Страница 27 из 77
Завязалась драка. Комплекцией санитар не уступал Алексу, кроме того, он был сильно разозлен.
Остальные наблюдали за дракой. Кроме Димки, который распластался на полу и пока не делал попыток подняться. И, конечно, Юты, лежащей без сознания. С испугался, отполз в сторону, опасаясь, что в процессе драки случайно достанется и ему. Павел наблюдал за Светой, происходящее ничуть не волновало его. Девчонки визжали, кто-то просил дерущихся разойтись, кто-то "болел" за Леху, кто-то визжал просто так, потому что в такой ситуации нужно визжать.
Анк пребывал в некоторой растерянности. С одной стороны, он хотел придти на помощь другу, с другой — бой идет один на один. Анк слишком хорошо знал характер друга. Правила чести были очень важны для него, тем более — правила чести в бою. Леха не простит Анку, если тот поможет ему. Ведь это будет уже не равный бой — двое против одного. Даже проигрывая, Леха не захочет принять помощь в такой ситуации…
Однако случилось непредвиденное. В очередной раз улетев куда-то к капсулам, санитар увидел упавший с операционного стола скальпель. В следующую секунду он прыгнул к инструменту, подхватывая его с пола и вскакивая. Леха остановился, почувствовав опасность. Санитар включил лазерный скальпель с биоволновым управлением, удлиняя длину рабочей части до пятидесяти сантиметров.
По лихорадочному блеску в глазах "санитара" Анк понял: добром это не кончится. Пусть врачом Анк был только начинающим, и о психических заболеваниях имел весьма приблизительное представление, но внутренним чутьем он сразу определил, что перед ним психически больной. Анк не помнил названия болезни, но помнил, что при этом у больного невероятно увеличивается сила, реакция и скорость движений. Добавьте к этому нечувствительность к боли и непредсказуемость поступков — и получится противник, с которым лучше не встречаться.
Анк понял, что пришла пора помочь Лехе. Пока лучшего друга вместе с его благородством не покрошили на салат.
Анк кинулся к лежащим на полу скальпелям, которые выронил санитар, когда получил удар током.
— Леха, лови!
Леха поймал. Включил. Увеличил мощность до максимума. Теперь у него было два скальпеля против одного. Санитар огляделся в поисках другого оружия. Такого не оказалось. Тогда он неожиданно метнул скальпель в противника… Павел, оказавшийся по соседству с траекторией пролетающего скальпеля, легко поймал его. Просто так, рефлексы сработали.
Как оказалось, метание скальпеля было отвлекающим маневром. Пока все отвлеклись на холодное лазерное оружие, санитар подскочил к массивной капсуле, схватил его и кинул в Леху. Тот не успел увернуться, и капсула снесла его к стене, прижав к ней. Один из скальпелей выпал из его рук. Санитар тут же подхватил его — очевидно, это были какие-то особенные скальпели. Наверное, с наибольшей длиной режущего поля.
Леха вылез из-за капсулы как раз в тот момент, когда санитар бросился в атаку. Скальпелем он блокировал удар противника. Санитар тут же атаковал снова. Несколько минут они кружились по моргу, фехтуя скальпелями. Анку на миг даже показалось, что он слышит звон стали… Ерунда, конечно, режущие поля при соприкосновении издавали лишь легкое шипение.
Бой шел с переменных успехом. То санитар наступал, а Леха отступал, едва успевая блокировать удары. То, наоборот, Алексу удавалось перейти в наступление, и тогда уже его противник отступал, защищаясь. Но в какой-то момент санитар исхитрился, и неожиданно ударил ногой Леху по правому запястью. Скальпель вылетел из рук, и санитар с воплем кинулся на студента…
Алекс успел отпрыгнуть, но этим он выигрывал лишь несколько секунд.
Анк понял, что пора вступать в бой.
Однако он не успел. Первыми среагировали девчонки.
Сначала, издав воинственный клич, на санитара накинулась Лариса. Прыгнула сзади, на спину, обхватывая руками за шею, ногами — за поясницу. И тут же вцепилась зубами санитару в ухо. Следом за ней кинулись и остальные. Шесть или семь девчонок одновременно сзади, справа и слева бросились к санитару в ноги, обхватывая их и опрокидывая врага на пол. И когда он оказался на полу, студенты всей гурьбой бросились на санитара. В том числе очнувшийся Димка и незаметно выбравшийся из-под капсулы С, прятавшийся все это время. Последний громко кричал:
— Так тебе! Получай! Любой, кто посмеет поднять руку на кого-то из моей группы, будет иметь дело со мной!
— Кто-нибудь, сломайте ему руку! — крикнул Димка. — Или ногу! Я хочу научиться оказывать первую помощь при переломах!
— Не надо! — всхлипнул санитар. — Я больше не буду, честное слово!
* * *
Директор внимательно рассматривал сидящего напротив студента. И размышлял, что же с ним делать. Восстановив картину произошедшего, Зайкин пришел к выводу, что именно Алексей был зачинщиком драки. Нападение на сотрудника Академии — неслыханное дело! За это надо исключать, исключать сразу, без размышлений, чтобы потом неповадно было…
Но в деле Алексея стояла отметка: "нельзя исключить раньше, чем после первого курса". И поставил эту отметку он сам, Зайкин. Поставил не только на его дело, а на дела всех студентов этой группы. Только вот директор не помнил совершенно, зачем он это сделал. Ничего удивительного в этом не было. Слишком много Зайкин знал. Знал о первой "вечеринке", о том, что за ней последовало, и какая участь постигла посла дрегнохов. Директор занимал далеко не самый низкий пост в Управлении Разведки и Контрразведки. Он занимался не только организацией работы Академии. Он присматривался к студентам, будущим врачам, которые потом разойдутся по разным воинским частям и подразделениям. Присматривался, изучал характеры, и определял, кого можно завербовать, привлечь к работе в контрразведке. Кого — и как. Военный врач — это человек, который по долгу службы должен знать каждого из солдат и офицеров, имеет возможность наладить хорошие отношения с ними. Действительно, каждый солдат понимает, что с собственным врачом надо поддерживать хорошие — и даже очень хорошие — отношения. Таким образом, врач мог собирать информацию о солдатах, и, самое главное, выявлять возможных предателей и шпионов.
Но даже для Зайкина случай с дрегнохами выходил за рамки полномочий. Поэтому он тоже забыл о том, что произошло. Сектор памяти, где содержалась эта информация, был заблокирован. Осталась небольшая ссылочка, по которой при необходимости можно было разблокировать интересующую информацию. Но только при большой необходимости… Этой же процедуре подверглись еще двое преподавателей, случайно оказавшиеся свидетелями, трое работников Управления Разведки и Контрразведки, члены спецотряда, проведшие операцию "несчастный случай с послом дрегнохов. Поэтому директор ничего не помнил о том, что натворили студенты. Но понимал: если он поставил отметку "нельзя исключить раньше, чем после первого курса", значит, так нужно. Значит, для этого были веские причины. И то, что он не помнит об этом ничего, лишь подтверждает важность случившегося. За многие годы работы на разведку директор Академии напрочь утратил любопытство, кроме профессионального. Поэтому сейчас он старался об этом не задумываться. Если он так сделал, значит, так нужно. И лишнее любопытство не приведет ни к чему хорошему. Надо принять все как должное…
— …я не виноват, — объяснялся тем временем Алексей. — Этот санитар, он просто псих какой-то… Извините, конечно, что я так отзываюсь, но…
— Все в порядке. Этот человек действительно оказался… не совсем здоровым психически. Когда-то он получил травму головы. В то время он служил в одной из частей, обычным санитаром… Вы что-нибудь слышали о Тонайском конфликте?
— Слышал. Немного.
— Тогда мне не придется рассказывать, что тогда произошло… В общем, несколько суток он занимался тем, что уносил из госпиталя трупы, относя их туда, где наспех было сооружено что-то вроде морга… Потом он проходил лечение, мы думали, что все осталось в прошлом. Но, как оказалось… В общем, он у нас больше не работает. Он уже покинул планету, и сейчас находится в психиатрической больнице…