Страница 14 из 17
Еще позже, в 4500–4000 гг. до н. э., там же, в Северной Месопотамии, в поселении Телль-Халаф, древние земледельцы жили уже в кирпичных домах, делали очень красивые расписные сосуды, умели обрабатывать медь и научились изготавливать печати. Эта культура была открыта в начале XX века бароном Максом фон Оппенгеймом.
39-летний любитель древностей впервые появился в сирийской деревушке Рас-эль-Аин, расположенной у истоков реки Хавур, впадающей в Евфрат, в 1899 году. Он с молодых лет увлекался путешествиями по странам Востока – побывал в Марокко, Алжире, долгое время жил в Египте, путешествовал по Индии и Восточной Африке. В последнее время барон странствовал по Северной Аравии, Сирии и Месопотамии, изучая язык и обычаи бедуинов. От них он узнал о таинственных находках, которые местные жители обнаружили на одном из окрестных холмов. Это были какие-то необыкновенные каменные изваяния, изображающие животных с человеческими головами. Оппенгейм решил увидеть эти изваяния собственными глазами и немедленно отправился в Рас-эль-Аин. Здесь он впервые услышал название Телль-Халаф. Так назывался холм, где были найдены таинственные изваяния. Оппенгейм вспомнил, что название Халаф, так же как и река Хавур, упоминается в Библии.
Вскоре начались раскопки на вершине холма, были открыты часть фасада большого дворца, фрагменты покрытых рельефами стел, каменные статуи. Но работы пришлось прекратить из-за их неофициального характера, присыпать все находки землей и… вернуться сюда десять лет спустя, в 1911 году.
Свои раскопки Оппенгейм начал на старом месте. Снова из земли встали стены разрушенного дворца и могучие статуи-колоссы, изображавшие сфинксов с женскими головами. Найденные каменные барельефы изображали охоту на быков, борьбу льва и быка, человека и льва. Раскопанный Оппенгеймом храм в Телль-Халафе существовал в XI–IX вв. до н. э., в эпоху процветания государства Митанни. Но повсюду археологи натыкались на следы разрушений и пожара. На каменном полу храма лежали остатки обгоревших рухнувших перекрытий. В восточном углу зала лежал скелет девушки с сохранившимися украшениями. Вероятно, храм Телль-Халафа погиб в огне войны.
Раскопки шли очень медленно. А в 1914 году их пришлось надолго прервать – началась Первая мировая война. Спустя еще 13 лет, в 1927 году, Оппенгейм снова вернулся в Телль-Халаф и продолжил исследования, еще больше углубившись в недра холма.
И здесь его ждали главные находки. Это были амулеты с изображениями быков, баранов и фантастических существ – полурыб-полузмей с человеческими головами; грубые глиняные фигурки сидящих на корточках женщин, рожающих уродливых младенцев; яркая керамическая посуда характерной яйцевидной формы. И все эти находки датировались концом VI–V тыс. до н. э. Это были следы одной из древнейших земледельческих культур мира. Носители этой культуры (сейчас ее называют халафской) выращивали пшеницу, ячмень, лен, лепили из глины кирпичи и посуду, щедро украшали ее разными узорами, ткали шерсть и торговали по всей огромной территории от Персидского залива до Средиземного моря.
Месопотамия граничила с чужаками на двух флангах. На севере и северо-востоке жили суровые горцы, а на юге и юго-западе – не менее суровые сыны пустыни. Около 4000 г. до н. э. пришел к концу период Халафа, так как кочевники обрушились на Месопотамию с горного массива Загрос. Дальнейшее развитие происходило уже в Южной Месопотамии в V–IV тыс. до н. э. Этот период назван Убайдским.
До Первой мировой войны в Южной Месопотамии исследований практически не проводилось. В 1918 году вместе с британским экспедиционным корпусом в эти места попал призванный в армию ассистент Британского музея в Лондоне Кэмпбелл Томпсон. Он осмотрел некоторые холмы с погребенными в них руинами – как оказалось позднее, это были руины священного города Эриду, который шумеры считали древнейшим городом на Земле, и развалины Ура – столицы шумеров, города библейского Авраама. Вернувшись в Лондон, Томпсон заинтересовал своими находками Британский музей.
Руководителем экспедиции в Месопотамию стал молодой ассириолог Р. Холл. Зимой 1918/19 года экспедиция приступила к раскопкам в Эриду и Уре. Внимание Холла привлек холм Телль-эль-Убайд, расположенный в 7 км к западу от Ура. Он раскопал часть древнейшего в Месопотамии храма, относящегося к середине III тыс. до н. э. Этот древний храм из Эль-Убайда не перестраивался и сохранил свой облик.
Святилище стояло на искусственно сооруженной террасе, которая, в свою очередь, опиралась на стены из обожженного кирпича. Наверх вела монументальная лестница из известняка. По обеим ее сторонам стояли изваяния львиных голов в натуральную величину, сделанные из битума и покрытые медью. Широко открытые глаза из красной яшмы, белого ракушечника, зеленого стеатита и красный, далеко высунутый язык производили жуткое впечатление.
Над входом в храм некогда помещался большой рельеф, изображающий орла с головой льва, держащего в когтях двух оленей. Перед храмом был устроен алтарь из обожженного кирпича. На его внешней поверхности был изображен знак планеты Венера. Находки Холла были сенсационны, а перспективы раскопок весьма многообещающими. Но продолжились они только три года спустя.
Руководителем объединенной экспедиции Пенсильванского университета и Британского музея был назначен английский археолог Леонард Вулли. Главной целью экспедиции был определен Ур. Но Вулли не мог пройти мимо находок Холла, сделанных в Эль-Убайде. Его очень привлекал этот загадочный храм, который тогда считался древнейшим сооружением Месопотамии и вообще древнейшим зданием в мире, архитектуру которого можно было воссоздать более или менее достоверно.
Но отправную точку для датировки открытий дали не грандиозные здания, а такая прозаическая вещь, как глиняная посуда. При любых раскопках это – основная масса находок. Форма бытовых глиняных сосудов меняется по мере развития культуры. Кроме того, глиняные сосуды наиболее многочисленны – обожженная глина, несмотря на свою хрупкость, практически не разрушается – при датировке лучше опираться именно на них.
Тогда археологи имели очень слабое представление о типах месопотамских глиняных сосудов разных периодов, а о сосудах наиболее древних эпох не знали совсем ничего. Поэтому находка в Эль-Убайде имела огромное значение. Археологи обнаружили там более сотни разновидностей сосудов и изучили способы их изготовления. Тот факт, что все они относятся к определенному историческому периоду, сыграл большую роль, и, когда начались раскопки других шумерских поселений, исследователи сумели правильно датировать их, в основном опираясь на образцы глиняной посуды из могил Эль-Убайда.
Глиняная посуда позволила пролить свет и на загадку происхождения убайдцев, являвшихся предшественниками шумеров. Сопоставив все известные данные, исследователи пришли к выводу, что глиняная посуда Эль-Убайда имеет не местное происхождение. Очевидно, первые поселенцы принесли сюда стиль и формы керамики из своей родной страны. Где же она находилась? Единственное место, где была обнаружена керамика сходного типа, – это Элам, горная область, расположенная на юго-западе современного Ирана. Именно отсюда в плодородную долину Евфрата шесть тысяч лет назад пришел земледельческий народ, владевший искусством тонкой обработки камня, возделывавший землю каменными мотыгами, размалывавший зерно на каменных ступках и ручных жерновах и делавший из обожженной глины серпы. Эти-то люди около 4400–4300 гг. до н. э. и создали в Южном Ираке так называемую убайдскую культуру, с распространения которой по всей Месопотамии начинается тысячелетняя эра различных культур, приведшая к шумерской цивилизации. Кем были создатели всех этих земледельческих культур, как они выглядели, на каком языке говорили? Скорее всего, они принадлежали к так называемой европеоидной большой расе, а внутри ее – к средиземноморской малой расе. Это были смуглые люди с прямым носом и прямыми, может быть, волнистыми, волосами. А о языках, на которых они говорили, можно высказывать только предположения.