Город лжи

Впереди виднелась развилка. Справа находились гостиная и лестница на второй этаж, расположенная неподалеку от парадной двери. А если смотреть прямо, в кухню, то чуть дальше, через коридор, виднелось помещение, которое она посчитала общей комнатой.

Элли сделала три шага в направлении парадной двери, и тут какой-то звук заставил ее застыть на месте. Если бы не вся эта история, она предположила бы, что поскуливает раненая собака. Стон. Безысходный. Обреченный. Стейси.

Звук доносился издалека. Элли позволила себе закрыть глаза. Заблокировать все остальные чувства, чтобы мозг сумел проанализировать звук. Впереди слева. И внизу. Под полом. Он был приглушен. Значит, доносился из подвала.

Элли повернулась влево, осторожно минуя кухню. В глубине дома пустовала хорошо обставленная общая комната — секционный диван, пуфик, плазменный телевизор над камином. Еще дальше по коридору виднелась дверь — незапертая, приоткрытая всего на пару сантиметров. Элли не сомневалась: эта дверь и ведет в подвал.

Она прошла дальше по коридору и остановилась перед приоткрытой дверью. Снизу доносились голоса.

— Просто сделай это. Пожалуйста, сделай это. — Всхлип. Отчаяние. Покорность. Стейси.

— Двадцать седьмое мая. Дести двенадцать по улице Лафайет. Это устроил я. Миранда должна была встретиться с ним, Манчини как раз нравятся такие. Но потом оказалось, что в ванной пряталась не она. Миранда позвонила и попросила подменить ее.

— Нет.

— Хватит врать. Миранда выдержала гораздо больше, чем ты, но и она в конце концов сдалась. Она позвонила тебе, Стейси Шектер, «искренней привлекательной брюнетке». И там была ты.

— Нет.

— Признайся, и я это сделаю.

— Хорошо, я была там.

— Тогда скажи, что ты там слышала. Скажи мне.

Молчание. И снова стоны.

— Не знаю. Я тебе сказала. Это была Хезер. Девушка из новостей. Таня Эббот.

На этот раз раздался уже не всхлип. А вопль.

— Я был в Афганистане, Стейси. Я научился всему этому, наблюдая за людьми, которых готовила «Аль-Каида». За теми, кто работал на «Талибан». Хватит врать.

— Я не вру.

— Ты называешь имя пропавшей девчонки, поскольку видела ее в новостях. Весь город уже неделю обклеен портретами Тани Эббот.

— Я клянусь.Это была она.

Элли прижалась спиной к стене, стараясь не пропустить ни слова из разговора. Она оказалась права. Диллон пытался найти женщину, которая в тот вечер была в «212». Но он не знал, что это Таня. Диллон начал с Кэти Бэтл. Кэти привела его к Стейси. И теперь он обвинял Стейси во лжи, поскольку, как было известно широкой публике, Таня пропала после того, как кто-то напал и убил ее соседку.

Элли выудила из кармана компактную пудру и указательным пальцем чуть-чуть расширила щель в подвальной двери. Припав к полу, она просунула зеркальце в щель над лестницей так, чтобы видеть происходящее внизу.

Зеркальце было маленьким, не больше восьми сантиметров в диаметре. Элли различила лишь отдельные кусочки картины, напоминавшие отрывистые световые вспышки. Но этого было достаточно, чтобы понять: дело плохо. Стейси лежала на боку со связанными за спиной ногами. Ее руки были связаны над головой, покоившейся у ног Диллона. Щека — прижата к бетонному полу. Бывший полицейский склонялся над скрюченным телом. Слышались стоны.

Элли вздрогнула от звука, раздавшегося позади нее. Повинуясь инстинкту, она развернулась на сто восемьдесят градусов и выставила вперед свой «Глок». Гаражная дверь, через которую Элли прошла в дом, приоткрылась.

Она отступила вправо, к закрытой двери, что находилась дальше по коридору, и почувствовала характерный запах постиранного белья. Зеркальце она держала перед собой, наблюдая за входом в гараж.

Но там, где она ожидала увидеть Сэма Спаркса, стояла Робин Такер со своим «Глоком» наизготове.

Элли осторожно заглянула за угол и, встретившись глазами с лейтенантом, прижала к губам указательный палец. Такер кивнула. Шаг за шагом женщина опасливо приблизилась к Элли, а затем, оказавшись рядом со своей подчиненной, прижалась спиной к противоположной стене у входа в подвал. Она все еще старалась выровнять дыхание, но теперь уже две женщины прикрывали выход из Диллоновского подвала.

Элли взглянула на часы. Где же подкрепление? И нужно ли оно теперь? Если полиция начнет штурмовать дом, Диллон может запаниковать и убить Стейси. Или взять ее в заложники. В такой ситуации он ничего не потеряет, но ничего и не выиграет.

Внизу снова зазвучали голоса.

— Я служил в полиции Нью-Йорка, Стейси. И у меня там до сих пор остались связи. Я даже открою тебе маленький секрет: в управлении у меня есть очень близкая подруга, и она меня просто обожает. Рассказывает мне обо всем, что я хочу знать. Если бы той девушкой, которая меня интересует, была Таня, полагаю, моя подруга упомянула бы об этом. Придумай что-нибудь другое, Стейси.

Элли украдкой взглянула на Такер. Та судорожно глотнула, несколько раз моргнула и лишь потом подняла глаза на Элли. По этой краткой перемене в ее лице Элли поняла: в душе лейтенанта что-то сломалось, когда она осознала свою истинную роль в жизни Диллона.

Ее внимание отвлекли новые звуки из подвала — всхлипывания, затем глухой удар, а за ним — протяжный стон.

— Может, тебе все равно, Стейси, однако я искренне говорю, что удовольствия от этого не получаю. Я не какой-нибудь там насильник, садист или свихнувшийся на сексе убийца. Все, что мне нужно, — информация.

Элли услышала искаженный болью голос Стейси, но слов не разобрала.

— Прости, но я тебе не верю. Хочешь, я покажу тебе, что можно сделать с помощью плоскогубцев? Я сейчас схожу в гараж, а, когда вернусь, ты расскажешь мне правду.

В зеркальце Элли увидела, как Диллон повернулся к лестнице, заткнув за пояс оружие. Элли убрала руку, чтобы ее не было видно с лестницы, и отодвинулась от двери, жестом показав Такер, что ей тоже стоит переместиться дальше по коридору. Такер сделала два шага влево и подняла брови в знак готовности.

Элли услышала, как Диллон поставил ногу на первую ступеньку. Дальше он двинулся спокойно, не останавливаясь. Дверь в подвал начала открываться. Диллон шагнул в коридор.

— Стоять! — заорала она. — На колени! Руки вверх! Руки!

В следующие доли секунды Элли увидела то, что после проигрывала в своей памяти бессчетное количество раз. Что же она видела? Потянулся ли Диллон к оружию? Или поднял руки над головой, как она приказала? Шевелил ли он ими вообще? Невозможно с точностью припомнить ничтожные движения человеческого тела, ведь прошло меньше секунды между его удивлением при виде Элли и ее страхом за собственную безопасность.

Однако Элли совершенно точно помнила, что произошло через секунду после того, как Диллон заметил ее у двери. Она услышала грохот выстрела — точнее, двух выстрелов — и увидела, как Диллон рухнул на колени. Красные пятна расцвели на его животе и воротнике светло-голубой рубашки. Элли увидела, как он, падая, недоуменно поглядел на нее. А затем — как его взгляд переместился с нее на Робин Такер, все еще стоявшую с поднятым «Глоком» и готовую стрелять снова, если понадобится. Собственное оружие Диллона так и осталось за поясом. Элли склонилась над его обмякшим окровавленным телом и выдернула револьвер из соображений безопасности.

И тут она услышала отдаленный вой множества сирен.

— Он достал оружие, — сказала Такер, убирая свой «Глок» в кобуру. — Не смотрите на меня так, Хэтчер. Достал. Вы это видели. Разве не так? Скажите мне, что видели это. Он бы убил нас.

И в первый раз (потом их было множество) Элли попыталась вспомнить отдельный миг, крохотный промежуток времени между движением подвальной двери и звуками лейтенантских выстрелов. Возможно, Диллон потянулся к поясу, и Такер с ее места быстрее заметила это. А может, и не потянулся, но через полсекунды сделал бы это, если бы лейтенант не выстрелила. Наверняка Элли знала лишь то, что не видела, как двигались его руки. А еще она знала, что ее мнение об увиденном не имеет никакого значения.