Перекрёстный огонь

— Кто-то едет, — сказал Коити.

Дзюнко услышала, как удаляются его шаги. Должно быть, пошел узнать, кто это.

Девушка снова подняла глаза к звездам. Своим мерцанием они словно подбадривали ее. «Милые звезды, одолжите мне чуточку вашего света!» Она собралась с силами и заговорила:

— Господин Идзаки… помогите… мне.

Капитан застонал.

— Дайте… руку. — Дзюнко проглотила комок в горле, ощутив вкус крови. — Пожалуйста… помогите подняться.

— Послушайте… — Идзаки подошел поближе.

— Прошу вас… поднимите… мне… голову.

— Пожалуйста, простите меня. — Мужчина не расслышал ее. — Я не хотел, не хотел никого убивать. Я хотел только уничтожать подонков, защищать жизнь невинных.

«Да, знаю. И я тоже».

— Я вступил в организацию из-за того, что моя дочь и мой внук погибли от рук озверевшего маньяка. Ему вынесли до смешного мягкий приговор, и он сделался образцовым заключенным. Стражи пообещали, что убьют его и что это будет выглядеть как самоубийство. — Идзаки прерывисто вздохнул. — Они выполнили обещание. И тогда я вступил в организацию.

«Я все понимаю, но сейчас мне необходима твоя помощь!»

— Став одним из Стражей, я должен был подчиниться правилам. Главным было правило не оставлять свидетелей. Я не хотел убивать Нацуко Мита. Ведь она была невинной жертвой. Несправедливо убивать человека только потому, что он тебя видел и может опознать. — Голос Капитана выдавал его душевную боль. — Я просто потерял голову. Там развернулась такая бойня, какой никто не ожидал. Я был в ужасе, и мне некуда было деться, потому что я только что пристрелил Асабу. Когда Нацуко Мита окликнула меня, я инстинктивно нажал на спусковой крючок. В мгновение ока я сделался просто грязным, трусливым убийцей.

«Убийцей?» Дзюнко прикончила множество людей. Впрочем, большинство из них вряд ли можно было назвать людьми. Но все же она отнимала человеческие жизни. Девушка всегда считала, что поступала справедливо, но теперь усомнилась в этом.

— Я знал про то, что поручили Кидо. — Идзаки откашлялся. — Я знал, что он подбирается к вам, чтобы прикончить вас, Дзюнко. Поэтому я буквально умолял Стражей включить меня в вашу группу для выполнения миссии, связанной с Каори Курата.

— Зачем? — еле слышно спросила девушка. Ей было ясно, что так он ничем не мог помочь ей.

— Хотел, чтобы вы меня узнали, — ответил Капитан. — Хотел, чтобы вы указали на меня пальцем. Хотел, чтобы вы выступили против меня. Тогда Кидо пришлось бы прекратить свой балаган.

«Ну вот балаган и кончается…»

— Я оказался просто никчемным ублюдком. Я ничем не могу вам помочь. Мы оба замешаны в этом. Простите, я не смог… — Идзаки закашлялся на холодном ветру. — Но мне противно было смотреть, как он обманывает вас. Это было слишком жестоко!

Все еще глядя в небо, Дзюнко усмехнулась про себя, подумав, каким эгоистом оказался Капитан. Он так ничего и не сделал, чтобы помочь ей; он хотел всего лишь успокоить собственную совесть. Пусть бы они прикончили ее месяцем или годом позже, от этого ничего не менялось. Раз уж ей все равно предстояло умереть, почему бы не оставить все как есть и не позволить ей окончить дни в прекрасной сказке? Не так уж это было бы и плохо.

Сознание Дзюнко прояснилось настолько, что она смогла додумать одну мысль. Если ты убиваешь людей, обладая властью над жизнью и смертью человеческих существ, какой бы целью ни оправдывалась твоя деятельность, ты неизбежно приходишь к эгоцентризму. Мнишь себя выше всех, словно ты Господь Бог. И в конце концов начинаешь считать, что твои оценки и суждения неоспоримы. Ты просто не можешь ошибаться.

«Именно это со мной и случилось».

— Поднимите мне голову. — Дзюнко собралась с силами. — Я должна… Коити…

— Бедняжка! — причитал Идзаки. — Кидо морочил вам голову. В этом не было нужды.

«Вот-вот, — подумала Дзюнко, — так все и происходит, когда ты знаешь, что все можешь. Тебе хочется совершить это, не важно, есть в этом нужда или нет. Какая разница, если ты Господь Бог? Но все же ему было одиноко, и я действительно оказалась нужна ему, хотя бы ненадолго. Поэтому его нельзя оставить таким, как он есть».

— Поднимите мне голову, — сказала она самым твердым голосом, на какой была способна. — Я должна забрать его с собой.

Капитан подошел совсем близко и наклонился так, что она увидела его залитое слезами лицо. Дзюнко удалось выдавить из себя подобие улыбки. Она не знала, похоже ли это на улыбку, но необходимо было показать, что она не собирается нанести удар по нему.

— Если я вас пошевелю, кровотечение усилится, — сказал Идзаки.

— Теперь это уже не имеет значения, — прошептала девушка.

Мужчина приподнял ее за плечи. Он обнял Дзюнко и подтянул наверх так, что она смогла увидеть окружающее. Она увидела Коити Кидо.

— Он хорошо стреляет? — спросила она.

— Он говорит, что держит пистолет для самообороны. Я видел, как он пускает его в ход: весьма умело.

— Сколько пуль осталось?

— Пять.

Значит, надо быть осторожнее. У нее остался всего один шанс.

— Человек, убивший мою дочь и моего внука, был ее мужем, — сказал Идзаки.

Эти слова послужили для Дзюнко спусковым крючком для последнего заряда энергии, который в ней оставался.

Макихара вылез из машины, за ним последовала Тикако. Обледеневшая дорожка оказалась довольно скользкой.

Они увидели молодого человека, выходившего из-за угла дома: он был высок и строен, с длинными, стянутыми на затылке волосами. Он направился к ним медленной, плавной походкой:

— Привет, что-нибудь случилось? В чем дело? Кончился бензин? Здесь вокруг ни души, а также ни единой автозаправки. Вам повезло, что вы застали здесь меня. Э! Да я для вас просто рождественский подарок! — Он казался самым беззаботным человеком в мире.

— Вас зовут Коити Кидо? — спросил, вместо ответа, Макихара, пока Тикако молча разглядывала этого веселого говоруна.

На лице парня появилось удивленное выражение, но Тикако оно показалось наигранным. Внутренний голос подсказывал ей, что он отнюдь не так дружелюбен и беззаботен, как выглядит внешне.

— Да, но… — Он не успел договорить: его охватило пламя.

Дзюнко успела увидеть, как он исчез в огне. Свитер мгновенно загорелся, синие языки взметнулись от ног наверх и воспламенили волосы. В мгновение ока Коити превратился в пылающий факел. Он поднял руку и попытался обернуться, чтобы посмотреть назад. Пистолета Дзюнко не разглядела, — должно быть, он выронил его в снег. В ярком пламени отчетливо виднелись все его пальцы.

Коити пронзительно завизжал. Но девушка не слышала этого вопля. Она больше не ощущала ни боли, ни слабости от потери крови. Она слышала только его голос, зовущий ее по имени, чувствовала только его руки, обнимающие ее. Дзюнко наблюдала, как Коити, вернее, то, что от него осталось, обрушилось на снег. Словно снег принял его в свои объятия, чтобы навсегда успокоить.

Детективы буквально остолбенели, уставившись на этот живой костер. Парень сгорал заживо, и они знали, что помочь ему невозможно.

Прежде чем упасть, он, как послышалось Тикако, успел крикнуть:

— Дзюнко!

Макихара ринулся вперед. Сначала казалось, что он направляется к Коити, но он миновал его, оставив дотлевать на снегу. Он обогнул угол дома и выбежал на широкую заснеженную поляну.

Идзаки бережно опустил Дзюнко обратно на снег.

— Не горюй, Капитан, — прошептала девушка. — И спасибо тебе. Не мне тебя наказывать: как-никак, а мы оба совершили одну и ту же ошибку.

Тикако побежала вслед за Макихарой. Ее резиновые сапоги тяжело бухали по дорожке, и сердце колотилось так же громко. Коллеге грозила опасность. Ему не следовало бросаться вот так напролом. Он мог загореться на ее глазах.

Потом она увидела их — девушку, лежавшую навзничь на запятнанном кровью снегу, и Сиро Идзаки, стоявшего рядом с ней на коленях.