Место под солнцем

Время от времени он позволял себе небольшое любовное приключение. Женщины всегда с невероятной готовностью влюблялись в него, и Рональд воспринимал их поклонение как должное. Он не прикладывал усилий, чтобы завоевать кого-либо, и неудивительно, что со временем у него выработалось слегка презрительное отношение к прекрасному полу. К тому же его неоднократно пытались использовать, рассчитывая на финансовую поддержку с его стороны. Рональда забавляли подобные искательницы приключений, однако он ясно давал понять, что не собирается ни покупать, ни продавать любовь.

Однажды, гуляя по окраинам Флоренции, он забрел в небольшой заброшенный скверик. Живописная красота места подействовала даже на его неромантичную натуру. Сочная изумрудная зелень, безбрежное бирюзовое небо над головой, замшелые развалины, оставшиеся от какой-то средневековой церкви, создавали особое настроение. И посреди всего этого великолепия Ронни увидел женщину с этюдником, которая пыталась зарисовать окружающую ее красоту.

Будучи любопытным от природы, Рональд подошел поближе, чтобы как следует разглядеть незнакомку и ее произведение.

Он сразу понял, что перед ним не юная девушка. Посадка головы, одежда, небрежные изящные жесты, — все говорило о том, что неизвестная художница уже отметила свое двадцатипятилетие. Ее окружала неуловимая аура достоинства и безмятежности, несвойственная бесшабашной молодости.

Рональду нестерпимо захотелось посмотреть в глаза этой женщине. Что она делает здесь в полном одиночестве?

— Вы очень хорошо рисуете, мадам, но эту красоту запечатлеть невозможно, — негромко заметил он по-английски.

Женщина немедленно обернулась, и Ронни с удовлетворением подумал, что не ошибся в предвкушении интересного знакомства. Он увидел большие грустные глаза, тонкие губы и немного тяжеловатый нос. Темные волосы, безупречная стрижка. Женщина тщательно следила за собой, и Ронни затруднялся сказать, сколько ей лет. Но ему было ясно одно — она была определенно привлекательна и точно одинока. Грусть в ее глазах слишком откровенно говорила об этом…

— Да, — продолжал Рональд, отвечая на изумленный взгляд женщины. — Этим можно восхищаться, любоваться, но это нельзя унести с собой.

Женщина согласно кивнула головой. Она поняла, что он имеет в виду.

— Я просто учусь рисовать, — почти прошептала она.

Ее акцент безошибочно сказал Рональду, откуда она родом.

— Вы американка? — полюбопытствовал он, чтобы подтвердить свою догадку.

— Да, — ответила женщина. Меланхолическое выражение по-прежнему не покидало ее лица.

Понемногу они разговорились. Рональд узнал, что незнакомка родом из Чикаго, а во Флоренцию приехала навестить кузину. Что ее муж — солидный чикагский бизнесмен — слишком занят собственной компанией, чтобы уделять жене внимание.

Многое рассказала американка Рональду, о многом он догадался сам.

Он стал приходить в скверик каждый день, женщина тоже. Они немного беседовали, она рисовала. Рональд указывал ей на очевидные ошибки — во время своих скитаний по Европе он приобрел немного знаний и в этой области. Мессер всегда неплохо рисовал, а сейчас с удовольствием давал небольшие уроки новой знакомой. Женщина, поначалу относившаяся к нему с недоверием, постепенно теряла броню.

Она видела, что Рональд много моложе ее, и понимала, что мотивы, которые движут им, могут быть далеко не бескорыстны, но она не могла не поддаться обаянию его негромкого низкого голоса и мальчишеской улыбки.

Женщина стала прихорашиваться перед каждым походом в скверик, меньше рисовать и больше улыбаться.

От безупречной вежливости посторонних людей они перешли к флирту, а от флирта к страсти…

Они оба получили то, что хотели. Рональд — понимание и любовь, а Бланш Шекли (незнакомой художницей была именно она) — страсть и ласку, которых ей так недоставало в жизни.

Рональд Мессер не стал посвящать Рэйчел в особенности своих взаимоотношений с миссис Шекли. Довольно и того, что он так глупо оговорился, назвав хозяйку дома по имени. Ему не нужны были дополнительные проблемы, а Рэйчел могла ему их доставить своим длинным языком. К тому же, возможно, она до сих пор обижается на него за прошлое.

Он внимательно посмотрел на нее. Может ли он доверять Рэйчел Эскотт? Раньше Рональд никогда не задавался подобным вопросом, но теперь ему было необходимо знать, может ли он рассчитывать на поддержку окружающих его людей. Совершенно необходимо…

— Значит, ты настолько подружился с миссис Шекли в Европе, что она решила пригласить тебя на день рождения? — задумчиво спросила Рэйчел, покусывая по старой привычке указательный палец.

— Именно так, дорогая, — подтвердил Рональд. — Мы с ней старые приятели…

— Как и со мной? — невинно осведомилась девушка. — Я не сомневаюсь, ты мастер с женщинами дружбу крутить. Вот только что думает об этой дружбе муж Бланш…

Рональд досадливо поморщился. Он знал, что Рэйчел обязательно сделает соответствующие выводы о его отношениях с Бланш. А впрочем, какая разница? Ведь его отношения с миссис Шекли подошли к концу. Не все ли равно, что подумает эта смазливая девчонка.

Рональд еще раз оглядел Рэйчел. Он удивлялся тому, что десять лет назад она привлекла его. Теперь он видел перед собой невысокую блондинку с неестественными кудряшками и большими круглыми глазами, которая смеялась невпопад и слишком оживленно вертела головой по сторонам.

Почему я тогда не замечал, что она настолько вульгарна? — размышлял он, не сводя с Рэйчел глаз. Мама была права. Хорош бы я был, женившись на ней. Любопытно посмотреть на Джорджа Эскотта. Чем же она прельстила этого богача?

А Рэйчел, чувствуя на себе взгляд Ронни, теряла нить разговора. Ей уже начало казаться, что они расстались только вчера, что она по-прежнему любит его и надеется на будущее рядом с ним. Она, отуманенная шампанским, не сознавала того, насколько опасны могут быть эти мысли…

— Рэйчел, тебе не кажется, что уже пора домой? — Их непринужденную беседу прервал чей-то ледяной голос.

Рэйчел вздрогнула от неожиданности и развернулась. Рядом стоял Джордж Эскотт и с откровенным неодобрением смотрел на кошачью усмешку Рональда.

— Домой, — эхом отозвалась Рэйчел, возвращаясь с небес на грешную землю. Она не сумела спрятать разочарование в голосе, которое заметил и Джордж, и Рональд.

— Надеюсь, вы извините нас. — Эскотт отвесил чуть заметный поклон в сторону Рональда. — Но моя жена слишком утомлена, чтобы оставаться на вечеринке…

— Ни в коем случае, — начала протестовать Рэйчел. — Я в полном порядке.

— Я думаю, вам лучше послушаться мужа, миссис Эскотт, — с безупречной вежливостью сказал Ронни. — Не смею вас больше задерживать.

Он наклонил голову и растворился в сгущавшихся сумерках.

— Откуда ты знаешь этого типа? — резко спросил Эскотт.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — немедленно взвилась Рэйчел. — Я не делаю ничего плохого, а ты обращаешься со мной как с преступницей!

— Извини. — Голос Эскотта немного смягчился, но металлические нотки не исчезли. — Я не хотел тебя обидеть. Просто этот тип — неподходящая для тебя компания.

— Почему?

— Он… — Эскотт замялся, — замешан в одной неприятной истории. Я не имею права разглашать подробности, но могу сказать тебе, что он мошенник и негодяй, избежавший наказания только благодаря одной женщине, которая поддалась его чарам. Я бы настоятельно советовал тебе держаться от него как можно дальше.

Рэйчел была ошеломлена. Неужели это правда?

— Вы познакомились сейчас? — Голос мужа вырвал ее из размышлений о коварстве Ронни Мессера.

— Нет. — Рэйчел покачала головой. Она уже давно поняла, что с Джорджем Эскоттом лучше не лукавить. Он все равно узнает правду, и горе человеку, обманувшему его! — Он тоже из Линдорта…

— Понятно, — сказал Эскотт с облегчением. — Тогда ладно. Но все равно не стоит поддерживать с ним отношений, даже несмотря на то, что у вас общие детские воспоминания. А теперь поедем домой. Кэтти, наверное, уже заждалась нас в машине.