Страница 50 из 67
— Брось!
Бутылка тут же звякнула об пол у ног мерзавца.
— Пошли, Эдди, — сказал Карсон.
Мы попятились к выходу. Карсон держал под прицелом группу бандитов, не предпринимавших никаких попыток к нашему задержанию.
Задержавшись на пороге, Карсон бросил на прощание:
— Первый, кто выйдет, тут же ляжет.
И вот мы уже на улице. Сходя с тротуара на мостовую, я обо что-то споткнулся. К ужасу моему, это оказалось безжизненное тело молодого человека, заколотого моим музейным знакомцем. Его вышвырнули в сточную канаву, как кухонный мусор, оставив истекать кровью.
Мы быстро зашагали по Орандж-стрит. Оглянувшись, я удостоверился, что из двери заведения Динаху так и не вышел ни один человек. Очевидно, бандиты восприняли предупреждение Карсона всерьез.
Не замедляя шага, мы дошли до границы трущобного района. Ружье Карсон засунул в желоб напротив лавки какого-то старьевщика на углу Баярд-стрит.
Достигнув относительно безопасной Уокер-стрит, мы остановились. Карсон вынул платок и перевязал кровоточащую руку.
— Я опасаюсь, Кит, — обеспокоенно произнес я, — что ваш железный характер заставляет вас недооценивать серьезность ранения. Мне кажется, что оно гораздо тяжелее, нежели вы считаете.
— Бывало и похуже, — успокаивающе заверил он.
— Возможно. Тем не менее следует поскорее вернуться домой и показать руку тетушке, которая знает толк во врачевании.
Карсон согласился и остановил наемную карету. Сидя друг напротив друга в темном экипаже, трясшемся по мостовой Бродвея, мы обменялись впечатлениями от драматических событий нескольких прошедших часов. Крайне неприятные и весьма опасные события эти позволили, по крайней мере, заключить, что преступник, покушавшийся на мою жизнь, виноват в смерти собаки следопыта.
— Меня несколько удивляет, почему он так настойчиво стремился меня уничтожить. Не такой уж большой вред я ему причинил. Ну заработал он шишку на затылке, ну лишился пистолета… Так ведь это предотвратило убийство мистера Барнума!
— Такому мерзавцу не нужен веский повод, чтобы кого-то укокошить, — пояснил Карсон.
— Пожалуй, вы правы, — вздохнул я. — Как вы думаете, Кит, он убит?
— Если нет, то, разве что, чудом. Так или иначе, он нам теперь долго не сможет помешать.
Ввиду позднего часа движение на улицах почти замерло, и вскоре мы прибыли домой.
Войдя в дом, мы поднялись по лестнице к моей квартире. В доме стояла тишина, было темно. Освещалось лишь окно нашей кухни. Там, в кухне, мы и застали тетушку Марию, за чашкой позднего чаю читавшую дневной выпуск какой-то газеты. Внимательный взгляд ее тотчас остановился на платке, стягивавшем руку Карсона.
— Ай-яй-яй! Эдди! Мистер Карсон! Да что же это такое?
— Я в полном порядке, тетушка, дорогая. А вот мистер Карсон нуждается в вашем немедленном внимании, так как поранил руку, и, боюсь, гораздо серьезнее, чем считает.
— Да ничего страшного, — успокоил скаут.
— Ну-ка, покажите руку, мистер Карсон, — приказала Путаница, подводя Карсона к столу.
— Как ваша дочь и Иеремия? — спросил Карсон, присаживаясь у стола.
— Иеремия внизу у миссис Уитэйкер, — ответила тетя Мария, садясь рядом со скаутом, — а Вирджиния после всех этих передряг почувствовала слабость и пораньше отправилась в постель, почти сразу, как Иеремия ушел.
— С ней все в порядке? — обеспокоенно спросил я, садясь напротив тетушки и Карсона.
— Все в порядке, просто утомилась, бедняжка, — как-то неуверенно улыбнулась Путаница.
Она наклонилась над рукой Карсона и осторожно размотала ее. Белоснежный вначале платок покрылся теперь пятнами крови.
— Боже мой! — воскликнула добрая женщина, увидев обнажившуюся рану.
Хотя я и подозревал, что рана серьезнее, чем признал сам пострадавший, но такого увидеть не ожидал. От взрезанной руки отставал большой кусок кожи неправильной формы, обнажая кровоточащую ткань.
— Очень, очень худо, — покачала головой Путаница. — Надо бы к доктору, мистер Карсон.
— Не слишком верю докторам, — спокойно сообщил Карсон, с любопытством рассматривая рану.
— Но ведь тут же шить надо.
— Да, пожалуй, — согласился скаут. — Будьте добры, мэм, иглу и прочную нитку из вашего набора для шитья.
— Так я ведь не сумею, мистер Карсон, — чуть не плача, пожаловалась тетушка.
— Да вам и ни к чему.
Мы с тетей Марией уставились на Карсона в четыре расширенных глаза.
— Н-не будете ж вы сами… — запинаясь, произнесла наконец тетя.
— Сам, все сам, мэм.
Из повествования Сэмюэля Паркера я уже почерпнул сведения о хирургических навыках моего друга. Еще в молодости — было тогда Карсону лет около шестнадцати — группа искателей приключений пустилась по тропе Санта-Фе. Один из приятелей Карсона, по имени Бродус, разряжая свой карабин, пострадал от случайного выстрела. Заряд попал в правую руку, рана загноилась. Развившаяся гангрена требовала срочного хирургического вмешательства. Бродус впился зубами в кожу, и друзья отпилили руку простой плотницкой пилой. Перерезанные артерии прижгли раскаленным тележным шкворнем, обрубок руки обильно залили дегтярной тележной смазкой. Карсон принимал участие в этой импровизированной ампутации. Интересно, что рана Бродуса полностью затянулась прежде, чем группа достигла места назначения.
И все же одно дело — читать, совсем другое — столкнуться с чем-то подобным в реальной жизни. Повторяя вслед за тетушкой, я пролепетал:
— Вы всерьез решились сами проделать данную процедуру?
— А что в этом такого, Эдди?
Путаница поняла, что он не шутит, и поднялась от стола.
— И, если не трудно, мэм, немного кипятку, — попросил Карсон вдогонку.
Через минуту Путаница вернулась с корзиной для шитья. Она вынула оттуда катушку и иглу, вдела нитку в ушко. Карсон тем временем смочил платок и смыл с раны кровь. Приняв иглу с ниткой, он положил раненую руку на стол и попросил Путаницу придержать края раны. Дрожащими пальцами она сжала сшиваемые ткани.
Карсон прокалил конец иглы над вытяжным стеклом лампы и принялся за работу.
Как только он поднес иглу к руке, я прикрыл глаза рукой. Может показаться странным, что сочинитель историй, изобилующих жуткими сценами, не переносит вида даже мелкой хирургической операции. Однако я держал глаза закрытыми до того момента, когда Карсон промолвил:
— Готово.
Открыв глаза, я увидел, что он поднял раненую руку ко рту и перекусил нитку. Бледная Путаница поднялась из-за стола.
— Подождите, — сказала она и быстрым шагом покинула кухню. Менее чем через минуту она вернулась с перевязочным материалом и бутылкой, которую я сразу узнал. Доктор Китредж расхваливал на этикетке свой бальзам не только как средство против зуда, но и в качестве панацеи от всевозможных ожогов, порезов и воспалений.
Карсон сморщил нос от чрезмерного аромата дезинфицирующего средства, но позволил тетушке нанести на руку изрядный его слой и перевязать рану.
— Как новая! — сказал он, несколько раз согнув и разогнув пальцы. — Благодарю за помощь, мэм. Теперь можно отправляться на ночлег.
Я проводил его до двери квартиры. На пороге мы немного задержались. Я выразил сожаление, что визит к Пяти Углам не помог нам обнаружить Джонсона.
— Ладно, зато другого сукина сына прикончили, — утешил меня Карсон.
— Действительно, этот факт несколько компенсирует наш неуспех, — признал я. — Однако что делать дальше, в каком направлении двигаться?
— Об этом лучше подумать на свежую голову, завтра утром.
Дружески хлопнув меня по плечу, Карсон направился вниз, в квартиру миссис Уитэйкер.
Я вернулся в кухню и застал тетушку сидящей за столом с мрачным, траурным выражением лица.
— В чем дело, тетушка, дорогая?
— В чем дело? О вас думаю, вот в чем дело. Что с вами случилось?
Наша семья всегда жила в атмосфере полного доверия и абсолютной честности, поэтому мне не хотелось обманывать милую тетушку. Более того, утренние газеты раструбят по городу горячую новость о жестоком убийстве на Кортленд-стрит.