Страница 17 из 17
Впрочем, как говорил Акира, мы были такими с самого начала, недаром из многих он выбрал именно нас и сказал нам, что у нас высочайший порог выживаемости. Только это следовало поднять на поверхность, проявить, как фотографию. И я вполне согласна. Ну еще бы: детдомовцы в нашей стране, тогда еще — Советском Союзе. Кому же еще иметь высокий порог выживаемости, как не им?
Не нам?
Как я уже говорила, запрещенная в самой Японии методика Акиры якобы могла возвратить человека в первобытное состояние, она будила древние подкорковые зоны мозга и сигнальные системы, которые имеются у зверей, но отмерли у современного человека. Его учение основывалось на психологическом погружении в образ того или иного животного. Какого именно — определял Акира по ему одному ведомым критериям.
Во мне он определил пантеру. В моих братьях — а Акира нарек нас, чужих по крови, братьями и сестрой — узнал медведя, тигра, ягуара и волка. И мы стали ими, не до конца, конечно, благо сидящий внутри каждого из нас зверь не подчинялся воле и сознанию. У зверя нет сознания, его лучшие качества проявляются только тогда, когда он стоит на грани, и тогда инстинкт и первородные импульсы дают команду выжить и отпускают на волю весь потенциал. Истинную мощь, таившуюся в каждом из нас. Помню: словосочетание «истинная мощь» мы понимали по-разному. И когда мой брат-медведь научился одним ударом проламывать кирпичную кладку в полкирпича, Акира положил руку на его плечо, такой невысокий и щуплый на фоне рослого названого сына, и сказал, что зияющая дыра в стене лишь видимость, что истинная сила не в этом.
Акира знал, что человек, не порвавший со своими древними корнями, уходящими в дикую природу, сумеет выстоять там, где зажатый цивилизацией технофил погибнет. Да, эти рассуждения могут звучать напыщенно и бессмысленно в огромной сияющей Москве, но ведь и город — джунгли, только каменные, или алюминиево-пластиковые, или неоновые с гранитной облицовкой, с латунными наконечниками ограждений. И не всякий сумеет распознать и услышать, что…
Услышать!
Я вскинула пришпиленные дремой веки. До моего слуха донеслось словно чье-то приглушенное поскребывание. Как кошка скребет лапой после того, как справит свои естественные надобности.
Показалось.
— Ах, вот как, — сказала я самой себе и, почти насильно уложив себя на диван, заснула злым, сухим, без сновидений и с постоянным подспудным желанием пробудиться, сном.
11
Наутро мы выехали в лагерь. Хотя «наутро» — это сильно сказано, потому что проснулись мы с Аней аж в десять, что для меня, привыкшей к дисциплине, достаточно поздно. Впрочем, мы осознали, насколько рано поднялись, только после того, как приехали в лагерь. Здесь все еще дрыхли. Только один-единственный человек бодрствовал. Это был длинный, с унылым лошадиным лицом тип, который прохаживался вдоль палаток и время от времени оглашал окрестности сиплым криком:
— Встава-а-ай! Па-а-адъем! Кто — подъем, тому нальем!!
Сам гражданин, по всей видимости, пробудился рано, потому как пьян был до последней возможности.
— Штык, — сказала Аня, — нашелся.
Это и был пресловутый Штык, о котором я так много слышала, но видела впервые. Впрочем, знакомство с упомянутой персоной не доставило мне много удовольствия. Верно, наличие его в лагере особо не радовало никого, потому что Штыка старательно игнорировали, несмотря на его вопли, услышать которые было невозможно; зато наш негромкий диалог был услышан мгновенно. Из палатки, потянувшись, вылезли сначала Инвер, потом из другой — повариха Наташа Касторова и писатель Стравинский. Последний имел заспанный вид, а Касторова — недовольный.
— Давно уже завтрак приготовила, а вы дрыхнете, — сказала она. — Вот не поверишь, Анька, сколько я вас будила, — проговорила она, обращаясь к Кудрявцевой, — так чтоб хоть кто-нибудь поднялся! Нет, я понимаю, сегодня воскресенье, можно подрыхнуть подольше, но чтобы до такой степени!..
— Мы не в лагере ночевали, — хмуро ответила Аня.
— Да? А где? По методу этого олуха, — она ткнула пальцем в покачивающегося Штыка, — на природе, что ли? Так ведь это чревато. Застудитесь. Штыку все по барабану, он принял на грудь и хоть на дне океана спать может, в водорослях. Он-то не застудится. Да и что ему застуживать-то. Почки отвалились, печень ни к черту, легкие прокурены. Одна задница, да и та тощая, как у старого верблюда.
— М-м-м, — беззлобно промычал Штык, щурясь на повариху, — зато у тебя, Наташка, задница, как корма у теплохода. «Титаник» ты н-наш!
Нельзя сказать, чтобы завтрак мне не понравился. Напротив, стряпня была просто великолепная, недаром Наташа Касторова славилась своими кулинарными талантами. Однако же кусок не особо лез в горло, а вот в голову, напротив, лезли разные мысли. Так, мне все же не удалось установить человека, которому принадлежал телефон — тот телефон, по которому звонили в роковую ночь Коле Кудрявцеву. Мне попросту сказали в филиале сотовой компании, что такого номера не существует, а когда я обратилась еще и в милицию, прикрываясь своими прокурорскими «корочками», то получила примерно такой же ответ, да еще с подробными указаниями, куда мне следует идти.
Россиян на Украине не больно-то жаловали, это я себе уяснила твердо.
Кроме того, сегодня утром я связалась с капитаном Савичевым и попыталась навести справки о судьбе Кири, которого я ловко задержала возле офиса «Суффикса». Ответ был более чем невразумительным, а потом оказалось, что Кирю собираются выпускать под подписку о невыезде. Это человека-то, участвовавшего в налете с двойным убийством!!! Нет, у нас в России законы тоже на манер дышла, по известной поговорке, но что творится у этих хохлов, да еще в малых городах, где непонятно кто распоряжается!
Словом, подумать было о чем. К тому же упорно не отпускало ощущение того, что ночью кто-то пытался проникнуть в квартиру, где мы с Аней ночевали. Или показалось?.. Да нет, вряд ли. С моим-то опытом работы…
…Опыт работы, опыт работы. Иногда мне кажется — впрочем, что иногда, не иногда, а довольно часто мне так кажется! — что я только маленькая девочка, застывшая в изумлении перед огромным, грязным, перепачканным в чем-то алом и кого-то придавившим, но все равно величественным утесом жизни. Помимо этого предательского ощущения, возникают периоды неуверенности в себе, и, когда я думаю: все, что бы ты ни сделала, все равно будет неверно. И истолковано против тебя. Непременно приведет к гибельной ситуации, а то и к гибели. Впрочем, бывало и наоборот: логика подсказывала мне единственно верное решение.
Пример? Пожалуйста!
Вот свежий случай, вырванный буквально с мясом из происшествий сегодняшней ночи. Аня попросила меня вести свое собственное частное расследование. Я не могла не принять ее предложения, особенно если учесть, что примерно того же желал и Родион Потапович, мой неизвестно куда закатившийся босс. Конечно, я приняла ее предложение. А в каждом расследовании должен быть сделан первый шаг. Сделала ли его я? Куда я денусь! Конечно, сделала. Только с точки зрения логики шаг этот был опрометчив и даже казался беспечным и наивным, как черепахи юной взгляд — это, если кто не помнит, из песенки Тортилы.
Вместо того чтобы оставаться в Нарецке и каким-то образом ставить наблюдение, просчитывать, отслеживать, кроить, наконец, — я отправилась в лагерь еще ни о чем не подозревающих «археологов». Что-то внутри меня беспрерывно толкало на такой шаг. Чисто звериное чутье, чутье, позволяющее распознавать то, что недоступно никакой логике. Мистер Шерлок Холмс меня за такие слова снисходительно пожурил бы. Родион Потапович, доморощенная курчавая ипостась великого англичанина, тоже в долгу не остался бы. Только что мне их упреки, если это пресловутое чутье много раз выводило меня к правильному ответу, в то время как хваленая логика моего босса пасовала перед загадками, которые громоздила перед нами самая простая повседневность.
После завтрака, который по времени вполне мог сойти за ранний обед, мы с Аней и увязавшимся за нами Штыком направились туда, где жил Егерь. Эта фигура неумолимо притягивала меня. Именно в его домике нашли трубку Родиона и прядь его же волос — в луже крови. Правда, Егеря тогда не было дома, но мало ли какие могут быть у него соображения!
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.