Страница 62 из 68
Получив голосовое сообщение Питера, она отправилась домой. Если Экелс ее разыскивает, ей нужно быть на месте. Пусть он ее найдет. Она хотела посмотреть ему в глаза и выяснить, как он сумел так долго дурачить стольких людей.
Макс увязался за ней. А когда Элли из такси позвонила Рогану, тот решил немедленно приехать к ней из Бруклина. И вот сейчас они сидели на диване в комнате, где бывали только она, Джесс, да еще курьер из ресторана.
— Давайте не будем торопиться с выводами, — говорил Роган. — Этот чертов лейтенант Дэн Экелс душит девчонок и обрезает им волосы на фиг? Что за хрень? Надо все-таки в этом разобраться.
— Я уже разобралась, — возразила Элли. — Он вел дело Элис Батлер. И упомянул в отчете, что незадолго до убийства Элис рассказала сестре, что кто-то ее преследует, однако упустил тот факт, что она засекла того парня, когда возвращалась из парикмахерской.
— А ты сама, конечно, включила бы эту деталь в отчет?
— Я? Разумеется.
— Ладно, ты чокнутая педантка. Но ты уверена, что любой другой полицейский написал бы об этом?
— Нет, конечно. Вот почему я решила, что Экелс это просто упустил. Но когда мы занялись делом Челси Харт, он даже не потрудился упомянуть о том, что, возможно, это почерк того же преступника. Мы знаем наверняка, что Макилрой обращался к Экелсу три года назад по поводу этих старых дел. Одно из них касалось Люси Фини. Можно сказать, что случаи Робби Харрингтон, Элис Батлер и Рейчел Пек не похожи на случай Челси Харт, но сходство в делах Челси и Люси отрицать невозможно. Обе задушены. У обеих ножевые раны. И волосы — простите меня, но такое не заметить нельзя. Почему же он умолчал об этом? Три года назад он заставил Макилроя отказаться от поисков связи между этими делами, а вчера утром настаивал на том же в разговоре со мной.
Донован кашлянул, прежде чем вмешаться.
— А тогдашнее расследование Макилроя могло бы объяснить перерыв в убийствах. Возможно, Экелс готов был убить снова, но побоялся, что Макилрой заметит сходный почерк.
— А со смертью Макилроя, — продолжила Элли, — путь был открыт. Вдобавок Экелс знал, что фотография в «Сан», сделанная в тот вечер в ресторане, взята у Джордан Маклафлин. Как полицейский, он легко мог вступить в контакт с парнем типа Даррелла Вашингтона. Соседи говорили, что у него была склонность чересчур много болтать с копами.
— Черт, — ругнулся Роган. — Говоришь, Вашингтон жил в квартале Ла Гуардия?
— Сразу за Манхэттенским мостом. Со своей матерью.
— Экелс когда-то работал на Седьмой авеню. Он постоянно бывал в тех местах, когда Вашингтон был еще мальчишкой. Я начинаю въезжать в эту чумовую идею.
— Кроме того, Экелса не назовешь моим горячим поклонником, — напомнила Элли.
— Если он и считает тебя геморроем, — заметил Роган, — это еще не повод вырезать твои инициалы на лбу какой-то девицы.
— Может, тогда ты расскажешь мне, почему Дэн Экелс вдруг нарисовался сегодня возле моего дома, колесил по кварталу и подходил к моей двери?
— Может, Питер это просто выдумал, чтобы с тобой повидаться?
— Вряд ли, — возразила Элли. — Если он сказал, что Экелс приезжал сюда, значит, так оно и было.
Ей не хотелось обременять Донована подробностями своих отношений с Питером Морсом, а Макс был достаточно тактичен, чтобы не допытываться.
— Будем надеяться, что мы вскоре получим объяснение, — проговорил Донован.
Он позвонил Саймону Найту, который снова успел подстраховаться, направив их за руководящими указаниями к заместителю начальника полиции Элу Каплану. Стоявший во главе Детективного отдела Южного Манхэттена, Каплан и был тем человеком, по чьей протекции Элли попала в отдел убийств, и сейчас она снова оказалась в зоне его внимания. Каплану хватило самообладания выслушать, что утром прокуратура собирается снять с Майерса обвинение в убийстве. Он не собирался игнорировать возможность, пусть и гипотетическую, что в этом замешан один из его сотрудников.
Именно замначальника полиции позвонил куда следовало. И пока они сидели посреди свинарника в гостиной, оперативник из следственного отдела прокуратуры в сопровождении людей из Управления внутренних расследований направлялись к дому Экелса в районе Форест-хиллс.
Донован уже в четвертый раз набрал оперативника из следственного отдела прокуратуры.
— Не появлялся?.. Помню, ты сказал, что позвонишь. Но я все равно буду набирать тебе каждые полчаса, чтобы узнать новости… Хорошо. Спасибо за терпение.
Он захлопнул крышку мобильного и посмотрел на часы.
— Почти час ночи. А что, Дэну Экелсу свойственно гулять до такого времени, пусть даже и в пятницу?
Элли испытывала то невразумительно-противное чувство, которое возникает от сочетания недосыпа с избытком адреналина.
— Я ничего не знаю об этом человеке.
Она вспомнила, как описывал одну из нотаций лейтенанта Фланн Макилрой: «Просто представь себе грубого и придирчивого босса из какого-нибудь полицейского фильма».
Совсем недолго пообщавшись с лейтенантом, она пришла к выводу, что его поведение компенсирует собственную неуверенность. И теперь задумалась: а не прикрывает ли маска бывалого и знакомого полицейского куда более темную тайну?
— Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы его удалось найти, — заметил Донован.
— Я тоже.
Вскоре после полуночи Элли все же уломала Рогана пойти домой, пообещав незамедлительно сообщить ему о любых новостях. Чем дольше Экелс нигде не объявлялся, тем больше подозрений он вызывал.
— Не будь он копом, ты бы наверняка орала на меня, заставляя поднять с постели самого осторожного из судей, какого только можно найти, и подписать ордер на обыск.
— Орать я не стала бы.
— Значит, умолять?
— Мечтай, мечтай. — Элли съежилась на когда-то белом кресле, подтянув колени к груди и задумавшись, почему она не настаивает на более радикальных мерах. Если они правы, Экелс убил как минимум пять женщин, две из которых — на ее памяти. Если они правы, в этот момент он может выслеживать очередную жертву или готовиться напасть на Элли.
Но, возможно, они не правы.
Если они не правы, а она станет предпринимать усилия, чтобы оформить ордер на обыск дома Экелса, ее карьере конец. На следующий же день она распрощается с отделом убийств. В течение года ее и вовсе выставят из управления. Другой полицейский махнул бы рукой, уехал в другой город и начал все сначала, но не она. Она — Элли Хэтчер, девушка из «Дэйтлайна» и журнала «Пипл», и это ее чокнутый папаша прикончил себя из табельного оружия.
Элли доверяла своему чутью. Доверяла настолько, что сама пинком вышибла бы дверь Экелса, если бы внутренний голос сказал ей, что так надо, и наплевала бы на последствия.
Но не мысль о чудовищных последствиях подобной ошибки заставляла Элли сжиматься в кресле. Внутренний голос говорил ей, что она упускает нечто важное. Умом она осознавала факты, но чутье твердило, что есть и другой способ взглянуть на них. Детальки детского конструктора можно собрать как угодно, вот и факты способны сложиться в иную историю, если заново перебрать их и составить правильную комбинацию.
Она просто не готова была открыто нападать на Экелса. Его дом взят под наблюдение. Оперативники втихаря звонили друзьям Экелса из управления, пытаясь выяснить его возможное местонахождение: какая-нибудь девушка, игра в покер до поздней ночи, — что-нибудь, объясняющее его внезапное исчезновение после загадочного визита к дому Элли.
Еще часок, подумала она. Девяносто минут. Два тридцать утра станут переломным моментом. Половина третьего — время достаточно позднее, чтобы подтвердить ее подозрения. У нее впереди девяносто минут, чтобы разобраться, что же она упустила.
— У тебя разве нет квартиры, куда тебе нужно вернуться? — спросила Элли.
— Вообще-то квартира у меня есть, однако возвращаться туда прямо сейчас нет ни малейшего желания. Я останусь тут, пока ты меня не выгонишь.
— Ценю твою заботу, но мне защита не нужна. Вон, посмотри, какая пушка. — Она указала на кобуру, лежавшую на кухонном столе.