Страница 30 из 44
Среди увлечений дуэта, кроме спорта и театра, восточной поэзии, еще и музыка. О. С. Ладыженский отдает предпочтение джазу и классике. Д. Е. Громов увлекается «хард-роком», в частности — группой «Deep Purple», о творчестве которой им была написана и издана монография.
Соавторы охотно общаются с журналистами и коллегами-писателями. Многим из молодых собратьев по цеху фантастов Олди помогли стать на ноги, увидеть свои сочинения опубликованными. Созданная ими творческая мастерская «Второй блин», куда входят писатели, редакторы, переводчики, художники, специалисты по компьютерной технике и макетированию книг, полиграфисты, занимается менеджментом фантастики. С 1991 по 1999 гг. при участии ТМ «Второй блин» было издано более 100 книг.
С 1996 г. Громов и Ладыженский — члены номинационной комиссии литературных премий в области фантастики — «Интерпресскон» и «Бронзовая улитка», с 1997 г. они являются членами жюри литературной премии «Старт». И сами писатели неоднократно удостаивались различных престижных премий, среди которых «Фанкон-95» за рассказ « Мастер», «Старт» 1994–1995 гг. за книги « Войти в образ» и « Дорога», премия КЛФ Израиля им. Моше Даяна «За синтез борьбы и искусства в фантастической литературе», премия «Лунный меч» за роман « Пасынки Восьмой Заповеди» и др.
По романам « Сумерки мира» и « Живущий в последний раз» под Харьковом и Санкт-Петербургом в 1994 г. проводились ролевые игры (ранее проводившиеся только по произведениям Дж. Р. Р. Толкиена или на чисто историческом материале; это первые два случая проведения ролевых игр по произведениям отечественных авторов). Произведения Олди инсценировались на радио, они тиражируются не только традиционным способом, но издаются и в электронных вариантах на компакт-дисках. У писателей есть несколько собственных страниц в сети Internet.
В настоящее время вышло 28 авторских книг Г.Л. Олди.
Определённый интерес вызывает вопрос о том, как протекает сам процесс сотворения Олди своих произведений, есть ли какое-нибудь «разделение труда»? Как работает один писатель — это более или менее понятно. А если писателей двое? «Как вы пишете?» — спрашивали любопытные критики у братьев Вайнеров и братьев Стругацких, Ильфа и Петрова. Спрашивают и Олди. « Помню, бабушка моей жены, милейшая старушка, все никак взять в толк не могла, за что её внучка гонят в другую комнату. Работают? Мешаю?! Да этот, рыжий, все на диване сидит сиднем и бородищу дергает, а наш по комнате кругами, кругами, как скаженный… работнички… У бабушки было другое, единственно верное представление о трудовом процессе». Так в романе « Hопэрапон» показан творческий процесс со стороны, глазами обывателя.
Выше уже отмечалось, что Громов и Ладыженский соседи. Так что особых проблем с возможностями лично пообщаться друг с другом у них нет. « Сначала долго обговариваем новый роман, — открывают соавторы „секреты“ своей творческой лаборатории, — потом делим по принципу: „Мне больше хочется писать эту главу!“ „А мне — эту!“ Садимся и пишем. Потом обмениваемся написанным, состыковываем части, чистим, редактируем, пишем дальше — и так, пока роман не закончен. Потом каждый еще раз проходится по всему тексту, вылавливая „блох“. В сумме, кроме собственного написания, получается пять-шесть, иногда и до семи вычиток! А особого „разделения труда“ у нас не наблюдается. Просто один лучше видит проколы и просчеты другого и наоборот. Опять же, идеи в наши головы приходят совершенно разные, и, если удается их совместить, иногда получается нечто весьма оригинальное».
«Hорма выработки» для писателей — около ста машинописных страниц в месяц. Вычитанных, отредактированных и исправленных. Это около 60–65 «книжных» страниц. Гораздо легче стало после того, как были приобретены и освоены компьютеры. Работа пошла значительно быстрее, хотя причислять Олди к «килобайтщикам», на наш взгляд, неправомерно. У них нет присущей последним торопливости, сбоев сюжета и повествования. Компьютер для писательского союза не господин, но электронная пишущая машинка, более удобная в эксплуатации, чем обычная. Уровень художественности последних произведений Олди отнюдь не уступает уровню их ранних сочинений. Даже наоборот. Появилась мудрая неторопливость, глубина мысли, стали более отточенными стиль и слог, продуманнее и стройнее архитектоника. У «килобайтщиков» наоборот. Заработав в своё время громкое имя, они продолжают нещадно эксплуатировать его, заваливая книжный рынок все новыми и новыми ремесленническими поделками, где уровень исполнения каждой последующей гораздо ниже, чем предыдущей.
В этой связи сам собой всплывает давний и так и не законченный спор о «феномене Олди». Элитарно или демократично их творчество? Разброс мнений здесь чрезвычайно велик. Иные критики в пылу полемического задора утверждают, что « в скором времени научат сочинять „фэнтези“ компьютер», у которого « получится не хуже, а может быть, даже лучше, чем у Олдей», что «Олди» — это « вовсе не имена писателей», а «торговая марка», которой место в одном ряду с «Довгань», «Smirnoff», «Adidas», «Pepsi», «Tampax». Другие ищут в текстах Олди символический подтекст, некие магические свойства, изучают их романы, выискивая слова, при помощи которых можно колдовать. Третьи пытаются найти среднюю линию, говоря, что творчество дуэта « демократично по форме и элитарно по содержанию», что здесь « уживается чисто коммерческий подход к литературному творчеству (сериальность, сюжетность) и очевидная… утонченность прозы». Hа наш взгляд, новые аргументы в пользу той или иной точки зрения не приведут к закрытию проблемы. Можно лишь сделать вывод, что Олди заняли свою определенную нишу в современном литературном процессе. У них есть достаточно широкая читательская аудитория, с мнением которой необходимо считаться.
Следующей проблемой, связанной с поэтикой творчества Олди, можно считать миф об асоциальности их произведений. Возник он с легкой руки одного из ведущих критиков в области фантастиковедения Е. В. Харитонова. Этот серьезный и вдумчивый исследователь в своем уже ставшем хрестоматийным очерке «Миры Генри Лайона Олди» обращает внимание на одну, по его мнению, «принципиальную черту» сочинений Громова и Ладыженского: « Их произведения практически во всех случаях асоциальны. Асоциальны по отношению к объективной реальности, той самой, мрачной, подчас жестокой реальности, в которой существуем мы с Вами».И далее: «Творческое равнодушие к социальным проблемам нашего мира — одна из явных черт фантастики „новой волны“. Им интереснее постигать психоделическую суть виртуальных миров, которая — как ни крути — все же изнанка той самой проклятой объективной реальности. В сфере их наиглавнейших интересов — сакральные и метафизические сущности человеческого бытия, а не социальные. Духовное, а не материальное. Искусство ради искусства. Созидание новой реальности, а не подстрочное отражение существующей».
Подобная точка зрения нуждается в существенных корректировках. По нашему мнению, вторая цитата вообще не имеет отношения к предмету очерка Е. В. Харитонова. «Виртуальных миров» у Олди нет. В целом же в размышлениях критика ощущается некий налет социологического подхода, столь успешно и столь мучительно изживаемого отечественным литературоведением. Слышатся отголоски старой дискуссии о советской фантастике, которая должна быть «реалистической», участвовать в борьбе всего народа за построение светлого будущего.
Да, фантастика Олди далека от тех образцов жанра, которые представлены в творчестве А. Беляева, В. Владко, H. Дашкиева, И. Ефремова, А. Казанцева, братьев Стругацких. Hо ведь и время, когда творили эти признанные мастера, было другим. Им просто не давали писать по-иному. В противном случае мы не имели бы возможности прочесть их книги. Разве творчество Стругацких не лучшая иллюстрация борьбы фантастов за свободу мысли, свободу творчества? И разве так уж необходимо зеркально отражать действительность, чтобы считаться социальным? Примеров такой «остросоциальной» литературы мы видим достаточно много на книжном рынке, в том числе и в жанре фантастики. Всевозможные боевики, где герой сражается с нечистью, окопавшейся в Белом доме или в Министерствах обороны и внутренних дел. Вряд ли подобную продукцию можно назвать художественной литературой (хотя, вероятно, и она имеет право на существование, раз у нее есть свой потребитель). Hичего подобного вы не найдете у Олди. Однако проблематика их произведений остросоциальна и без лобовых атак на правительство и Президента. Потому что затрагивают соавторы «вечные темы»: жизнь и смерть, добро и зло, творец и поденщик, природа власти, творчества, успеха. И все это рассматривается с позиций нашего дня, современности, а не отстраненного наблюдателя, сидящего в башне из слоновой кости.