По зову сердца

– Назовем эту операцию – Тигровая пасть! – Хейндрице прошел к письменному столу, опускаясь в кресло, предложил начальнику штаба: – Садитесь и пишите.

Командование Западного фронта советских войск действительно готовило совместно с Калининским фронтом наступательную операцию на своем правом крыле в направлении Ржева и Сычевки, и оно дало указание усилить разведку в тылу противника как на правом, так и на левом флангах. Получил указание и Михаил Макарович. В связи с этим он решил группу Веры оставить на месте, но принял меры к лучшему укрытию ее радиостанции.

Вера ясно понимала свою задачу, но события последних дней – в связи с приходом в поселок штаба – сильно осложняли положение группы и выбивали ее из колеи. Работая для отвода глаз по дому, она с нетерпением ожидала Василия, который должен был или принести письмо, найденное у Семена, или сообщить его содержание.

«А что, если письмо попало все-таки в руки гестапо!.. – не без страха думала Вера. – Тогда – провал».

А события развивались с неимоверной быстротой. Гитлеровцы, как ей казалось, готовили здесь что-то серьезное: за лесом появился новый аэродром, а по большаку на Милятино и Долгое днем и ночью шло беспрерывное движение мотопехоты, танков и артиллерии. Все это надо было разведать – что, сколько и куда движется, и этой же ночью сообщить «Гиганту». И Вера, штопая чулки, напряженно обдумывала новый вариант выхода на большак. Аня как неприкаянная ходила из угла в угол, хрустя пальцами.

– Да будет тебе мотаться! – прикрикнула на нее Вера. – Займись делом.

Аня дрогнувшим голосом прошептала:

– Легко сказать, займись делом… А если из-за этого проклятого письма никакое дело на ум не идет. Черт знает что мерещится… Шутка ли, на глазах шпиков и гестаповцев выкрасть… А если схватили Василия?..

Вера ничего не ответила, ее самое терзали сомнения. Облокотившись на подоконник, она невольно взглянула на конек крыши противоположного дома, которого уже коснулся большой багровый диск заходящего солнца. Изба с крашеными наличниками напомнила ей Княжино… Тяжело стало Вере на душе: «Ведь три с лишним месяца мать не получает от меня ни весточки. Чего там только думает родная?»

Вошла Лида, как всегда бодрая, неунывающая.

– Ну как, девчата, настроение? Хохлитесь?! Чего, свет Настюша, раскисла? – Лида хлопнула Веру по плечу. – Голову выше, подружка!

– Надоело это бесцельное прозябание. Мы молоды и можем сделать черт знает что…

– Правильно! – подтвердила Лида. Она была рада, что наконец-то сумела совлечь этих «божьих коровок» с пути господнего и поставить на путь борьбы с врагом. – Идемте в отряд народных мстителей! – предложила Лида.

Вера сделала вид, что обрадовалась предложению.

– Ну что ж, записывай меня первую!

Но Лида ответила не сразу.

– А где эти народные мстители? Как к ним попасть? Как же нам, девчата, это сделать-то?.. Может быть, убить кого-нибудь из фашистов или полицаев?..

– А мне, девочки, пришла в голову другая думка… Но прежде чем ее высказать, я хочу, чтобы вы подумали, что творится вокруг нас. Смотрите, вот наш поселок. – И Вера на столе пальцем поставила точку, а потом провела невидимую линию. – Здесь лес, а там, за лесом, фашисты развертывают аэродром… Вот здесь, – палец перекрестил эту линию другой, – большак. По нему сегодня начали движение гитлеровские части… А вот если бы, – Вера уставилась проникновенным взглядом на Лиду, – советское командование знало это, то, наверное, наша авиация расчехвостила бы и аэродром и эти части, как прошлый раз эшелоны.

– Расчехвостили бы! – со свойственной пылкостью подтвердила Лида и тут же сникла. – Ну, а что же мы можем сделать?

– Мы можем собрать сведения о частях и установить направление их движения. Например, мы можем точно установить расположение аэродрома и даже места, где они прячут самолеты и авиабомбы.

– Ага, можем, – кивнула Лида. – А дальше что?

– А дальше эти данные передадим партизанам, а они передадут их командованию Красной Армии, и тогда фашистам здесь крышка!.. Это, Лида, куда полезнее, чем гоняться за одним паршивым полицаем, с уничтожением которого почти ничего не меняется.

– Как ничего? – Лида вскипела. – Убийство хотя бы одного полицая – это страх фашистам. Оно говорит врагу, что народ еще силен и борьба продолжается.

Вера не стала спорить. После небольшого раздумья Лида протянула Вере руку:

– Я, Настя, согласна, если от этого будет толк!

– Безусловно, будет, – уверенно ответила Вера. – Не теряя времени, завтра утром начнем. Ты пойдешь с Машей. Старшая ты! Я тебе доверяю это дело, а Маша как бы подручная. Тебе одной ходить нельзя. А Маша, не смотри, что тихая, она хорошая и надежная дивчина… Установите, где аэродром. Постарайтесь установить, где ставятся самолеты, где хранятся авиабомбы. Ну как, Лида, сможешь?

Лида зарделась, обхватила Веру и крепко ее поцеловала.

– А как же мы передадим партизанам? – спохватилась она.

Вера спокойно ответила:

– Это я беру на себя.

– Но, Настя, ты смотри, осторожней! Знаешь, сколько всякой сволочи под видом партизан бродит, – заботливо предупредила Лида.

Эти слова глубоко проникли в душу Веры. Она почувствовала, что Лида станет надежной помощницей в ее делах.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

За девушками неожиданно приехал на мотоцикле с коляской посланец обер-фельдфебеля Кнезе, приказавший срочно ехать с ним на уборку дома штаба батальона. Вера взяла с собой и Лиду.

Громадный дом утопал в зелени яблонь и груш. К крыльцу вела аллея молодых, буйно цветущих лип. Здесь до войны размещались детский сад и ясли. Девушки сразу же принялись за работу. Вера взялась за уборку кабинета командира. Гитлеровцы были бдительны. Командир, уходя из кабинета, убрал все бумаги в сейф. Только на стене осталась карта, утыканная «победными» флажками.

Вере неудержимо хотелось швырнуть мокрую тряпку в эти ненавистные флажки, но за ее спиной прозвучал самодовольный басовитый голос: «Корошо?» – Вера обернулась. В дверях стоял здоровенный ефрейтор Гудер. Он подошел к карте и постучал пальцем по флажкам:

– Корошо? – повел он волосатым пальцем по карте от Сталинграда к Москве: – Москва капут! Русс капут!

Вера, словно бросая вызов, спросила, стараясь запомнить худое горбоносое лицо ефрейтора:

– Наци?

– Наци! – самодовольно ответил ефрейтор и, подбирая русские слова, стал восхвалять Гитлера и новый порядок.

Нацист не отходил от нее ни на шаг и, видимо, собирался перейти с нею в другую комнату, но тут внезапно вошли два офицера и задержали его. Вера забрала ведро и тряпки и пошла убирать соседнее помещение. Войдя в комнату, Вера открыла окно, выбралась в сад и, стараясь услышать, о чем говорят офицеры, стала мыть стекла, растягивая время. Из болтовни офицеров она узнала, что сюда, в поселок, приходит штаб армейского корпуса, который пробудет декаду, а затем перебазируется на командный пункт, в лес севернее Милятино. Она также узнала и то, что в начале августа предполагается освободить железную дорогу Вязьма – Брянск. Услышав это, Вера насторожилась, горя желанием узнать, где и когда будут наноситься удары. Но кто-то из офицеров выкрикнул: «Довольно о делах! Идемте искать принцессу цирка».

– Если эту девицу приодеть, – перебил его другой голос, и прищелкнул пальцами, – она может вполне сойти за принцессу.

– А ты попробуй!

Кто-то сказал такое, что вызвало взрыв хохота. Затем офицеры стали рассказывать похабные анекдоты. Вера перелезла в соседнюю комнату и взялась мыть пол.

К концу работы появился Кнезе с Гудером. Ефрейтор расписался в приеме здания и мебели. Когда девушки вышли за ворота усадьбы, к ним подкатил на мотоцикле Кнезе, посадил Веру в коляску и погнал к большаку.

Попасть на шоссе было соблазнительно, но только не сейчас, и Вера запротестовала. Кнезе, не обращая внимания на нее, гнал мотоцикл. Тогда Вера встала в коляске, как бы намереваясь выпрыгнуть. Кнезе выругался и повернул обратно.