Поцелуй ангела

Осмотр местности проводился в вечерние часы, поскольку предполагалось, что люди, скорее всего, придерживаются обычного распорядка дня. Если шесть лет назад полиция выбрала неверное время, то шанс найти свидетеля мог быть упущен.

— Нет, это правда. Она действительно работала днем. Но в тот вечер вернулась домой поздно и сказала, что видела этого человека по дороге в спортклуб.

— Значит, это было утром. — Элли все больше запутывалась.

— Нет, я уверена, что нет. Я даже уточнила, поскольку не видела повода паниковать, если все это происходило средь бела дня. Она сказала, что это было часов в восемь. Не поздно, хотя уже темно. Она сказала: «Было темно, Шель. Я не смотрела на него, но думаю, что он шел именно за мной». Я абсолютно в этом уверена. Сколько времени я винила себя, что не позвонила в полицию! Ее голос звучит у меня в ушах снова и снова. Но вы правы. Работала она днем. А пришла домой и рассказала мне об этом часов, наверное, в десять.

— Не корите себя. Со временем человеку свойственно заполнять пробелы памяти.

— Но в том-то и дело. Она действительно шла в клуб. Она описывала мне свой маршрут, называла те места, где она заметила слежку. Теперь я припоминаю. Она ушла с работы в семь, сбегала по делам, а затем вернулась в клуб за сумкой. О, черт. Да, очень странно. По делам…

Элли затаила дыхание.

— Она ходила в парикмахерскую. Хотела сменить прическу.

— Насколько сильно?

— Укоротила волосы сантиметров на двенадцать. Ей сделали короткую стрижку с челкой, а на обратном пути она видела, что за ней шел какой-то человек. Я совсем про это забыла, вот только сейчас вспомнила. Но я помню, что говорила это детективу.

— Детективу Макилрою?

— Нет, тому, который тогда вел это дело.

— Детективу Экелсу?

— Да, ему. Я рассказала, что тот парень шел за моей сестрой, когда она возвращалась из парикмахерской на работу. Это точно.

В отчетах Экелса не было упоминаний о парикмахерской, но такую деталь в полиции вполне могли проигнорировать. Однако Элли больше мучило другое: за те девять месяцев, пока Макилрой носился с тремя старыми делами, он наверняка обращался и к лейтенанту, расследовавшему одно из них. А если Макилрой делился своей теорией с Экелсом, то почему сам лейтенант не указал ей на сходство между этими случаями и смертью Челси Харт?

Глава 24

Было восемь вечера, когда Элли вошла в «Дос каминос» [28]и увидела, что возле бара ее ждет Питер. Этот популярный ресторан был несколько ярковат для относительно спокойного района Грэмерси, а меню — слишком изысканным по сравнению с привычной для нее мексиканской едой на вынос, однако выбирал место встречи Питер, и Элли возражать не стала.

Он протянул ей «Маргариту» со льдом и соль.

— Я рискнул сделать выбор.

— Ты милый и замечательный человек.

Вслед за хозяйкой зала они прошли к уединенному столику в глубине помещения.

— Надеюсь, у тебя сегодня денек выдался получше, чем остальная неделя, — предположил Питер, когда они остались одни.

Кукурузным чипсом Элли зачерпнула побольше зеленого соуса сальса и засунула все это в рот. Затем проглотила и удовлетворенно кивнула.

— Ни новых трупов. Ни новых арестов. Зачищаем хвосты в деле Майерса.

— Я, конечно, благодарен, что ты позволяешь мне такие ночные визиты…

— Кажется, молодежь называет это «сексуальным позывом».

— Да, верно. Очень мило. Я очень ценю совместно проведенное время, однако приятно видеть тебя и в более традиционное время. У тебя все в порядке? Мне кажется, за первую неделю работы в этом отделе ты потратила больше времени, чем я за месяц.

— Все в порядке. На самом деле я много работала сверхурочно даже тогда, когда занималась всякой мелочевкой.

Наконец-то первый раз за двое суток у Элли появилась возможность немного перевести дух. Она сидела в роскошном ресторане с потрясающим парнем и вкуснейшей «Маргаритой». Наконец-то можно было поговорить о чем-то еще, кроме Челси Харт, Джейка Майерса и ошибок, превративших весенние каникулы в настоящую трагедию.

Ей следовало радоваться. Болтать о всяких пустяках, не относящихся к работе. Но Элли поняла, что не может отделаться от мыслей о трех висяках. Когда подали тако со свининой, она наконец позволила себе заговорить о них.

— Я тут откопала кое-какие старые висяки, которые изучал Фланн Макилрой, — призналась она.

— У тебя нашлось десять минут свободного времени, и ты сразу сунула нос в старые дела?

— Знаю. Я страстно увлечена правосудием. Но, понимаешь, он столько для меня значил, и вот…

— Можешь не объяснять.

— Так вот, он брал эти три дела, ему казалось, что они как-то связаны. И я вдруг подумала, а может, он обращался с ними к тебе? Года три назад.

— А с чего бы ему обращаться ко мне?

— Стиль у него такой был. Он запускал кое-какие сведения в прессу, чтобы привлечь внимание общественности. Возможно, хотел найти ранее не известных свидетелей.

Разумеется, оппоненты Макилроя сказали бы, что он пытался привлечь внимание к собственным подвигам.

— Нет, до нашего с тобой знакомства я ни разу не видел его. Однако я пока новичок в криминальной тематике. Если он и позвонил бы в «Дейли пост», то наверняка Киттри. Ты лучше у него спроси.

— У твоего редактора? Судя по твоим рассказам, он не самый доступный человек на этой планете.

Питер пожал плечами.

— Да ладно, он не настолько плох. Просто чуток упертый. Я, может, был бы таким же, если бы стал боссом.

— Господи, такое впечатление, что, пытаясь сказать об этом человеке хоть что-то хорошее, ты испытываешь физическую боль.

— Хорошо, он просто козел.

— Не думаю, что прилично так отзываться о раковом больном.

— Я же говорил, по-моему, Джастин просто пудрит мне мозги, пытаясь изменить мое отношение к нему.

— Я бы не была так уверена, — возразила Элли. — Знаешь, что говорят, — люди теперь живут дольше, ведут никудышный образ жизни, а окружающая среда летит ко всем чертям. Процент раковых заболеваний растет, друг мой. Мы же все потихоньку умираем.

— Боже, ты наводишь тоску. Говорю тебе, Киттри в порядке, по крайней мере в этом отношении. Просто позвони ему, ладно? Он, конечно, тупица, но с таким парнем, как Макилрой, непременно законтачил бы. — Питер вытащил свою визитку, написал на ней имя и телефон Джорджа Киттри. Протянул ее Элли, но вдруг отдернул руку. — Мне же не придется ревновать, правда?

— Разумеется, придется. Ведь, как ты знаешь из моей биографии, я питаю слабость к вышестоящим работникам, стремящимся контролировать каждый шаг.

Питер отдал ей визитку.

— Если у Макилроя было что рассказать, он связался бы с ним.

— Ладно, у меня на сегодня осталась единственная просьба.

— О-о, просьба? Папочка слушает.

— Так, теперь две просьбы. Первая: никогда больше со мной так не разговаривай. И второе: не позволяй мне больше говорить о работе.

— Но, детектив, о чем еще, черт возьми, вы способны говорить, если вы только работой и заняты?

— Хорошо, могу же я поговорить как все нормальные люди, о своем напарнике, о начальнике, о наркомане, забывшем метадон на месте ограбления…

— Ты издеваешься?

Она покачала головой.

— Я не хочу говорить о своих делах.

— Думаю, мы можем обойтись и без них.

Остаток вечера Элли заставляла себя быть нормальным человеком. Никаких разговоров об убийцах, прошлых или нынешних. У них с Питером свидание, как у всех нормальных людей.

Когда Питер предложил проводить ее домой, она уже вовсе не думала о работе.

Глава 25

«Всегда есть простой и сложный способ».

Элли говорила эти слова девице из юридической школы, покупавшей наркотики в «Пульсе», предупреждая, что существуют два способа ознакомиться с содержимым ее сумочки. Сейчас было утро четверга, и она повторила эту фразу себе самой в качестве предостережения совсем иного рода. В верхнем ящике ее стола лежали три старых нераскрытых дела, и ей нужно было принять решение.

28

Две дороги (исп.).