Инфицированные

Брубейкер щелкнул зажигалкой и поднес ее к полу. Бензин мгновенно вспыхнул, и пламя заплясало вдоль мокрой дорожки, ведущей в коридор и комнаты. Пропитанная бензином толстовка Брубейкера сразу превратилась в огненный столб.

Энергичным движением Малколм спрятал оружие в кобуру, сбросил с себя плащ и бросился вперед.

Дью хотел было предупредить напарника, но не успел — Мэл набросил плащ на Брубейкера, пытаясь сбить пламя. Неожиданно огромный нож в руке самоубийцы пришел в движение, вонзившись глубоко в живот Малколма. Несмотря на громкую музыку, Дью расслышал глухой скрежет, когда лезвие наткнулось на позвоночник…

Дью бросился в горящую ванную.

Брубейкер поднял голову, его глаза расширились, а улыбка сделалась еще безумнее. Он хотел что-то произнести…

Дью Филлипс выстрелил в него трижды. Пули вонзились мужчине в грудь, опрокинув на гладкий от крови и бензина пол. Спиной Брубейкер ударился об унитаз, однако к этой секунде был уже мертв.

— Всем подразделениям! Прошу помощи, немедленно! Ранен офицер!

Дью спрятал оружие, нагнулся и взвалил Мэла на плечо. Потом тяжело выпрямился. Брубейкер горел, но пламя странным образом пощадило его правую руку. Дью крепко схватил ее и тяжелой поступью направился по коридору, неся на себе одного человека и волоча по полу другого.

2

Сырое и жареное

Дью, шатаясь, выбрался из горящего дома. Зимний воздух приятной прохладой ударил в лицо.

— Держись, Мэл, — проговорил Дью окровавленному напарнику, глухо стонущему на правом плече. — Еще немного… Скоро тебе помогут.

Дью с трудом сделал несколько шагов, едва не рухнул на заснеженную лужайку, потом, восстановив равновесие, добрался до тротуара. Перейдя улицу, он, шатаясь, словно пьяный, подтащил тело Брубейкера к неглубокому сугробу. Горящий труп зашипел как спичка, опущенная в воду. Дью опустился на одно колено и мягко положил Малколма на землю.

Белая рубашка напарника в области живота вся пропиталась кровью. Лезвие тесака проникло очень глубоко, разрезав кишечник. Дью приходилось видеть подобные раны, и больших надежд на положительный исход они не внушали.

— Потерпи, Мэл, прошу тебя, — шептал Дью. — Вспомни Шамику и Джерома, и тебе сразу полегчает. Ты ведь не можешь оставить семью…

Он держал Малколма за горячую влажную руку, покрытую волдырями от ожогов.

Воздух разрезал визг шин. Рядом остановилось несколько автомобилей «Шевроле». Десяток людей в громоздких костюмах химзащиты выскочили на дорогу, покрытую снежной грязью. Вооруженные компактными пистолет-пулеметами FN-P90 [2], они с отработанной точностью образовали кольцо вокруг Дью и Малколма и окружили дом.

— Видишь, приятель? — прохрипел Дью. Он поднес губы к самому уху Малколма. — Мэл! Кавалерия уже здесь; ты и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в больнице. Только потерпи немного, дружок.

Малколм издал глухой стон. Его голос больше походил на шепот.

— Тот… кретин… сдох?

— Придурок отправился прямиком куда следует, — ответил Дью. — Три пули в сердце, и все дела.

Малколм издал хрип, сплюнув на снег густую черную кровь. Мужчины в спецкостюмах аккуратно подняли его и побежали к одному из автомобилей.

Дью смотрел за тем, как солдаты погрузили в другой автомобиль дымящийся труп Брубейкера. Остальные помогли обессилевшему Дью добраться до последней машины. Он уселся, услышал стук закрываемой дверцы, потом слабое шипение, когда в автомобиле включили герметизацию салона. Любые неожиданные утечки позволят впустить дополнительный воздух на случай, если Дью заражен спорами неизвестной болезни. Он спрашивал себя, надо ли его будет помещать в воздушный шлюз, а потом подвергать непрерывному осмотру в течение нескольких дней, — вдруг проявятся какие-нибудь неизвестные симптомы. Впрочем, сейчас на это наплевать, лишь бы Малколму помогли. Если Малколм умрет, Дью себе не простит. Никогда.

Менее чем через минуту после прибытия джипы рванули по улице, оставив горящий дом позади.

3

Один маленький шаг…

Проделав неизвестный путь за неизвестное время, очередная порция семян падала из атмосферы, словно микроскопический снег, разлетаясь в стороны от малейшего дуновения ветра. И так волна за волной. Самые последние волны были ближе всех к успеху, но все-таки не образовали ту необходимую критическую массу, которая требовалась для выполнения поставленной задачи. Произошли изменения, и были выпущены новые семена. Грядущий успех оставался лишь делом времени.

Большая часть семян хорошо переносила падение, однако настоящее испытание ожидало впереди. Миллиарды погибали при контакте с водой или низкими температурами. Часть семян выживала при приземлении, но местные условия зачастую оказывались непригодными для развития. Незначительное количество попадало туда, куда нужно, однако ветра сметали эти семена прочь, не давая прорасти.

И лишь ничтожное, микроскопическое количество семян обретало условия, идеальные для последующего роста.

Меньше, чем крупицы пыли, эти семена осторожно занимали свои места. Жесткие микрофиламенты с окончаниями в виде застежек-«липучек» помогали друг другу быстро закрепляться на поверхности. После спонтанного приземления начинались гонки со временем. Семена сталкивались с почти невозможной задачей обретения автономности и вели битву за выживание, которая начиналась для них в крошечных арахнидах.

По сути, это были обыкновенные клещи. Вид Demodex folliculorum.Будучи микроскопическими по размерам, демодекс все-таки крупнее частички мертвой кожи. Настолько крупнее, что может проглотить кусочек кожи. Демодексы прячутся главным образом в волосяных фолликулах, но иногда ночью выползают и путешествуют по коже организма-носителя, или «хозяина». Это не те паразиты, которые распространены лишь в условиях антисанитарии в странах третьего мира, где гигиена является роскошью. Они обитают на теле каждого человека.

Клещи «хозяина» проживали короткую жизнь, питаясь кожей и никогда не покидая его тела. В своем беспрестанном и безумном пожирании некоторые из клещей наталкивались на семена, которые выглядели подозрительно похожими на кусочки человеческой кожи. Клещи, не раздумывая, поглощали их; это был еще один питательный глоток на бесконечном и обильном банкете из мертвой плоти.

Пищеварительная система клещей усиленно трудилась над ломкой внешней оболочки семян. Ферменты, именуемые в медицине протеазами и ответственные за переработку белков, постепенно разъедали мембрану. Мембрана оказывалась надорванной в нескольких местах, но не растворялась полностью. Все еще невредимые, семена проходили через пищеварительный тракт клещей.

Вот где, собственно, все и начиналось — в микроскопической кучке клещевых испражнений.

Семенам необходима была определенная засоленность и влажность среды, что невольно обеспечивалось кожей организма-носителя. Подобные условия активизировали рецепторные клетки, тем самым подготавливая семена к росту. Но перед началом интенсивного развития должны были соблюдаться и другие условия.

В рецепте роста главным ингредиентом являлся кислород. За время своего продолжительного падения герметичная оболочка семян предотвращала попадание внутрь любых газов и их контакт с содержимым, которое — в случае его биологического происхождения можно было бы назвать эмбрионом. Пищеварительная система клещей-демодексов разрушала защитную внешнюю оболочку семян, обеспечивая доступ кислорода. Рецепторные клетки автоматически оценивали создавшиеся условия, реагируя в изысканной и замысловатой биохимической пляске, которая воспринималась как предполетный контрольный перечень.

Уровень кислорода? — Проверить.

Уровень минерализации? — Проверить.

Уровень влажности? — Проверить.

Температура? — Проверить.

Миллиарды микроскопических семян проделали длинный-предлинный путь. Миллионы пережили первоначальное падение, и лишь тысячам посчастливилось попасть в пригодную для произрастания среду. Сотни сумели обрести конкретный организм-носитель. Всего несколько десятков достигли голой кожи, а некоторые погибли, завершив путь в экскрементах насекомых. В общей сложности проросли лишь девять семян.

2

Пистолет-пулемет бельгийской фирмы FN Herstal.