Эти бессмертные

На всякий случай Трей решил подстраховаться, и эта подстраховка дала совершенно неожиданный результат. Мастер смерти Ивернес признался во множестве преступлений и рассказал то, что стало ключом ко многим загадкам, почти ко всем.

Однако каков наглец этот демон! Потрясатель вселенной, видите ли. Нет уж, эта вселенная как-нибудь обойдется без потрясателя. Трей не считал существующий порядок вещей идеальным, но он и не считал его настолько плохим, чтобы разрушить до основания и на руинах старого мира выстроить новый. Жизнь не так уж и плоха, каждый достойный рано или поздно, в том или ином перерождении, занимает достойное место, позволяющее пользоваться заслуженным почетом и иметь свою долю заслуженных радостей. Трей понимал, что демон Павел не согласится с ним, и будь Трей не бароном, а призванным из иной вселенной рабом с неопределенным статусом, Трей бы думал и действовал так же, как демон. Вот только если бы он собрался изнасиловать любимую рабыню повелителя, то обязательно довел бы дело до конца. Он не такой слюнтяй, как этот демон. Нельзя, видите ли, насиловать девок, это, значит, отныне будет новым законом. Нет уж, если каждая дрожащая тварь будет устанавливать свои законы, ни к чему хорошему это не приведет. Магию он освоил самостоятельно, видите ли. Как же, освоил, самого простейшего заклинания, придающего твердость детородному члену, и того не знает. И брюхо у него мерзкое, небольшое, но все равно мерзкое. Каждый воитель следит за своим обликом, здоровьем и физической формой, это совсем простая магия, требующая совсем немного внутренней силы. Если ты решил, что достоин участи воителя, так будь достоин во всем! А то получается, типа, тут я маг, а тут не маг. Вселенную потрясу, а с собственной плотью не справился — и вот вам, люди, новый закон. Тьфу!

— Пойдем, Ивернес, — сказал Трей. — Нанесем визит вежливости потрясателю вселенной.

— Моему повелителю нет необходимости совершать визит, как если бы демон был сюзереном вашего высокоблагородия, — заметил Ивернес. — С позволения повелителя я приглашу демона к вашему высокоблагородию, он ничего не заподозрит.

— Нет уж! — возразил Трей, и на губах у него заиграла ядовитая усмешка. — Он полагает себя сюзереном всего сущего, так окажем ему должные почести, в первый и последний раз. Пошли!

И они пошли. Ивернес показал дорогу, Трей распахнул дверь и прямо с порога метнул заклятие покорности. Получи, потрясатель!

Демон сидел на смятой и незастеленной постели (никакого понятия о дисциплине!), половину постели занимала грязная, вонючая и изорванная хламида (о гигиене тоже никакого понятия), вся изрисованная непонятными мелкими значками.

— Это и есть заклинания? — спросил Трей, обращаясь к Ивернесу.

— Да, это они, мой повелитель, — ответил Ивернес. — Демон записал их своими буквами и как-то исказил запись, чтобы прочесть ее мог только он.

Краем глаза Трей заметил похожую надпись на стене, состоящую из примерно таких же значков.

— А здесь, надо полагать, демон тренировался, — констатировал Трей. — Так, демон?

— Так, — ответил демон.

— Так, повелитель, — поправил его Трей. — Ивернес, всыпь-ка ему пару горячих, будем тренировать почтительность.

— Да, повелитель, — кивнул Ивернес. — Сейчас схожу за плетью.

— Нет времени, — остановил его Трей. — Сними с себя пояс и воспользуйся им.

— Да, повелитель, — повторил Ивернес и снял с себя пояс.

— Демон! — повысил голос Трей. — Нагибайся и задирай хламиду, сейчас будешь учиться хорошим манерам.

Демон покорно выполнил требуемое. Ивернес хорошенько размахнулся, веревочный пояс просвистел в воздухе и оставил красную полосу на тощей и мускулистой заднице демона. Даже странно — такой противный живот и такая привлекательная задница, необычное сочетание.

— Теперь ты понял, раб, как надо обращаться к воителям? — спросил Трей. — Демон, я к тебе обращаюсь!

— Понял, — ответил демон.

— Понял, повелитель! Ивернес, еще четыре удара!

Импровизированная плеть свистнула еще раз, на заднице демона нарисовался красный крест. Еще два удара, и крест получил две дополнительные перекладины: одну горизонтальную, повыше, и одну наклонную, пониже. Демон принимал наказание стоически, без единого стона.

— Подожди, Ивернес, — сказал Трей. — Раб-демон, как ты должен обращаться ко мне?

— Повелитель, — ответил демон.

— Прекрасно. Скажи мне, раб, правда ли, что ты — потрясатель вселенной?

— Да, повелитель, — ответил демон.

Трей захохотал. Это было невероятно, потрясающе смешно — легендарный потрясатель вселенной стоит, согнувшись в позе ожидания, его голый зад украшен свежими следами плети, и он все равно не отрекается от роли потрясателя. Причем не отрекается он словами «да, повелитель». Вряд ли древние пророки предвидели такогопотрясателя вселенной.

— А теперь, раб, ты внятно и с выражением прочтешь все заклинания, что записал на своих грязных тряпках. Причем прочтешь их не так, как записал, а так, чтобы я понял, что ты имел в виду, их записывая. Начни с того, что написано на стене.

— Сосите крюк, пассивные любовники, владеющие магией, — прочел демон.

— Какой крюк? — не понял Трей. — Зачем его сосать?

— Я ошибся в начертании одного символа, — пояснил демон. — Я не стал исправлять ошибку, по-моему, так даже смешнее.

— Не вижу в этом ничего смешного, — заявил Трей. — Ивернес, может быть, ты понимаешь, что он имеет в виду?

— Кажется, понимаю, повелитель, — ответил Ивернес. — В той стране, откуда пришел демон, пассивная роль в мужской любви считается оскорбительной и позорной.

— А, вот оно в чем дело, — сказал Трей. — Он хотел оскорбить сэра Людвига. Непонятно за что, но это обычное дело, рабы не имеют понятия о логике. Что ж, раб, теперь я знаю, как тебя наказывать. Подойди ко мне и встань на колени. А ты, Ивернес, поможешь мне с другого конца.

9

Войдя в свои апартаменты, Бригитта почувствовала себя жутко уставшей, все, что ей сейчас требовалось, — вымыться и лечь спать. Рабыни-служанки приготовили теплую ванну, Бригитта погрузилась в нее, и это было настоящим блаженством. Вот только служанки отвлекали глупыми вопросами. Что было в овраге, правда ли, что там творилась страшная боевая магия, сильно ли испугалась Бригитта, откуда у нее синяки на шее, на спине и на пояснице?

— Отстаньте от меня, дуры, — сказала Бригитта. — Вы мои слуги, а я ваша госпожа, не вам требовать от меня ответа, я ведь могу и наказать за непочтительность. Попрошу Ивернеса прислать подмастерьев…

Глупые служанки попадали на колени по обе стороны от ванны и испуганно заголосили дуэтом. Некоторое время Бригитта наслаждалась их унижением, а потом ей надоело, и она велела им замолчать.

— И вообще, оставьте меня, — сказала она. — Подите прочь и никому не рассказывайте, что увидели, в особенности о синяках. Я буду держать ответ только перед повелителем, и больше ни перед кем. А если узнаю, что кто-то из вас проболтался — попрошу повелителя, чтобы вас обеих зачистили.

— Пощади, госпожа! — воскликнула рыжая. — Позволь, я заглажу свою вину, позволь подарить тебе наслаждение.

— Не сейчас, — отрезала Бригитта. — И вообще, я вроде ясно сказала — вон отсюда! Я позову вас, когда надо будет слить воду.

Наконец-то Бригитта осталась в одиночестве. Она погрузилась в теплую воду, так что над водой оставалось только лицо, она наслаждалась отдыхом, вода нежно ласкала ее уставшее и избитое тело.

Глупые девки, они думали, что, произнося слово «повелитель», Бригитта имеет в виду лорда Хортона. Они еще не знают, кто теперь истинный повелитель Бригитты, и никто не знает этого, кроме его самого и еще Ивернеса. Ничего, скоро вся вселенная узнает того, кому суждено ее потрясти. Как там говорится в пророчестве? Все изменится, все перевернется, ничто не останется таким, как было. Павел станет как минимум герцогом, а то и императором, он совершит великую зачистку, пройдется огнем и некромантией по всей стране. Лишь избранные переживут потрясение, и для них демон установит новые справедливые законы, настанет всеобщее счастье, и никто не уйдет обиженным. И начнется род лорда Павла, это будет величайший и знаменитейший род во всей вселенной, и родоначальницей его станет бывшая рабыня по имени Бригитта.