Опасное пламя страсти

Герцог открыл было рот, словно собирался ответить, но потом закрыл.

Кейт в изумлении моргнула, поскольку никогда прежде не видела, чтобы дед лишился дара речи.

– И между прочим, – закончила Шарлотта, – это были мои книги, и их утрата угнетала меня. Но Фенимор нуждался в деньгах, чтобы оплатить карточный долг, и их художественная ценность ему была абсолютно безразлична. Однако он был крайне потрясен, когда я объяснила ему, насколько больше он мог получить у антиквара.

Клейн кашлянул, и потом достаточно долго в комнате дарило только неловкое молчание.

– О, взгляните, солнце пробилось сквозь облака, – радостно сообщила Кейт. – Сейчас самый подходящий свет, чтобы полюбоваться на только что привезенную с островов геликопию. Прошу извинить нас, сэр, но мы планировали провести оставшуюся масть дня в оранжерее.

Коротко кивнув, герцог повернулся и направился к дальнему концу комнаты, его начищенные до блеска сапоги громко стучали по натертому паркету.

– Мужчины. – Кейт бросила на подругу мрачный взгляд. – Извини. Это было невыразимо грубо со стороны Клейна. Несмотря на все его недостатки, обычно он изысканно вежлив. Хорошие манеры – еще одна обязанность герцога.

– Не волнуйся за меня, дорогая, – сказала Шарлотта, на скулах которой все еще горел румянец. – Я могу сама позаботиться о себе.

Марко прошел через застекленную створчатую дверь и присоединился к трем мужчинам на террасе.

– Итак, вы наконец добрались сюда. Я уже начал было думать, что вы нашли более веселую компанию в Лондоне, – насмешливо приветствовал его лорд Таппен. Повернувшись к двум другим, он пояснил: – У графа нет недостатка в приглашениях на разные интимные развлечения.

– Именно это я и слышал, – сказал фон Зайлиг. – Похоже, вы совсем не изменились со времен вашего пребывания в Берлине. Все тот же повеса.

Марко прижался бедром к каменным перилам и зажег сигару.

– Похоже, что и вы не изменились с тех пор. Такой же отсталый консерватор.

Пруссак ответил улыбкой на плотно сжатых губах.

– От вас я принимаю это как комплимент.

– Не стоит, – протянул Марко, хотя полковник ему скорее нравился.

Он был сдержанным и серьезным и мог поговорить на самые разные темы. Чего нельзя было сказать о большинстве членов дипломатического корпуса, находящегося сейчас в Англии.

Вронский грубо расхохотался:

– Граф прав, фон Зайлиг. Вы слишком много работаете.

– Да. У Пруссии множество дел перед подготовкой к предстоящему мирному конгрессу в Вене. – Полковник Рамного помедлил. – Вы знаете, что они говорят: король Пруссии подумает за всех, король Баварии будет пить за всех, император России будет один любить за всех, а император Австрии за всех заплатит.

Марко и Таппен засмеялись шутке, а у Вронского, же, испортилось настроение.

– Царь Александр великий и добрый правитель. Действительно, он наделен божественным интеллектом и прекрасной внешностью, и неудивительно, что россияне называют его ангелом.

– А леди в Европе называют его полностью противоположным словом, – вставил фон Зайлиг. – Как и его бабка Екатерина Великая, царь Александр известен своим сексуальным аппетитом. Теперь, когда он помог победить Наполеона, Александр двигается к новой, девственной территории.

– Мы, русские, ничего не можем поделать с тем, что умеем обращаться со слабым полом. – Вронский повернулся к Марко и бросил на него хитрый взгляд. – К слову, лорд Гираделли, я слышал, что вам нет равных в знаниях ночных лондонских притонов. Я хотел бы получить от вас информацию о лучших борделях в городе.

– Это зависит от того, что именно вас интересует.

Марко ухмыльнулся.

Вронский облизнул губы.

– Впрочем, я могу написать несколько предложений на этот счет и отмечу, чем знаменито каждое из этих мест.

– Отлично! Отлично! – Русский хлопнул его по спине. – Я знал, что могу рассчитывать на вас!

– Вчера вечером я заметил, что вы знакомы с лордом Винченци.

Таппен стряхнул пепел с кончика своей сигары.

– Si, мы ходили вместе в школу, – ответил Марко. – А с Рошамбером мы знакомы с Милана.

– Прямо сейчас они прогуливаются верхом. У герцога конюшня с прекрасными чистокровными лошадьми, и он любезно предоставил их нам, пока мы находимся здесь.

Герцог – щедрый хозяин, подумал Марко. Уже осмотрев первоклассных лошадей в конюшне, он знал, что на подкованных железом копытах стоят небольшие состояния.

– Я бы получил удовольствие, попробовав одну-другую, – тихо заметил он.

– И я тоже, – заявил Вронский. – В Санкт-Петербурге восхищаются моим искусством наездника.

Русский дворянин не только хвастун, но и шут, решил Марко. Только полный дурак способен делать подобные заявления вслух.

– Уверен, вы роскошно смотритесь на огромном черном медведе, – сказал он преувеличенно невинно. – Но здесь, в Англии, мы ездим на лошадях.

Таппен и фон Зайлиг засмеялись.

Поглаживая упавшие концы усов, Вронский попытался скрыть раздражение.

– Ха-ха-ха. Вижу, вы очень остроумны. С вами надо держать ухо востро.

– Со мной? – Марко небрежно пожал плечами, закуривая сигару. – Не обращайте внимания, если раздражаю вас. Я раздражаю абсолютно всех.

– За исключением леди, разумеется, – заметил Таппен, подмигнув беседующим.

С некоторым исключением. Марко выпустил кольцо дыма, вспомнив недавнюю встречу с Кейт. Она определенно не проявила никакого интереса к оказанному им вниманию. Не то чтобы он винил ее в этом – его поддразнивания были нарочито вызывающими.

– Не похоже, что у Гираделли будет шанс проявить свою отвагу и мастерство в общении с противоположным полом. Все дамы здесь – уважаемые леди, – сказал фон Зайлиг. – Разве ваш английский кодекс чести не подразумевает это?

– Ну-ну, как дипломат, вы прекрасно знаете, что правила никогда не бывают строго черными или белыми. Всегда существуют нюансы в виде серых оттенков. И всегда есть место для переговоров, – заметил Таппен. – Герцогиня Дюксбери, которая здесь сопровождает брата, отличимый пример. Она вдова, и ей разрешается некоторая вольность в поведении, если все делается в тайне.

Поглаживая усы, Вронский оценивающе прищурился.

– О, Англия нравится мне все больше и больше.

– Но вы правы, полковник, когда речь идет о незамужних молодых леди благородного происхождения. Джентльменам не положено заигрывать с ними, – продолжил Таппен. – Кстати, никому не посоветую легкомысленно отнестись к внучке герцога. Поступить так – значит напроситься на серьезные неприятности.

Неприятности. Когда Марко еще раз затянулся сигарой, конец ее ярко вспыхнул. Это было мягко сказано. Искать дальнейших контактов с Кейт Вудбридж – все равно что играть с огнем. Линсли четко дал понять, что здесь его задание сводится к простому наблюдению.

Но в то же время его неудержимо тянуло к огню. Словно мотылька на пламя.

– Жаль, – заметил Вронский с похотливой улыбкой. – Я не прочь был бы заманить красотку в свою постель.

При этих словах фон Зайлиг нахмурился.

– Придерживайтесь уважительного тона, когда говорите о мисс Вудбридж.

Русский закатил глаза.

– Вы, пруссаки, как всегда, несгибаемы, – пробормотал он.

– Мы не ведем себя как варвары.

– Не сыграть ли нам партию в бильярд перед ужинном? – предложил Таппен.

Марко отмахнулся от его предложения.

– Идите в бильярдную, а я зайду в конюшню и посмотрю, вернулись ли те, кто отправился на прогулку верхом.

Бросив на землю окурок сигары, он втоптал его ботинком, стараясь заодно растоптать внезапный взрыв раздражения. Замечания русского о Кейт звучали грубо, но его не касались. Он оказался здесь не для того, чтобы играть благородного рыцаря в блестящих доспехах – роль, на которую никак не годился. Только его задание имело значение.

Кроме того, Кейт вполне способна постоять за себя.

Глава 9

Свет от свечей падал на панели красного дерева и позолоченные рамы картин. Звон хрусталя и голоса заглушались богатыми дамасскими портьерами и пушистыми коврами. Кейт глубоко вдохнула, прежде чем войти в главную гостиную, чувствуя себя несколько подавленной ее пышной элегантностью. Возможно, это помещение отвергало ее как самозванку.