Тайны сирен

Птицы прекратили свое кружение, вышли из спирали и расселись вокруг Конни на земле и воде. Самая большая чайка села на буек. Чайка поменьше, с остатками детского пушка на крыльях, плавно подлетела к Конни.

Скарк расправил крылья, а потом снова сложил. Его дочь сделала то же самое.

— Почему вы так поступаете? Вот так летаете, я имею в виду? — спросила его Конни. Скарк сердито потряс клювом. — Что? Ты на кого-то сердишься? — Чайка постучала лапками по буйку — в знак подтверждения. — На кого? Не на того мальчика, на которого вы напали на днях? — Скарк постучал лапками. — Он пришел к вашим гнездам только потому, что его Общество хочет вам помочь.

При упоминании об Обществе Скарк внезапно распростер крылья и неистово захлопал ими, издавая пронзительный крик.

— Я знаю, что они потревожили ваши гнезда в Стогах, но я могу разобраться — я скажу им не подбираться к вам слишком близко. Кроме того, ваш молодняк уже вырос, правда? — Конни почесала головку дочки Скарка, чайки, которую она назвала Мью [16], а та обнюхала ее руку в поисках крошек.

Скарк снова потряс клювом и начал серию движений, которых Конни не могла понять. Он, казалось, указывал то на других чаек, то на Конни, повторяя это снова и снова.

— Ох, Скарк, я не понимаю. Но думаю, что ты недоволен тем, что Общество выезжает к Стогам. Хоть в этом я права? — Стук лапок. — Я скажу им не делать этого. Но ты знаешь, они ведь только пытаются спасти эти скалы от худшей напасти. Скоро люди начнут водить большие корабли через Гескомбский пролив. Ваши места гнездования окажутся под угрозой.

Скарк поднял клюв и потряс им. Что это было — отчаяние? Гнев?

— Прости, Скарк. Я чувствую себя такой бессильной. Но я ничего не могу с этим поделать.

Чайка внимательно смотрела на нее своими глазками-бусинками. Конни стало неуютно под этим упорным взглядом.

— Ты хочешь сказать, что я даже не пыталась? — мрачно сказала она. — Ты прав, конечно, но сейчас я просто не знаю, что с этим можно сделать.

Скарк завопил.

— Ты думаешь, я в силах что-то изменить? — Он постучал лапками. — Но что?

Ответа не последовало. Или птице было слишком трудно показать ей это, или он был не готов все ей рассказать. Скарк захлопал крыльями и сорвался с буйка. По его знаку Мью и остальная стая поднялись, как занавес из бьющих крыльев, и понеслись следом за вожаком в открытое море.

5

Пегас

Следующие несколько дней были до странности спокойными: не было таинственных исчезновений, сирены не появлялись, но Кол все же боялся, что это только затишье перед бурей. Во всяком случае, впереди у него маячило персональное грозовое облако: его первая встреча со своим мифическим существом, и поэтому сосредоточиться на школьных делах ему было нелегко. Это все заметили, даже мистер Джонсон.

— Что, тебе на этой неделе не до шуток, Кол? — спросил учитель, поймав его в начале одной из перемен. — Я уже привык к твоим остротам и — несмотря на то что их объектом обычно бываю я сам, — признаюсь, я без них скучаю. Ничего плохого не случилось, я надеюсь?

Кол знал, о чем думает мистер Джонсон. Родители Кола, оба — лучшие образчики членов Общества, имели привычку неожиданно приноситься в Гескомб и нарушать мирное течение жизни вокруг себя, а уж если им случалось приехать одновременно — наступал сущий ад. Мальчика возмущало, что они относятся к нему как к забаве, которую можно забросить, когда им заблагорассудится, и в то же время он понимал, что его родители слишком толстокожи, чтобы заметить, как их отношение сказывается на нем. Но другое волновало Кола на этой неделе: сейчас главным для него было, подтвердится ли его дар в субботу или нет. Он чувствовал болезненный комок в горле, когда задумывался о возможности провала: такие случаи бывали в прошлом — так, может быть, следующим будет он?

— Нет, ничего не случилось, — уклончиво ответил Кол. — Просто немного занят кое-чем, вот и все.

Он поскорее вышел из класса, пока мистер Джонсон не начал задавать ему новые вопросы. Учитель, озабоченно нахмурившись, смотрел ему вслед.

Даже думая о предстоящей встрече, Кол не забывал о том, что он должен помочь подготовить Конни к испытанию. Введение в курс дела он оставит ее тетке, но самой Конни он решил уделить особенное внимание. Несмотря на то что его очень ободряла бабушка, его собственное тестирование в прошлом году стало для него потрясением. Он немного даже жалел эту чужую в Гескомбе девочку, которая не знала, что ее собираются бросить в самый омут. Может быть, ему стоит попробовать быть с ней немного дружелюбнее? Такова была цепочка размышлений, которая привела его к тому, что он неожиданно, как гром среди ясного неба, пригласил Конни на чай в эту пятницу.

Конни была потрясена. Она уже привыкла к тому, что Кол игнорирует ее в школе.

— Если не хочешь, можешь не приходить, — небрежно добавил он, принимая ее изумление за нежелание, — но бабушка тебя очень ждет.

— Тогда я приду, — быстро ответила Конни. Она согласилась больше из симпатии к миссис Клэмворси, нежели поощряя гостеприимство Кола.

В пятницу днем они вышли из школы вместе и отправились вдоль моря к дому Кола, натянуто обсуждая успехи в своем проекте. Конни изо всех сил пыталась умерить гнев Кола на Аннину, которая втянула его в мероприятие, в котором он участвовать не хотел. К еще большей досаде Кола, встреча с мистером Квиком была назначена на следующую среду. Мистер Джонсон, который звонил в компанию, был удивлен, что с ними встретится «главный honcho» собственной персоной — так учитель охарактеризовал мистера Квика.

— Ну, меня-то это не удивляет, — самодовольно сказала Аннина Конни и Колу, когда они собирались домой. — Как только моя сестра позвонила в отдел по связям с общественностью «Аксойла» и предложила напечатать это интервью в «Гескомб геральд», я думаю, мистер Квик и согласился с нами встретиться.

— Что! — взорвался Кол. — Ты же обещала!

— Я не обещала, что не буду просить Рупу, я только пообещала, что мы ничего не будем спрашивать о пропавших людях, — сказала Аннина, неубедительно разыгрывая оскорбленную невинность.

— Но Рупа может об этом спросить, — сердито сказал Кол.

— Может, — призналась Аннина, пожав плечами, — однако это уже не наше дело, верно?

Кол и Конни повернули на Виндкросс-стрит и остановились подождать, пока строительные грузовики, громыхая, проедут по дороге в Чартмут, оставляя за собой пыль и вонь дизельного топлива. Когда они перешли через дорогу, рядом с ними дважды просигналил и остановился зеленый «Лендровер». Хорошенькая светловолосая девочка, сидящая на пассажирском месте, опустила оконное стекло.

— Эй, Кол! — позвала она, откидывая назад волосы кошачьим движением плеч. Она подозвала его жестом, как будто вытягивая рыбку из воды.

— О, привет, Ширли! — отозвался Кол, немедленно оставив Конни и подходя к машине.

Конни наблюдала, как они тихо и быстро что-то обсудили с человеком, который был за рулем.

— Тогда до завтра! Чао! — громко сказала девочка в заключение.

«Лендровер» набрал скорость и понесся за город.

— Кто это? — с любопытством спросила Конни, радуясь возможности сменить тему. — Я не видела ее в школе. Она старше нас?

— Совсем немного, но учится она в частной школе в Чартмуте, так что ты и не могла ее здесь видеть. Ее зовут Ширли Мастерсон. Ее папе принадлежит большой участок земли в Дартмуре. Я собираюсь туда завтра на занятие по верховой езде — это от Общества.

Кол старался не встречаться с ней взглядом, притворяясь, что возится с ремнем своей сумки.

— О, — сказала Конни, чувствуя, что ужасно завидует ему. Почему ему и этой девчонке Ширли позволено ездить на конные прогулки и пикники, а ей нет? Это казалось так несправедливо! — Я бы так хотела научиться ездить на лошади!

— Может, у тебя еще будет возможность. Слушай, Конни, а твоя тетя говорила тебе что-нибудь об эксперте? — Он обернулся, чтобы увидеть ее выражение лица. Она озадаченно покачала головой. — Тогда не бери в голову… пойдем заглянем к бабушке.

16

Чайка ( англ.) (особенно часто о европейском виде чаек Larus canus).