Рискни ради любви

Она услышала его резкий вдох. Потом он быстро выдохнул. Нет-нет, Алессандра не может ошибиться: этот человек не способен усмехнуться.

– Вообще-то, как знаток итальянской кухни, я предпочел бы поджарить яички на оливковом масле, – тихо произнес он. – Приправив щепоткой нарубленного чеснока и орегано.

Алессандра с трудом сдержала улыбку. Она ошибается: чувство юмора у него все-таки есть. Выходит, Черный Джек Пирсон не такой уж зануда.

Джек потянулся за жестянкой, которую она не заметила, и при этом его рука в перчатке случайно прикоснулась к ее коже, оставив на ней пылающий след.

Святая Мадонна, у него такие красивые руки с длинными тонкими пальцами! Такие изящные мужские руки производят впечатление. При этом их грацию не назвать женоподобной. Нет, как ни парадоксально, она одновременно какая-то мягкая и жесткая. Алессандра слишком хорошо помнила силу этих рук, когда Джек заключил ее в объятия.

Невольно поежившись при воспоминании об этом, Алессандра потерла костяшки пальцев. Ну почему этот мужчина оказывает на нее такое действие? Маркиза даже не понимала, то ли ей хочется дать ему пощечину, то ли… умолять, чтобы он положил свои безупречно очерченные ладони на ее груди.

Возможно, все дело в едва ощутимой ауре силы, которая, кажется, исходит от каждой клеточки его тела. Алессандра знала, что Джек был героем войны, получившим целый сундук медалей за отвагу, проявленную на полях сражений. При этом кажется, что его совершенно не заботят плоть и богатство. Как раз наоборот. Похоже, он вполне уверен в своих способностях и отлично чувствует себя в своей собственной шкуре.

Алессандра с усилием отвела взор от его подбородка, где белизна накрахмаленного воротничка сорочки и галстука так удачно подчеркивала тени на его лице.

– Прошу прощения за то, что заставил вас так долго ждать, мадам. – Клерк быстрыми шагами направился к ним из другого конца магазина, но изумленно замер, увидев, что Алессандра и Джек как-то неуклюже сидят на корточках на полу. – М-м-м… Вам нужна моя помощь?

– Да, спасибо. – Маркиза поспешно поднялась и расправила юбки, надеясь, что не растеряла в пыли остатки собственного достоинства. – У меня есть список вещей, которые я должна у вас купить.

Джек тоже встал и отряхнул брюки.

– Каждая встреча с вами надолго остается у меня в памяти, – произнес он с подчеркнутой вежливостью. Заметив на полу корзину для покупок, принадлежавшую Алессандре, он поднял ее. – Всего вам доброго, леди… – начал было Джек, но тут же замолчал, увидев в корзине кубик сухой акварельной краски. – Вы специально выбрали именно эту краску?

– Я… Дело в том, что… – К ужасу Алессандры, она почувствовала, что снова краснеет. – Я решила, что самая дорогая краска должна быть и самой лучшей.

– Да нет, не обязательно, – заметил Джек. – Для начинающего лучший выбор – это краски Ньютона.

– Почему? – поинтересовалась маркиза.

– Потому что они более яркие и матовые, а именно эти качества красок необходимы тем, кто только начинает брать уроки рисования. А в более дорогих пигментах используют редкие ингредиенты, что позволяет добиться при смешивании множества оттенков, – объяснил Джек. – Поэтому нет необходимости попусту тратить деньги.

Джек внимательно осмотрел содержимое ее корзины.

– Эти угольные палочки слишком мягкие для ребенка. – Он заменил их на другую коробку. – Более твердые легче удержать в руке. А вот альбомы для набросков лучше выберите те, что производит Ватман: у него самая гладкая и прочная бумага.

– Большое вам спасибо, – прошептала Алессандра.

– Не стоит благодарности. – Чуть понизив голос, Джек добавил: – Я так шокирован вашими словами благодарности, что, того и гляди, снова упаду на свою culo [5].

Дьявол! Он стремится пробудить в ней самое худшее! Джек передал корзину продавцу.

– Леди Джаматти покупает все необходимое для своей дочери, Дженкинс, – сказал он. – Помоги ей выбрать те принадлежности для рисования, которые подойдут восьмилетней девочке. – С этими словами он насмешливо отсалютовал ей и вышел из магазина.

– Да, сэр, разумеется, – поспешил заверить его клерк, когда дверь за Джеком стала закрываться.

Только сейчас Алессандра впервые задумалась о том, что, собственно, Джек делал в магазине. Без сомнения, он знаком с продавцом и знает, чем тут торгуют.

– Этот джентльмен – ваш постоянный клиент? – спросила она.

– Да, мадам.

Не поднимая головы, Дженкинс пошел по проходу, добавляя в корзину кисточки и коробку цветных карандашей.

– А зачем он приходит?

– Как это зачем? – удивился Дженкинс. – Ну как же… Он покупает краски и кисточки, мадам. И разумеется, бумагу.

– Он что, художник?

Почему-то Алессандра не могла себе представить лорда Джеймса Джекхарта Пирсона, живущего в студии на чердаке и рисующего натюрморты с мертвыми фазанами и вазами с фруктами.

– Не знаю, – пожал плечами продавец. – Я никогда не спрашивал его об этом.

Видимо, этого джентльмена окружает ореол таинственности. Но, поняв, что большего ей от Дженкинса не добиться, Алессандра прекратила расспросы.

У всех есть свои тайны, вздохнув, подумала она.

С помощью молодого человека все необходимые предметы были быстро собраны и разложены на прилавке. Последним, что выбрала Алессандра, оказался большой ящичек из красного дерева с инкрустацией, предназначенный для хранения красок и кисточек. Расплатившись за покупки, маркиза зажала сверток под мышкой и вернулась в свой экипаж. Но, устраиваясь на сиденье, она никак не могла выбросить из головы мысли о недавнем эпизоде в магазине. Возможно, ее знакомые «сивиллы» правы и в лорде Джеймсе Джекхарте Пирсоне есть нечто такое, чего не заметишь с первого взгляда.

Нет, нет, нет! Она не должна и мысли допускать о том, что Принц Тьмы способен творить добро и кого-то спасать.

Si grand nero diavolo! [6]Человека с такой дьявольской внешностью нельзя впускать в свою жизнь. И какая бы необъяснимая сила ни сталкивала их вместе, она должна ей сопротивляться.

Черный Джек не может быть другом. Поэтому пусть остается врагом.

Поразмыслив, Джек пришел к выводу, что женская компания ему сейчас ни к чему. Он постучал кучеру своего экипажа и велел ему сменить направление. Да, дорогостоящие нимфы из «Пещеры Купидона» – особенно Дженнифер, – без сомнения, нашли бы немало восхитительных способов поднять ему настроение. Однако недавняя встреча с леди Алессандрой делла Джаматти заставила его изменить первоначальный план.

Некоторое время он находился в каком-то непонятном состоянии. Даже его друг Лукас, которого не назовешь сдержанным, заметил, что Джек стал слишком много пить и увлекаться шлюхами. Но удивительно ли это? Ничто вокруг не давало пищи его воображению, вот он и чувствовал себя утомленным и разбитым.

Джек откинулся на подушки, положил ладонь на запотевшее, залитое дождем стекло и стер с него влагу. Стекло было холодным, и он поежился, по его спине пробежали мурашки.

В неровном свете масляной лампы он мог разглядеть на стекле только свое отражение. Джек наклонился ближе и ухмыльнулся.

Итак, маркиза ошибается: он умеет улыбаться.

Правда, сейчас его улыбка больше походила на ухмылку, но это не важно. Она не имеет права критиковать его, особенно в те мгновения, когда смотрит на него и ее лицо обретает резкое, как лезвие бритвы, выражение.

Язвительное. Презрительное.

И все же он не мог не восхищаться ее глазами цвета изумруда, в которых поблескивали золотистые огоньки. Ее точеными высокими скулами, красиво изогнутыми бровями. Ее округлыми бедрами, грациозными движениями.

Черт, ему необходимо выпить. Выйдя из кареты, Джек отправился в читальную комнату своего клуба и приказал лакею принести, ему бутылочку бренди. Оглядевшись, он понял, что скорее всего будет пить в одиночестве, отчего ему стало еще хуже на душе.

[5]Задница (ит.).

[6]Такой огромный черный дьявол! (ит.)