Талисман египетской царицы

Клеопатра поднялась со своего ложа, сделала знак верной Ириде и направилась к выходу. Придворные забеспокоились, но царица улыбнулась милостиво и проговорила своим голосом, нежным и мелодичным, как цитра:

– Веселитесь, друзья мои! Я скоро вернусь…

Выйдя из пиршественного зала, царица направилась в личные покои. Там ждали ее несколько преданных слуг, с которыми Клеопатра хотела обсудить свое положение. Служанка Ирида спешила за ней, настороженно вглядываясь в темные коридоры дворца. На каждом шагу безмолвно возвышались воины дворцовой стражи, могучие нубийцы. Любой из них мог оказаться предателем, любой мог обнажить меч против своей царицы…

Клеопатра свернула к своей опочивальне, и вдруг из темной ниши выскользнул высокий худой мужчина с наголо обритой головой, в простом полотняном одеянии храмового прислужника.

– Царица, выслушай меня! – воскликнул он по-гречески, но с сильным египетским акцентом.

Двое нубийских стражников метнулись к нему, обнажив короткие мечи, но Клеопатра остановила их властным жестом и велела удалиться. Затем милостиво кивнула бритоголовому:

– Говори!

– Я служитель Некрополя, Города Мертвых, – смиренно произнес тот, опустив глаза. – И я могу открыть царице великую тайну, которую веками хранили мои братья.

– Что за тайна? – сухо осведомилась юная царица.

Клеопатра боялась жрецов Некрополя, служителей смерти, но в то же время знала, что им ведомы древние тайны фараонов, тайны, скрытые в глубине гробниц.

– Это великое сокровище, священное ожерелье, принадлежавшее женщинам-фараонам. Ожерелье, дававшее им безграничную власть над мужчинами.

Клеопатра слышала о женщинах, властвовавших в Египте больше тысячи лет назад, – о женщинах-фараонах Мернейт, Нитокрис, Нефросебек и о самой могущественной и знаменитой из них, царице Хатшепсут, объединившей Египет после нашествия западных варваров. Ее всегда волновала тайна, дававшая этим женщинам власть над полководцами и жрецами. Вообще Клеопатра стремилась проникнуть в древние тайны Египта, власть над которым досталась ей от предков, греческих полководцев, верно служивших Александру Великому. Она щедро жертвовала деньги и драгоценности храмам древних богов и сама иногда на храмовых шествиях изображала богиню Изиду, но египтяне по-прежнему считали ее чужеземкой, гречанкой, только силой оружия оказавшейся на престоле.

– Почему ты решил раскрыть мне эту тайну? – спросила царица недоверчиво.

– Потому что звезды открыли мне, что ты, Клеопатра, станешь последней женщиной-фараоном, станешь последней славой Черной Земли Кемет! Другие служители Некрополя не хотели открывать тебе эту тайну, поскольку ты – чужеземка, гречанка, но для меня то, что начертано звездами, – священный закон, я не сомневаюсь, что звезды сообщают мне волю богов…

– Продолжай! – приказала царица.

– Я провожу тебя, царица, в Город Мертвых и укажу место, где покоится сокровище Хатшепсут.

– Город Мертвых – опасное место! – взволнованно проговорила Ирида. – Не ходи туда, госпожа! Пусть этот человек сам принесет тебе ожерелье, если уж он так его расхваливает!

– Прости, царица, но это невозможно! – ответил жрец, не поднимая глаз. – Священное ожерелье может взять в свои руки только тот, кому оно предназначено богами. Если я возьму его – оно поразит меня лютой смертью, а возможно, утратит свое могущество или вообще обратится в прах, в пыль и песок. Я укажу тебе, где оно хранится, но взять его ты должна сама.

– Не верь ему, госпожа! – воскликнула Ирида. – Не слушай его! Его наняли твои враги, чтобы привести тебя к гибели! Прикажи пытать его, чтобы он назвал имена тех, кто его подослал!

– Твоя служанка ошибается, – промолвил жрец, подняв глаза на царицу. – Я верен тебе, госпожа. Я пришел к тебе сегодня, потому что звезды открыли мне: ты в большой опасности и только священное ожерелье спасет тебя от заговорщиков!

– Я умею отличать правду от лжи, – произнесла царица, гордо вскинув голову. – Я окружена предателями и не могу отталкивать руку друга, который предлагает мне помощь. Отведи меня в Некрополь. Когда нам следует выступить?

– Немедленно! – ответил жрец.

Алена вошла в приемную. Секретарша Филиппова подняла на нее глаза, взглянула с неподражаемым высокомерием и спросила, оттопырив нижнюю губу:

– Вы записаны? Сергей Сергеевич не принимает без предварительной записи!

– Я звонила, – проговорила Алена, с трудом сдержав раздражение. – Моя фамилия Стогова. Сергей Сергеевич обещал меня принять.

– Как Стогова? – переспросила девица. – Почему Стогова? Я Стогову знаю…

Тут в глазах у нее мелькнуло какое-то подобие мысли, она сняла трубку переговорного устройства и проворковала:

– Сергей Сергеевич, к вам Стогова! Нет, не Марианна Юрьевна, а та, другая… она говорит, что звонила вам… примете?

Она выслушала короткий ответ, положила трубку и милостиво разрешила войти.

Филиппов сидел за массивным столом в рубашке с закатанными рукавами. Пиджак висел на спинке стула, он и не подумал его надеть ради нее. С какой стати, спрашивается? Кто она такая? Лицо его было красное, потное, недовольное.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич! – проговорила Алена, пересекая кабинет.

– Не надо меня уговаривать! – пробасил он вместо приветствия и вытер лицо клетчатым платком.

– Что? – удивленно переспросила Алена. – Я вас не уговариваю, я с вами здороваюсь!

– Я знаю, зачем вы пришли! Вы хотите продлить срок займа. Но об этом не может быть и речи! Срок заканчивается на этой неделе, и если вы не перечислите мне всю сумму в оставшиеся дни, вступит в силу пункт четыре-два…

– Но Сергей Сергеевич! – Алена повысила голос. – В конце месяца нам должна поступить значительная сумма от заказчиков, и мы с вами полностью рассчитаемся! Ведь наша фирма – давний клиент вашего банка, вы много лет работали с моим отцом и всегда находили с ним общий язык. Почему же сейчас…

– Ну вот, я же сказал – не надо меня уговаривать! – прервал ее Филиппов с тем выражением, с каким взрослый разговаривает с капризным ребенком. – А вы все равно меня уговариваете! Ваш отец – это одно, а вы – совсем другое! В нем я был уверен, а вас совершенно не знаю! Вы только месяц как приехали из…

– Какая разница, откуда я приехала? – удивилась Алена.

– У вас нет опыта ведения серьезных дел! – гремел Филиппов, не слушая ее возражений. – И вообще, кто вас уполномочил вести со мной переговоры? Марианна Юрьевна в курсе ваших действий?

– При чем здесь Марианна Юрьевна? – На этот раз Алена с трудом сдержала раздражение. – Марианна Юрьевна не имеет в данном вопросе права голоса! Отец завещал фирму нам с братом…

– Меня не интересуют ваши семейные отношения! – Филиппов бросил на стол карандаш и взглянул на нее исподлобья. – Еще раз повторяю – не надо меня уговаривать! Я принял решение! Все!

И он углубился в какие-то бумаги, ясно дав понять, что аудиенция закончена.

Алена вылетела из кабинета красная как рак.

Ей как девчонке указали на место, дали понять, что, несмотря на завещание отца, никто не принимает ее всерьез, деловые партнеры отца считают ее бестолковой провинциальной тетехой.

Но самое главное – Филиппов даже не стал разговаривать с ней о продлении займа, а без этого фирма может просто лопнуть…

И еще… он упомянул мачеху, спросил, в курсе ли та.

Может быть, в этом все дело? Может быть, это Марианна уговорила Филиппова отказать Алене, чтобы той пришлось пойти к ней на поклон? Чтобы еще раз показать, кто в фирме настоящий хозяин? Но зачем она это сделала? Неужели она не понимает, что фирме грозит разорение? Или она так ненавидит ее, Алену, что готова на все, лишь бы Алена бросила все и ушла?

Алена вышла из здания банка и огляделась.