Согрешить с негодяем

Борясь с течением, Лукас еще прибавил ходу. Он уже был близко и мог рассмотреть лицо мальчугана. Перри старался держаться на плаву.

Последний гребок. Они столкнулись грудь с грудью.

– Обними меня за шею, – выдохнул Лукас, выплевывая соленую воду. Сам он обхватил Перегрина за пояс.

Сжимая заледеневшее тельце, Лукас чуть не заплакал.

Надо же, в какую тряпку он превратился. Друзья и не узнают в нем прежнего Чокнутого Хэдли. Может, потому что тот человек перестал существовать?

– Не паникуй, Перри. Выплывем.

Теплое дыхание мальчика коснулось его исхлестанной ветром щеки.

– Я не боюсь, сэр. С вами мне не страшно.

– Оглянись, Лукас! – Кьяра предупреждала его о новой опасности. Их несло на скалистые утесы, которые прикрывали узкую полоску пляжа.

– Назад! – крикнул он в ответ. Кьяра пыталась ползком спуститься по камням к самой кромке прибоя. В любой момент ее могло смыть волной. – Я держу его.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: ситуация серьезная. Холод сковывал его, руки и ноги заледенели. Прикинув дистанцию до ровного берега и силу волн, которые бросали их на скалы, он понял, что ему нужно плыть так, словно он участвует в соревнованиях, чтобы спастись самому и спасти мальчика.

Лукас набрал полную грудь воздуха и собрался броситься вперед, но тут его снова позвали с самого верха скалы.

– Обвяжи себя и крепче держи Перегрина! – Джек бросил ему в воду конец веревки. – Я вытяну вас обоих.

Он сумел ее поймать, но пальцы закоченели, а время уходило.

– Нет, вдвоем мы очень тяжелые. Тащи ребенка! – Просунув веревку Перегрину под мышки, Лукас закрепил ее простым узлом. – Тяни, Джек. Все будет в порядке, я плыву к берегу. – Без дополнительного груза у него это получится.

Джек махнул рукой и потянул за веревку. Перегрин медленно поднялся над водой. Кьяра схватила его за шиворот и вместе с ним вскарабкалась на карниз.

С огромным облегчением Лукас наблюдал, как Кьяра прижала мальчика к груди, рыдая от радости.

К ним сверху уже спускался Джек. Он сбросил с себя плащ, и Кьяра тут же завернула в него сына, чтобы согреть. Теперь она и Перегрин были в надежных руках…

Неожиданно море схватило его за ноги и потянуло вниз. Под водой было черным-черно, как в аду. Он понял, что погружается все глубже и глубже в эту соленую тьму.

Кьяра задохнулась от ужаса, когда увидела, как Лукас исчез в волнах. Перегрин теперь был в безопасности, сидел рядом, завернувшись в теплую шерсть. А герой, тот, который рисковал жизнью ради ее сына, сейчас тонет!

– Мама! – Перегрин и Кьяра смотрели на море. – С Хэдли несчастье. Надо что-то делать.

Она не хочет – не может! – потерять Лукаса после всего, что было.

– Последите за моим сыном, лорд Джеймс. – Чмокнув Перри в щеку, Кьяра скинула ботиночки и ласточкой кинулась в море.

У нее на миг остановилось сердце, когда она вошла в воду. Вспоминая все молитвы, какие знала, она вслепую двигалась в темной глубине, отчаянно надеясь, что еще не поздно.

Холодное течение начало сносить ее. Слишком поздно! Слишком поздно! Сквозь толщу воды она слышала грохот прибоя. И тут ее рука наткнулась на клубок волос. Зажав их в кулаке, она что было сил рванулась на поверхность.

Хватая воздух ртом, Кьяра открыла глаза и увидела прямо перед собой мокрое лицо Лукаса.

– К черту, дорогая! – бессвязно забормотал он. – Ты с ума сошла – так рисковать?

– Я…

Он подцепил ее за руку.

– Давай за мной.

Прилив наступал. Теперь высокая вода открывала свободный вход в бухту. Лукас выбрался на мелководье и выкарабкался на берег. Шквалистый ветер почти улегся, и когда они добрели до скал, загораживавших пляж, выглянуло солнце, а море стало гладким как стекло.

Еще несколько неверных шагов, и вот он – пляж. Ноги Кьяры заскользили по гальке.

Лукас напряг все силы, забросил ее себе на плечо и двинулся на сухое место.

Как была, в мокром платье, Кьяра свалилась на песок. Босая, с лохмотьями вместо рукавов, с оборванными юбками, которые выставляли ее ноги напоказ всему свету.

Лукас выглядел ничуть не лучше в перепачканной сорочке и промокших бриджах.

– Однако, видок у нас – будь здоров, – пробормотала она, вытаскивая водоросли из волос.

– Просто скандальный. – Перекатившись на колени, он обнял се. Ей было холодно. Зуб на зуб не попадал. Но Кьяра услышала, как бьется его сердце, и ей стало тепло. Какое-то время они слушали этот уверенный стук, которому вторил шум набегающих волн.

Затем она ощутила его теплое дыхание на лице: Лукас вдруг начал смеяться.

– Как ты думаешь, об этом напишут в газетах? Я так и вижу жирный заголовок в колонке сплетен: «Лорд X. снова угодил в жаркую переделку!»

– Какая там «жаркая»! Ты дрожишь от холода, – возразила Кьяра. – Я думаю, заголовок будет таким: «Лорд X. окунулся в новое приключение с Черной вдовой». Нет, лучше по-другому: «Лорд X. устроил новый заплыв!»

– У тебя явные способности к журналистике, как, впрочем, и к науке. – Он чмокнул се в лоб. – И чего ты только у нас не можешь?

Кьяра из-под ресниц глянула на словно высеченный из камня контур его лица, которое вдруг стало до боли знакомым. «Я так сильно тебя люблю, но это выше моих сил».

Она закашлялась и выплюнула воду.

– Я плохо плаваю, – сказала Кьяра. – Ты мог в этом убедиться.

– На твое счастье, я в свое время натренировался.

– Да, верно, на мое счастье. – Кьяра прижалась к нему. Слишком скоро все закончится. Онвернется к своим диким проделкам в Лондоне, а она – к своему одиночеству в лаборатории. До чего же странно, подумала она, что человек, известный как легкомысленный и безответственный повеса, мог сыграть такую важную роль в их с сыном жизни. Его веселость, его сочувствие заполнило ее сердечную пустоту…

– Кьяра? – Он взял ее лицо в ладони. – Ты плачешь, счастье мое?

– Нет. – Ее печаль смешалась с соленой морской водой. – Да.

– Тебе больше ничто не угрожает. Шеффилды теперь близко не подойдут к тебе и Перри.

– Знаю…

– Тогда в чем дело? Зачем лить слезы? – прошептал он.

«Люблю!» Рыдания стали громче. Заключив Кьяру в объятия, Лукас гладил ее по волосам, пока она не успокоилась.

– Ох, извини, – Кьяра вытерла глаза. – Это потому, что я… уже скучаю по тебе.

– Уже скучаешь по такому мерзавцу с куриными мозгами, как я? – Он тряхнул головой, и с него дождем посыпались мелкие брызги. – Я-то подумал, что это от радости, потому что ты наконец избавишься от меня.

– Не надо шутить. – Кьяра не знала, что еще сказать. – Я пытаюсь говорить серьезно.

– Тогда я тоже буду говорить серьезно. – Он приподнял ее лицо за подбородок. – Я не собираюсь уходить от тебя и Перри. – Его губы тронула улыбка. – Я готов начать новую жизнь. Жениться на тебе, если ты согласишься.

– Я…

– Признай, мы же подходим друг другу.

– О, Лукас. – Она боялась заглянуть ему в глаза. – Нас влечет друг к другу. Но я не хочу брака по расчету. Мне нужно, чтобы ночью ты был рядом со мной, а не шлялся где-нибудь со своими приятелями.

– Больше никакой выпивки, никаких борделей, никаких ночных пташек, да?

Она кинула.

Лукас расплылся в улыбке.

– Мне кажется, я смогу прожить без всего этого.

– Не надо шутить, – повторила Кьяра.

– В жизни не был серьезнее, милая. Единственное, чего я хочу, – это прожить жизнь с тобой, Перри и нашими детьми. Ты же не будешь возражать, если мы выставим на поле целую крикетную команду из наших детей?

Кьяра судорожно сглотнула.

– Если боишься, что пострадает живая изгородь и дорожки в саду лондонского дома, мы можем тренировать подачу в доме, комнат хватит.

Ей все-таки удалось совладать с голосом.

– Ты совершенно и полностью…

– …безнадежный и невозможный, – подхватил Лукас. – Я знаю. – Неожиданно его глаза сверкнули тем же самым оттенком голубого, что и море рядом. В них она увидела отражение пустельги, парящей в вышине, и свое заплаканное лицо. – Я недостоин тебя, но эгоистичен настолько, чтобы спросить. Не выразить словами, как я люблю тебя. Выйдешь за меня, Кьяра? По-настоящему?