Страница 4 из 70
— И нанимает на работу придурков, — заметил Ситон.
— Тот придурок, которого ты имеешь в виду, преподает этику, — парировал Коуви. — А девушки учились, то есть учатся, на философском факультете. По всей видимости, они исследовали диапазон возможностей зла. И добрались в рассуждениях до коммуникативности зла — до его, так сказать, способности заражать других. Затем они перешли к вероятности наличия остаточного зла. Тогда и было решено в исследовательских целях получить допуск в дом Фишера. И они его получили.
— О господи! — схватился за голову Ситон.
— Большую часть времени, как ты и сам, наверное, мог убедиться, это место абсолютно безопасно, — заявил Коуви. — Но на этот раз вышло иначе. И на свое несчастье, группа нашла там именно то, что искала. Не само зло. Оно в тот момент отлучилось из дома.
— Вы хотите сказать, они отлучились?
— Не путай зло с его проявлениями.
— К чертям собачьим! Я буду делать то, что считаю нужным!
— Пол, ты столько лет не практиковался. Впрочем, тебе и не давали.
Ситон с минуту помолчал. В баре было шумно и накурено. На кухне тушили чеснок, и его едкий аромат перекрывал другие запахи: мокрой одежды, потных тел, пива и грязных волос. Вокруг раздавались монотонный гул голосов, звон кружек, смех Ситону пришлось повысить голос, чтобы собеседник мог его услышать.
— Какой именно помощи вы ждете от меня, Малькольм?
— Мне кажется, надо навестить девушку из Уитстейбла, — вздохнул Коуви.
Он потянулся к стоящему в ногах портфелю, вынул из него толстый конверт из плотной манильской бумаги и положил его на столик.
— Тут адрес и тысяча двести фунтов наличными в придачу, а также ключи от машины, стоящей в гараже под железнодорожным мостом. Это за углом, на Геркулес-роуд. Ты ведь психолог и специалист по эмоциональным травмам. В конверте соответствующие документы на твое имя, а также рекомендательное письмо от Британской медицинской ассоциации и еще кое-какие бумаги от попечительского совета больницы Святого Томаса.
— Ее семья не будет возражать?
— Вся ее семья — это брат. И он возражать не будет. Он в полном отчаянии и хочет, чтобы она выжила.
Ситон накрыл ладонью конверт:
— Для начала я хотел бы встретиться с тем преподавателем.
— Так и сделай, — кивнул Коуви. — Ваша встреча уже назначена на завтра, на два часа дня. Ему предъяви те же документы. А после этого сразу отправляйся в Уитстейбл.
— Это значит, что туда я доберусь только к ночи.
— Думаю, ее брат покажется тебе достойным внимания. Судя по тому, что я о нем знаю, вы вряд ли законтачите, как теперь принято говорить. Но он парень что надо. В своем роде.
— Ведь я приеду туда затемно.
— По-другому и не получится.
— Уитстейбл, кажется, расположен на побережье? — спросил Ситон.
— Совершенно верно.
Это было уже кое-что. Пол пододвинул к себе конверт, ощупал его содержимое. Ключи, сфабрикованные документы и, разумеется, деньги. Тысяча двести фунтов — по четыреста за каждую юную жизнь. Преподавателя этики в смету не включили — в наказание за то, что отвел их туда. Будто бы деньги могли спасти остальных. Будто бы их жизни можно было просто взять и купить.
— Почему именно девушка из Уитстейбла?
— Твое умение вести душеспасительные беседы, — усмехнулся Коуви, — вряд ли им поможет. Мы оба это прекрасно знаем. Навестить всех означает досадную трату времени, а брат Сары Мейсон может нам кое в чем помочь. Я ведь уже сказал — он парень что надо. И к тому же сейчас не отходит от постели больной сестры.
— Малькольм, но почему я?
— Глупый вопрос, Пол.
— Нет, серьезно: почему я?
— Потому что ты уже сражался с этим. И у тебя есть силы, чтобы сразиться еще раз.
— Я не буду этого делать, — сказал Ситон, отпихнув конверт. — У меня для этого недостаточно сил и знаний. Не стану этого делать!
— У тебя нет выбора, — бесстрастно заявил Коуви. Он сидел, вальяжно развалившись на стуле. Царящий в баре гвалт, похоже, его совершенно не трогал. Небрежно стряхнув пепел на пол, Коуви снова пододвинул к Ситону конверт с деньгами и фальшивыми документами.
— А теперь, — произнес он, сверля Ситона взглядом, — слушай очень внимательно, что я тебе скажу. Каждое мое слово.
3
Через полчаса они расстались на улице под дождем. Коуви втиснулся в такси, а Ситон, оставшись мокнуть, прислонился к распахнутой дверце. Зажмурившись от яркого света в салоне, Коуви кивнул в сторону собора, который находился всего в нескольких футах от паба:
— Страховка?
Ситон покачал головой. Дождь, барабанивший по крыше машины, попадал в глаза, заставляя то и дело моргать.
— Это только испортит все дело. Они могут решить, что это провокация, — ответил он.
— Вы и впрямь считаете, будто они настолько… информированы?
— Боюсь, что так.
Теперь настала очередь моргать Коуви. Впрочем, вид у него был скорее печальный, нежели удрученный.
— Малькольм, мне надо подумать, — сказал Ситон.
— Нет времени, — возразил Коуви, потянув на себя ручку дверцы такси. — Нет времени на раздумья.
Ситон отошел от машины, и такси умчалось, задними колесами разбрызгивая воду. Пол Ситон выпрямился. За этот вечер он уже дважды промок до нитки.
Он лежал в постели, как вдруг услышал тихую музыку, доносившуюся из гостиной за стенкой. Когда он снял эту квартиру, то сразу же купил фланелевое постельное белье и стеганое покрывало, чтобы побаловать себя и почувствовать, как в детстве, тепло родного дома. Он купил их, причем совсем недешево, в универмаге «Арми энд Нейви», а еще мягкие подушки и толстое одеяло на гусином пуху. Он хотел проводить свои одинокие ночи в расслабленном забытье. До нынешнего дня. Но теперь эта музыка, доносящаяся из гостиной, разрушила все. И простыни жестким саваном облепили его онемевшее тело. Он опять слышал все ту же бесконечную мелодию.
Ситон отсчитал семь минут по светящемуся циферблату наручных часов. Его прошиб холодный пот, и он начал мерзнуть даже в теплой постели. Он узнал эту песню, или, может, ему показалось. А она все звучала и никак не кончалась. Мелодия просачивалась сквозь стенку назойливыми обрывками размытых аккордов и рефренов, звук то усиливался, то вновь затихал. Дверь в гостиную находилась справа. А слева было окно. И если вылезти из постели и раздвинуть тяжелые шторы, то можно было увидеть раскинувшийся внизу ночной город. Оживленный перекресток, а дальше — подсвеченный купол Имперского военного музея, расположенного посреди ухоженного парка с поникшими осенними деревьями. Старожилы по привычке называли его дурдомом. Когда-то в здании музея размещался приют для умалишенных. Но теперь безумие подкрадывалось к Полу справа. Не выдержав, он откинул одеяло, вылез из постели и открыл дверь в гостиную.
Музыка зазвучала громче. Окна не были занавешены, и комната была залита унылым белым светом фонарей, установленных на перекрестке. От проносящихся по улице автомобилей по стенам метались черно-белые тени. А песня все не кончалась, повторяясь до бесконечности, отчего Ситону стало не по себе.
Это была композиция «Tam Lin» [3]группы «Фэйрпорт конвеншн», [4]а исполняла ее ныне покойная Сэнди Денни. Да, этот бесплотный голос, несомненно, принадлежал ей. По крайней мере, надрыв и хрустальные речитативы были характерны для поздней Сэнди Денни. Ситон мог слышать бодрые выкрики и посвистывание музыкантов. Фэйрпорты — или их двойники, — как и положено, жарили на всю катушку, выделывая виртуозные пассажи на скрипке, неистово терзая гитары и мандолины и не жалея ударных. Но было за этим кое-что еще — некий диссонанс, посторонний шум, похожий на треск разрываемой ткани или придушенный злорадный смешок.
Ситон тяжело опустился в кресло и принялся рассматривать плеер, валяющийся на полу у стены. Вилка была по-прежнему выдернута из розетки и лежала там, где он бросил ее несколько недель назад после неудачной, закончившейся слезами попытки послушать «Эдем». Когда он покупал плеер на блошином рынке, в нем не было батареек, и Пол мог поклясться чем угодно, что и сейчас их никто туда не вставлял. Плеер работал сам по себе — не горела даже красная лампочка, говорящая о том что аппарат включен в сеть. Восставший из гроба дух Денни пел, а музыканты из ее группы тянули за исполнительницей ту же мелодию. Ситон вспомнил престарелую пару, торгующую всяким старьем и антикварным хламом в лавчонке на Лоуэр-Марш-стрит. Они-то и продали ему плеер. Самые обычные люди — в этом Ситон не сомневался. Самые обычные люди, зарабатывающие себе на хлеб безобидной коммерцией.
3
Там Лин — персонаж шотландской легенды, рыцарь королевы эльфов.
4
Одна из первых британских фолк-групп; образована в 1967 г.