Обмен убийствами

В отделе по расследованию организованной преступности считали, что мотивы убийства Мэттьюза почти наверняка связаны с торговлей наркотиками, а непосредственной причиной могли стать какие-то разногласия между Фаулером и Мэттьюзом. Поскольку формально клуб принадлежал Фаулеру, который явно лгал, что не допускает использования наркотиков в клубе, а Мэттьюз, должно быть, являлся основным дилером, скорее всего дело сводилось к банальному дележу доходов. Все это, конечно, были только предположения, но возглавлявший расследование старший инспектор Нокс славился умением строить предположения. Хотя лично я в этом сильно сомневался, вряд ли Фаулер воспользовался бы редким ядом, стараясь избавиться от строптивого партнера по бизнесу. Вместе с тем я считал, что он мог бы ответить на множество вопросов, особенно насчет участия в деле Хольцев, поэтому мне очень хотелось поскорее снова его допросить.

Но похоже, мне предстояло набраться терпения.

– Дома его нет, – буркнула Элейн Томс, возвращаясь к своим бумагам. – Или не отвечает.

– У вас есть его адрес?

Она кивнула и записала его на клочке бумаги. Поблагодарив ее, я взял листок и спрятал его в карман. Адрес был лондонский.

– А какую должность занимаете в клубе вы, мисс Томс?

– Я же сказала, что меня уже допрашивали в связи с убийством.

– Хорошо, но теперь я спрашиваю вас еще раз. Мне хотелось бы освежить свою память на ваш счет.

– Я разговаривала с инспектором.

– Вы имеете в виду инспектора Каппера? Да, я это знаю. А сейчас будьте любезны ответить на мой вопрос.

– У вас есть удостоверение?

Она не намерена была так просто сдаваться, но я не стал спорить, предъявил свое удостоверение, и Беррин последовал моему примеру. Она изучила обе карточки, уделив особо пристальное внимание моей.

– Вы не очень-то фотогеничны, – заметила она мне.

– Я вообще плохо выхожу на снимках, – сказал я. – Так какую должность вы занимаете?

– Я управляющая клубом.

– И давно вы здесь работаете?

– Чуть больше года. Я поступила сюда в июле прошлого года.

– Следовательно, вы хорошо знали Шона Мэттьюза?

Она закатила глаза и выразительно вздохнула.

– Да, я знала Шона Мэттьюза довольно хорошо. Я уже говорила об этом.

– Не стоит сердиться. Я думаю, вы были в курсе, что он занимается наркотиками?

– Вы спрашиваете или утверждаете?

– Спрашиваю.

Она пожала плечами:

– Я слышала, что он понемногу ими торгует и как будто даже в клубе, но никогда не видела за этим делом ни его, ни кого-либо из других служащих. Время от времени здесь можно было заметить кого-то под дозой, но мы отказывались их обслуживать и выставляли вон. Но наркотики здесь точно не продавали. Я только после смерти Шона услышала, будто он уже давно с ними работает.

– Следовательно, вы поддерживаете утверждение, что в «Аркадии» наркотики не продаются и вы никак с этим не связаны?

Она метнула на меня гневный взгляд.

– Да, не связаны. И если вы закончили…

– Владельцем клуба является Стефан Хольц, не так ли?

– Кто?

– Стефан Хольц. Вы наверняка о нем слышали. – Она покачала головой. – Он известный местный бизнесмен, если можно так выразиться.

– Послушайте, насколько я знаю, хозяин клуба – Рой Фаулер. Он меня нанял, и он платит мне зарплату.

– Вы уверены, что никогда раньше не слышали имени Стефана Хольца? – спросил Беррин.

– Надо же, он вдруг заговорил! – насмешливо фыркнула она. Беррин слегка смутился.

– Отвечайте на вопрос, – потребовал он, пытаясь скрыть обиду без особого успеха.

Она медленно повернулась к нему, смерила его взглядом, вздохнула и наконец сказала:

– Да, уверена. – Потом обратилась ко мне: – Я не знаю никакого Стефана Хольца.

– Мистер Фаулер обещал передать нам список швейцаров, которые работали здесь последние полгода по временному найму, – продолжал я, – но мы его до сих пор не получили.

– Надо же! – Она довольно-таки нахально улыбнулась.

– Вы же здесь управляющая, – заметил Беррин. – Вы можете предоставить нам эти сведения?

Улыбка ее мгновенно исчезла.

– У меня нет на это времени. Придется вам поговорить на этот счет с мистером Фаулером.

– Мы бы так и поступили, если бы застали его, – сказал я, с досадой подумав, что в этом и заключается самая серьезная трудность в работе полицейских – большую часть времени приходится буквально по капле выжимать из людей сведения. – Тогда назовите нам компанию, в которой вы нанимаете швейцаров, – добавил я, не намереваясь больше тратить время на Элейн Томс, – и мы сами с ними свяжемся.

Она медлила, и я легко догадался почему. Если ходили слухи о тайном владельце клуба, то они наверняка дошли и до компании, которая поставляла им швейцаров, так уж бывает с этими ночными клубами. Она не хотела давать нам сведения об этой компании и в то же время боялась соврать: а если Фаулер сообщил нам ее название и я только проверяю ее?

– Эта компания называется «Элит-А», – в конце концов сообщила она.

Беррин записал название.

– Только вряд ли вам там помогут. Сомневаюсь, что они прилежно вели документацию.

– Почему вы так думаете?

– Вы же знаете, как работают все эти охранные фирмы. Они берут людей на работу без договора по найму.

– А Шон Мэттьюз пришел к вам из «Элит-А»?

– Скорее всего да, но это было еще до меня, поэтому я не уверена. В газетах пишут, что вроде бы его отравили.

– Мы так предполагаем.

Она покачала головой, как будто не могла смириться с таким его концом.

– И куда только катится мир?!

– Туда же, где он всегда пребывал, мисс Томс. В нем полно не очень хороших людей, которые делают друг другу не очень хорошие вещи. – Я удержался от искушения добавить, что после смерти Шона Мэттьюза их стало на одного меньше. – Если мистер Фаулер появится, пожалуйста, попросите его немедленно с нами связаться.

Она взяла мою карточку с телефоном.

– Так у вас уже есть подозреваемые?

– Мы разрабатываем несколько версий, – ответил я, прибегнув к запасной тактике детективов, которая является эвфемизмом отрицательного ответа, и, видимо, мисс Томс поняла это, потому что отвернулась, скрывая усмешку.

На этом разговор закончился.

Когда мы снова уселись в машину, Беррин озабоченно обратился ко мне:

– Мне кажется, я вел себя не лучшим образом. Вы ловко с ней расправились.

Беррин только что окончил полицейскую школу, и, как многим из нас, ему еще было чему поучиться. Но в противоположность другим новичкам он это сознавал и потому не отличался излишней самоуверенностью. Его повысили из рядовых всего три месяца назад, и, если не считать Руди, этого случайного убийцу и профессионального угонщика автомобилей, дело Мэттьюза было для него первым расследованием убийства. И мы впервые работали с ним в паре.

Я пожал плечами:

– Я ведь дольше тебя служу в полиции, поэтому мне проще разговаривать с людьми вроде этой Томс. Помни, что во время расследования допрос ведешь ты. Когда имеешь дело с прожженными преступниками, об этом легко забыть.

Беррин серьезно кивнул. В этот момент он напомнил мне одного из участников телевизионного шоу «Другая жизнь». За один месяц не так просто превратиться из прилежного учащегося в детектива. Он очень старался усвоить все приемы профессии и произвести впечатление опытного полицейского, но у него это пока получалось неестественно.

Когда он снова повернулся ко мне, озабоченность на его юном лице сменилась просветленной убежденностью вроде той, какую видишь у проповедников, терпеливо ходящих от дома к дому.

– Я позволил ей смутить меня. Вот в чем проблема. Я не сумел внушить ей уважения к себе. Больше такое не случится.

– Я и не сомневаюсь, – сказал я, похлопав его по плечу. – Поработаешь со мной и не заметишь, как станешь Грязным Гарри.

Он тронул машину и вывел ее с парковки.

– Да уж, верно.

Рой Фаулержил в современном роскошном комплексе рядом с Финсберри-парком. В наше время такие комплексы называют охраняемым товариществом, хотя товариществом там и не пахнет. У главного въезда на огороженную территорию нас остановил охранник, давно уже переваливший за пенсионный возраст, и было сомнительно, чтобы он смог преградить путь даже зарвавшемуся скейтбордисту, а тем более подозрительному чужаку. Мы предъявили ему удостоверения, и он указал на стоянку перед пятью шестиэтажными зданиями, образующими полукруг вокруг хорошо ухоженного, но весьма унылого общего сада. Фаулер жил в квартире 12 во втором здании слева.