Страница 15 из 25
Важное обстоятельство – сочинения Ветхого Завета создаются и обращаются не в одной социальной и духовной среде. Они возникают и циркулируют в разных социальных, профессиональных и духовных кругах древнееврейского общества – среде пророков и жрецов, писцов и «мужей». Жизнь в Палестине и в сопредельных странах имела свои особенности, свои специфические проблемы, но общей была мучительная и трагическая переоценка ценностей, обусловленная народными и личными бедствиями. В этом сложном процессе переосмысления устоев, казавшихся ранее незыблемыми, решающую роль сыграли те, кого называли пророками.
Во всем древнем мире крестьяне и сановники, рабы и цари верили: боги предопределяют судьбу человека и судьбу государства. Все жаждали узнать свое предначертанное будущее, исход своих начинаний. И поэтому находились «избранные». В силу «избранности», «близости» к Богу или богам им открывались тайны высшей воли, они «пророчествовали», сообщая людям будущее. Пророки исполняли священную миссию: обеспечить движение по пути, предназначенному Господом, в его власти уничтожить и проклясть.
Пророки жили при храме и при царском дворе, но в VIII–VI вв. до н. э. в Палестине действовали и «независимые» пророки. Возникали открытые пророческие ассоциации из учеников и последователей таких пророков. В этих ассоциациях и складывались ветхозаветные пророческие книги.
Изначально пророчество выражалось в кратких и ритмизированных устных речениях учителя. Ученики сохраняли и передавали их также в устной форме, дополняли новыми речениями или рассказами о жизни и деятельности учителя. Иногда составлялись небольшие письменные сборники, и лишь впоследствии, нередко спустя несколько десятилетий, дополненные и расширенные пророчества записывались.
В Ветхом Завете упоминаются многие пророки. Они породили обширную литературу, от которой сохранились лишь осколки. Это несколько десятков цитат из утраченных речений и 15 пророческих книг в Ветхом Завете. Книга пророка Исайи – первая из них. Она состоит из трех сборников разного времени. Первый (гл. 1—39) создан в VIII в. до н. э. и связан с реальным пророком Исайей, сыном Амоса. Он предупреждал о неминуемом наказании отступников от Яхве и призывал к возвращению на «путь Яхве». Второй сборник (гл. 40–55) датируется примерно 540 г. до н. э. Здесь высказывается надежда на разгром Вавилона и упоминается персидский царь Кир II. В третьем сборнике (гл. 56–65) отражены проблемы времени после пленения и возникновения гражданско-храмовой общины. Общность стиля, родство идей позволяют предположить, что все три сборника создавались в рамках одной пророческой ассоциации, которая хранила и развивала взгляды своего учителя Исайи, сына Амоса.
Гибель храма и государства, неминуемое наказание отступивших от Яхве и спасение верных ему – эти мотивы пронизывают речения пророка Иеремии (рубеж VII–VI вв. до н. э). Его ученики дополнили пророчества сведениями о жизни учителя и описаниями исторических событий.
Пророку Иезекиилю, священнику (начало VI в. до н. э.), принадлежат лишь поэтические видения Книги пророка Иезекииля, а прозаические отрывки и развернутая программа государственного устройства (гл. 40–48) были, возможно, созданы его учениками в конце VI в. до н. э. «Многослойными» являются и книги двенадцати так называемых малых пророков: к VIII в. до н. э. относится «ядро» книг пророков Амоса, Осии, Михея и, возможно, Авдия; многие речения в книгах Наума, Аввакума и Софонии датируются VII в. до н. э., а пророчества Иоиля, Аггея, Захарии и Малахии относятся к VI–V вв. до н. э., когда была создана также Книга пророка Ионы, которая не принадлежит к жанру пророчеств.
Несмотря на разновременность создания ветхозаветных пророческих книг, в них можно выделить общий для всего пророческого движения круг идей. В отличие от жрецов остального древнего мира, чаще всего «пророчествовавших» в ответ на конкретный запрос, ветхозаветные пророки, как правило, выступали по собственной инициативе, что придавало их высказываниям универсальность, делало их глашатаями судьбы всего народа, всего государства.
Ветхозаветные пророки резко осуждали неправедные богатство и роскошь, насилие и произвол, угнетение и бесправие. «Выслушайте это, алчущие поглотить бедных и погубить нищих… Клялся Господь:…поистине, во веки не забуду ни одного из дел их», – пророчествует Амос (8: 4–7). Поскольку средоточием богатства и роскоши, местом обитания людей могущественных, способных творить произвол, был в большей степени город, то пророки противопоставляли «городу-блуднице» идеализированный и опоэтизированный родоплеменной уклад. Беспощадно судили они и царей. Но ошибочно было бы считать, что пророки отрицали государственность и царскую власть вообще. Осуждая произвол и преступления отдельных царей, пророки всегда отстаивали необходимость основанной на справедливости и верности Яхве государственности, особенно царства Давид идов, многие из которых – Давид, Соломон и другие – активно содействовали тому, что было главным во всех ветхозаветных пророчествах – утверждению единобожия.
Древнееврейский пантеон на рубеже II–I тысячелетия до н. э. был весьма густо населен различными божествами: древние «боги отцов», явившиеся божествами-защитниками отдельных племенных союзов, сосуществовали с ханаанейскими богами, такими как Эл, Баал, Ашторет, и соседствовали с грозным богом южной пустыни Яхве. Культ этого бога был особенно популярен у «колена» Йехуда, и когда представители этого племени Давид и Соломон создали государство, их племенной бог Яхве стал главенствовать в пантеоне, вбирая в себя черты и атрибуты других божеств. В целях усиления царской власти и авторитета Иерусалимского храма Давидиды и столичное жречество стремились сделать Яхве единственным богом, исключающим все другие божества и культы. Однако эта монотеистическая тенденция наталкивалась на упорное противодействие жречества, нередко поддерживаемого местной знатью и «народом земли».
В этой напряженной борьбе «за» и «против» единобожия огромную роль сыграл страстный призыв пророков. Монотеизм пророков, как правило, был ограничен: Яхве признавался единственным богом только одной страны и одного народа. Но иногда пророческая мысль поднималась до признания универсальности бога, до признания его не только творцом всего сущего, но и защитником всех народов и всех стран. Пророки отрицали поклонение изображениям Яхве, отстаивали более отвлеченное восприятие бога, что, однако, не мешало им упоминать о его руках, глазах, ушах и т. д. Пророки утверждали всемогущество Яхве и незначительность сотворенного им человека, но говорили о том, что бог установил два «пути» для человека – праведный, благой, «путь Яхве», и неправедный, неблагой, «путь сердца своего». Тем не менее, они подчеркивали, что человек может и должен сделать выбор между этими «путями», между добром и злом. «Ищите добра, а зла… Возненавидьте зло и возлюбите добро» (Ам. 5: 14–15). Поэтому в пророческих речениях так часто ставился вопрос о значении религиозных обрядов и соблюдения этических норм в отношениях между человеком и богом: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших», – восклицал Амос (5:21), а в речениях Исайи сказано: «Научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного… тогда придите – и рассудим, говорит Господь» (1:17–18). Пророки совсем не отрицали важности выполнения религиозных обрядов, но считали, что только гармоническое сочетание обрядности с соблюдением морали является залогом «праведной жизни». Провозглашение единобожия и признание относительной независимости человека, подчеркивание значимости этических норм и резкий протест против несправедливости, противопоставление городского и сельского уклада, а также жесткая непримиримость пророков к инаковерующим оказали огромное влияние в становление Ветхого Завета. Но пророческое движение не было единственной средой, в которой рождался Ветхий Завет.
Словесное творчество того времени в Палестине, как и в других районах обитания иудеев – в Египте, Вавилонии и других странах, – осуществлялось на двух уровнях: создание новых произведений и оформление канона Ветхого Завета.