала падать. Я попытался уклониться, но она рухнула на меня, открывая и закрывая рот, с жутким хрипом и клекотом, и мы упали на перила, соединившись в кровавом объятии. Я оттолкнул ее в сторону и в то же мгновение увидел убийцу — он приближался ко мне с занесенной над головой железякой, похожий на персонаж из фильма о химической войне — в прозрачном водонепроницаемом плаще и маске. Андреа пошатнулась и упала, все еще пытаясь ухватиться за меня одной рукой — другой она старалась остановить поток крови.
Я вскинул револьвер, но не успел выстрелить — удар настиг меня на долю секунды раньше и пришелся по голове. Пальцы разжались, оружие выпало, а я вцепился в перила, чтобы не упасть. Он врезал мне еще раз, сбоку по лицу, и я свалился на Андреа, но тут же скатился с нее и сжался в комок. Он пнул ногой в живот, потом в лицо. Я слышал, как противник сопит от напряжения, как шуршит его плащ.
А потом он сделал нечто странное — остановился и бросил на ковер в футе от меня раскрытую бритву, которую держал в левой руке. С бритвы капала кровь.
Я попытался удержать ускользающее сознание. В паре футов от меня лежала, распростершись на полу, Андреа. Кровь все еще выливалась из нее на промокший уже ковер, унося последние силы, но темные, прекрасные глаза смотрели умоляюще, словно выпрашивая последний шанс.
— Какого черта! Что здесь происходит?
Я узнал голос. Грант, приятель Андреа. Он поднимался по лестнице.
Киллер замер на мгновение, потом снова ударил меня, но на этот раз я успел приготовиться — ухватил его за ногу и что было сил рванул на себя. Он завалился на стену, вырвался из моих слабеющих объятий и помчался вниз по лестнице, успев отмахнуться железкой. Я прикрылся рукой. Перед глазами поплыли круги. Голова раскалывалась от боли — второй раз за несколько дней. Хотелось лечь и уснуть. Убийца, пробежав мимо, столкнулся с Грантом. Парень вскрикнул и умолк, а я понял, что если поддамся искушению и закрою глаза, то попаду в тюрьму не только за убийства, совершенные три года назад, но и за те, что произошли здесь. Именно для этого меня и оставили с окровавленной бритвой и целой кучей трупов.
Ухватившись за перила, я кое-как подтянулся, встал сначала на колени, потом на ноги. Андреа уже перестала дышать, и глаза ее закрылись. Возможно, она еще не умерла, но и живой ее назвать можно было разве что в техническом смысле. Даже в темноте я видел кровь повсюду и уже ощущал характерный кисловатый запах приближающейся смерти. Надежды не оставалось. Помочь ей не мог уже никто.
Впрочем, времени на то, чтобы размышлять о несправедливости судьбы, не было. Передо мной стояла другая задача — убраться отсюда как можно скорее. Я поискал взглядом оружие и, заметив его в углу площадки, шагнул туда и наклонился. Мир как будто совершил кувырок, и меня от падения спасла только стена. Изнутри поднималась противная тошнота, но ее требовалось остановить — рвота оставляет ДНК, а такой роскоши я не мог себе позволить.
Я тяжело, с усилием сглотнул и стал на ощупь спускаться по лестнице. Тьма обступала меня, как темная то накатывающая, то отступающая вода. У второго пролета я задержался и даже поднял револьвер на случай, если киллер подготовил внизу засаду.
Грант лежал на ступеньках головой вниз, зацепившись одной ногой за перила и согнув вторую под неестественным углом. Лицо его превратилось в кровавую маску, волосы слиплись, стена над головой была в брызгах крови.
На его месте мог бы быть я, но киллер оставил меня в живых. Чтобы полиции не пришлось искать настоящего преступника. Чтобы повесить все на меня. А значит…
Да Бог его знает, что это значит. Я снова сглотнул, подавляя мучительный позыв к рвоте, и попытался перешагнуть через тело Гранта. Мне даже почти удалось это сделать, но в последний момент нога зацепилась за что-то, и я полетел вниз, через четыре оставшихся ступеньки.
Голова гудела, словно кто-то обрабатывал ее отбойным молотком, но я все же заставил себя подняться и побрел в направлении двери. Она появилась как-то вдруг и неожиданно шагнула мне навстречу. Я врезался в нее сильнее, чем хотелось бы, и, нащупав ручку, потянул на себя.
В лицо ударил колючий зимний ветер. В глазах прояснилось. Преодолев ступеньки, я свернул налево и пошел по улице, стараясь держаться по возможности прямо и переставлять ноги по возможности быстро, чтобы уйти подальше от места преступления. Четыре человека убиты только для того, чтобы один рот остался на замке. Похоже, я подошел близко. Почти вплотную.
Свернув на главную улицу, я подвернул ногу и упал на колено, а когда попытался подняться, мир завертелся с бешеной скоростью, и меня вывернуло наизнанку.
Потом рядом остановилась какая-то машина. Меня подняли на ноги и запихнули в салон, на заднее сиденье. Я понял лишь, что их двое и что они сели впереди.
После этого меня поглотила тьма.
Глава 35
Я лежал на узкой односпальной кровати в темной комнате. На чистом, судя по запаху, белье. Под легким покрывалом. Куртку и ботинки с меня сняли. Попытка подняться потребовала непосильного напряжения и отозвалась таким головокружением, что я счел за лучшее снова откинуться на подушку. Отдышавшись, я ощупал голову и огляделся. Голову мне перевязали, причем весьма умело, профессионально, но комната не походила на больничную палату — в ней не было ни мониторов около кровати, ни шнуров и проводов, ни капельниц, ни попискивающих приборов. Только два стула — пластмассовый, на спинке которого висела моя куртка, и деревянный у двери. Часы показывали десять минут четвертого. Ночи. Шторы не были задернуты, и за окном было темно.
Где я? Кто те люди, что подобрали меня на улице? Видели ли они у меня револьвер? Сообщили ли полиции?
Я долго лежал, глядя в потолок, пытаясь собрать воедино разбредающиеся мысли. Кто знал, что я собираюсь к Андреа Блум? Эмма. И еще Джеми Делли. Может быть, Эмма случайно проговорилась Баррону. Нельзя исключать и того, что ее телефон прослушивался. Тео Моррис из «Тадеуш холдингс»? Николас Тиндалл? Список подозреваемых все еще был велик, но он сокращался. К сожалению, мои возможности тоже не увеличивались.
Ухо уловило движение по другую сторону двери. Она открылась, и в комнату вошел темнокожий мужчина лет шестидесяти. Лицо у него было доброе, и я мгновенно понял, что его опасаться не следует.
Увидев, что я не сплю, он улыбнулся.
— У меня для вас кое-что есть.
Мягкий, негромкий голос снял последние сомнения относительно его намерений. Акцент выдавал в чернокожем уроженца Западной Африки. В восьмидесятые мне довелось работать с парнем из Нигерии, у которого был похожий.
Когда он подошел ближе, я увидел у него в руке небольшую, в форме рога и на вид очень старую фляжку, вырезанную из какого-то дерева. Крышка на ней была металлическая. С неожиданной для почтенного возраста силой старик помог мне приподняться и подтянул подушку.
— Выпейте это, — прошептал он и, сняв крышку, поднес фляжку к губам.
Я уже давно хотел пить, а потому дважды просить себя не заставил. Вкус оказался незнакомым, но не неприятным. Слегка солоноватый напиток напоминал слабый боврил и оставлял во рту сладковатое послевкусие. Я проглотил все, до последней капли, и старик забрал фляжку.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом спросил: