Страница 14 из 71
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
— Mais attends! [2]— крикнул Огюстен Паскаль, отзываясь на стук в дверь. И кого же это нелегкая принесла! — J'arrive! J'arrive! [3]— Он перебрался через уткнувшуюся в подушку голую девицу. Длинные волнистые каштановые волосы придавали ей сходство с Софией. На всякий случай Огюстен убрал со щеки густую шелковистую прядь. Вот черт! Потратить целую неделю на ухаживания, а когда цель уже так близка, сорваться и набраться до чертиков в баре.
Годы, годы. Как это ужасно — сознавать, что молодость ушла безвозвратно.
Голова пульсировала глухой болью, и стук в дверь отдавался тяжелым эхом, раскалывающим стенки черепа. Огюстен посмотрел на будильник. Полшестого! Всего-то полшестого, чтоб им провалиться! Невероятно!
— Mais attends! — проорал он снова, поворачиваясь к прикроватному столику, на котором всегда держал бутылки с водой и кислородную подушку. Пара глотков из одной, вдох из подушки. Полегчало. По крайней мере теперь сохранять вертикальное положение стало легче, да и комната вроде бы уже не кружилась. Он обвязался дырявым полотенцем, сунул в рот сигарету, прикурил и шагнул к двери.
За дверью стоял Нокс.
— Какого хрена? Ты хоть представляешь, который сейчас час?
— У меня проблемы, — спокойно ответил гость. — Нужна твоя помощь.
2
Ибрагим проезжал по Александрии в прекрасном настроении. Солнце едва поднялось, но радостное волнение не позволяло нежиться в постели. Ночью ему приснился сон. Нет, не совсем так. Он уже проснулся и просто лежал, ожидая сигнала будильника, когда его как будто накрыла волна необъяснимого блаженства. Ощущение было такое, словно он стоит на пороге великого свершения, небывалого открытия.
Машина остановилась перед высокой жилой многоэтажкой — обшарпанным строением с серыми, выщербленными стенами, сломанной, болтающейся на одной петле дверью и оборванными проводами интеркома. Мохаммед уже ждал его в подъезде. Глаза строителя вспыхнули при виде «мерседеса» гостя. Степенно выйдя к машине, он горделиво, как приглашенный на сцену актер или спортсмен, огляделся, явно рассчитывая на внимание соседей и знакомых.
— Доброе утро, — сказал Ибрагим.
— Поедем с шиком, — отозвался с улыбкой Мохаммед, усаживаясь на переднее сиденье и устраиваясь поудобнее, чему препятствовали длинные ноги.
— Да.
— Моя жена так волнуется. Уверена, что мы нашли Александра. — Он с хитрецой взглянул на чиновника, ожидая его реакции.
— Боюсь, ее ждет разочарование. Александра похоронили в большой гробнице.
— А то, что мы нашли, не часть?
Ибрагим пожал плечами:
— Вряд ли. Понимаете, в этой гробнице ведь хоронили еще и Птолемеев. — Он улыбнулся в ответ на удивленный взгляд строителя. — Им хотелось, чтобы тень славы Александра падала и на них. Но не все получилось так, как кому-то хотелось. Когда римский император Август посетил Александрию специально с целью поклониться гробнице Александра, священники спросили, не желает ли гость взглянуть на Птолемеев. Знаете, что он ответил?
— Что?
— Август сказал, что прибыл посмотреть на царя, а не на трупы.
Мохаммед громко рассмеялся. Александрийцам всегда нравилось, когда с сильных мира сего немного сбивали спесь. Ибрагим, вдохновленный произведенным эффектом, решился рассказать другой исторический анекдот.
— Знаете Колонну Помпея?
— Конечно. Я даже вижу ее с участка.
— А вам известно, что она не имеет к Помпею никакого отношения? Нет? Ее воздвигли в честь императора Диоклетиана после того, как он явился сюда для подавления восстания. Император так рассердился на александрийцев, что поклялся резать их до тех пор, пока его конь не будет по колено в крови. Угадайте, что случилось?
— У меня слабое воображение.
— Его конь поскользнулся и оцарапал колени до крови. Диоклетиан счел случившееся знамением и пощадил город. В память о нем власти и поставили колонну и статую. И что сделали александрийцы?
— Что?
— Они тоже поставили статую. Но не в честь Диоклетиана, а в память о его коне.
Мохаммед расхохотался и даже хлопнул себя по колену.
— Статую коню! Мне это нравится!
Они приближались к центру города.
— Куда? — спросил Ибрагим.
— Налево. И потом еще раз налево. — Они переждали трамвай. — Так где же все-таки была гробница Александра?
— Точно никто не знает. Древняя Александрия ужасно страдала от пожаров, бунтов, войн и землетрясений. А еще было цунами. Вода сначала отступила от берегов, так что дно бухт обнажилось, и горожане вышли собирать рыбу и утерянные вещи, а потом нагрянула чудовищной волной. Погибли многие.
Мохаммед в изумлении покачал головой:
— А я об этом не слышал.
— Город лежал в руинах. Великие памятники погибли. Исчезла и гробница Александра. С тех пор ее так и не нашли. Хотя, поверьте, мы очень старались. Искали действительно многие. Организовывались крупные экспедиции, в том числе экспедиция Генриха Шлимана, уже добившегося триумфального успеха в Трое и Микенах. И никто ничего не нашел.
— Но у вас наверняка есть свое мнение.
— Наши источники согласны в том, что она находился на северо-восточном перекрестке древних дорог. Проблема в том, что мы не знаем, где этот перекресток. За последнее время появилось слишком много новых строений. Еще двести лет назад — да. Тысячу лет назад — легко. Но сейчас…
Мохаммед лукаво взглянул на Ибрагима.
— Люди говорят, что Александр похоронен под мечетью пророка Даниила. В золотом гробу.
— Боюсь, они ошибаются.
— Тогда почему так говорят?
Ибрагим помолчал, собираясь с мыслями.
— А вы знаете, что Александр упоминается в Коране? Да, под именем пророка Зулькарнайна, Двурогого. Лев Африканский, арабский автор шестнадцатого века, рассказывает, как благочестивые мусульмане совершали паломничества к его могиле, и упоминает, что она находилась возле церкви Святого Марка, как и мечеть пророка Даниила. А в арабских сказаниях говорится о пророке Данииле, завоевавшем всю Азию, основавшем Александрию и похороненном там же в золотом гробу. Речь может идти только об Александре. Вот почему люди могли и перепутать мечеть с гробницей Александра. Был еще один грек, утверждавший, что видел тело с диадемой в склепе под мечетью. Согласитесь, идея выдать его за Александра очень соблазнительна. Есть только одна проблема.
— Да?
— Все это не соответствует действительности.
Мохаммед рассмеялся:
— Уверены?
— Я сам занимался поисками склепов. Поверьте, все они римской, а не птолемеевской эпохи. Лет на пятьсот или шестьсот позже. Но идея укрепилась в сознании, причем не в последнюю очередь из-за того, что на самой лучшей из карт древней Александрии гробница обозначена рядом с мечетью.
— Ну вот!
— Карту составляли для Наполеона Третьего, — покачал головой Ибрагим. — Он готовил биографию Юлия Цезаря и собирал информацию о древней Александрии, а потому обратился за помощью к своему другу, Хедиву Исмаилу. Но точной карты в то время не существовало, и Хедив дал поручение составить ее некоему Махмуду эль-Фалаки.
— Императорам проводить исследования легче, чем простым ученым.
— Совершенно верно, — согласился Ибрагим. — И надо сказать, Махмуд хорошо справился с задачей. Но и его карте далеко до идеала. Он тоже поддался влиянию старых легенд, потому что поместил гробницу Александра неподалеку от мечети, а все современные путеводители просто-напросто воспроизводят ее — надо же как-то поддерживать миф. Бедного имама постоянно донимают туристы, надеющиеся отыскать Александра. Но им его не найти, уж можете мне поверить.
— И где его следует искать?
— Как я и сказал, на старинном северо-восточном перекрестке. Возможно, около кладбища Терра-Санта. К северо-западу от Садов Шаллалата.
2
Подождите! (фр.).
3
Иду! (фр.).