Переполох в Бате

Эмили взвизгнула:

— Не надо! Пожалуйста, не делайте этого!

— Мне придется! Значительно более жестоко было бы позволить вам разбить свою жизнь, выйдя за Жерара. Кстати, Жерар, как вы собираетесь расплачиваться за это путешествие?

— Вы, вероятно, полагаете, что я украл эти деньги! — выкрикнул он гневно. — Так знайте, я одолжил их!

— Какой же глупец одолжил вам столько денег, чтобы вам хватило на дорогу до Гретна Грин и обратно? — спросила она изумленно.

— Я верну их в тот день, когда достигну совершеннолетия. К тому же я оставил ему расписку!

— Кто же этот несчастный? Дело принимает все более серьезный оборот! — произнесла Серена. — Я боюсь, что Ротерхэм вряд ли проявит достаточно терпения в этой истории.

— Пожалуй, потому что он сам и одолжил мне эти деньги!

Мистер Горинг чуть не подавился большим куском бутерброда. Серена поглядела с восхищением на Жерара, а затем сказала:

— Вы одолжили у Ротерхэма денег для того, чтобы убежать с его невестой? Не сомневаюсь, что он вас еще и благословил…

— Нет, этого он не делал! Конечно, я и не говорил ему о своем намерении — да я и не для того их занимал! То есть я не собирался тогда бежать — да и не просил его вовсе дать мне денег! — добавил он, путаясь все больше.

Мистер Горинг, слушая его и одновременно забавляясь, заметил бесстрастно:

— Вы определенно оригинал, Монкслей!

— Жерар! Как вы могли? — сказала Эмили. — Боже, как все ужасно! Я уверена, что вам нельзя было брать деньги у лорда Ротерхэма — он оплатил вашу женитьбу! Теперь я возвращаюсь в Бат — и лучше бы уж я умерла!

Жерар, который до этой минуты даже и не задумывался о последствиях своего поступка, вспыхнул до ушей и сказал глубоко опечаленным тоном:

— Что же, может быть, это и плохо, но сделал я это все для вас…

Серена наполнила свою чашку:

— Это, может быть, перст судьбы, — заметила она. — Даже самый худший враг Ротерхэма никогда не сказал бы, что у него не хватает чувства юмора, так что думаю, ваш опекун будет от всего сердца хохотать над всем происшедшим и даже не станет сердиться на вас, Жерар.

Убитый горем юноша извлек из ее слов утешение, но, прежде чем он смог заговорить, Эмили сказала, схватив руки Серены:

— Леди Серена, я не хочу выходить замуж за лорда Ротерхэма! Пожалуйста, не пытайтесь меня уговаривать. Я не могу его полюбить!

— Тогда вы сами и скажите ему об этом, — спокойно ответила Серена.

— С-сказать ему об этом? — повторила Эмили, и глаза ее в ужасе расширились.

— Да, скажите ему об этом, — сказала Серена. — Если джентльмен оказывает вам честь, Эмили, и делает предложение, то минимальная вежливость требует того, чтобы вы, коли уж решили расторгнуть помолвку, хотя бы проинформировали его об этом.

Эмили вновь начала плакать. Мистер Горинг, с сочувствием глядя на девушку, сказал:

— Мисс Лэйлхэм, прошу вас, не огорчайтесь из-за этого! То, что сказала леди Серена, — правда, но вам вовсе нечего бояться вернуться в дом к миссис Флор. Осмелюсь сказать, что в ее лице вы найдете стойкую поддержку. Если бы вы сказали ей раньше, что вам не нравится лорд Ротерхэм, этой истории никогда бы и не произошло!

Она недоверчиво подняла на него свои мокрые глаза:

— Но мама…

— Поверьте мне, — сказал Нэд серьезно, — миссис Флор не менее настойчива, чем ваша мать. На самом деле, моя бедная девочка, вы должны вернуться вместе с нами. Вы позволили расшатанным нервам взять верх над вашим разумом; я никогда не встречал лорда Ротерхэма, но уверен, что он или любой другой мужчина не будет настаивать на браке с девушкой, которая испытывает к нему отвращение.

— Мистер Горинг, — сказала Серена, — какое счастье, что мы с вами познакомились! У вас удивительное чувство здравого смысла! Я знаю, что Ротерхэм не станет настаивать на женитьбе, если девушка этого не хочет. И увидите, что я совершенно права! — Какое-то бормотание со стороны Эмили заставило ее обернуться. — Если вы еще раз промяукаете «мама!», Эмили, я докажу вам, что меня так же не стоит сердить, как и лорда Ротерхэма. Девчонка, если вы так боитесь мамы, то вам стоит выйти замуж за Ротерхэма! Вы не найдете другого такого мужчины, который бы вас защитил лучше от вашей матери, чем он.

Мистер Горинг подошел к Серене и положил руку ей на плечо. Он заговорил с Сереной через голову Эмили:

— Достаточно, мэм. Умоляю! Не надо так горячиться! Девочка на самом деле плохо себя повела, но забудьте о том, что вы сказали! Она просто дитя и очень робка, очень одинока, ей не на кого рассчитывать — никто ее не поддерживает, ей не хватает любви.

— Да, — взорвался Жерар. — Но когда я спасаю и пытаюсь защитить ее…

— Если вам хоть немного дорога ваша шкура, лучше помолчите! — прервал мистер Горинг, и в голосе его уже не было обычного спокойствия. — Ни один мужчина, который желает защитить девушку, не сделает того, что поставило бы ее в неловкое положение и вызвало бы презрение окружающих!

Негодование исчезло с лица Серены, и она рассмеялась:

— Мистер Горинг, вы всех нас поставили на свои места. Сказать больше нечего! Но если мы хотим вернуться в Бат до обеда, нам необходимо выезжать немедленно. Эмили, нечего вам быть такой испуганной! Я больше не стану вас ругать и надеюсь, вы не вообразите меня чудовищем лишь потому, что я однажды вас выбранила!

— О нет, нет! — сказала Эмили. — Как я могу? Я не думала…

— Но лорда Ротерхэма вы превратили в чудовище, разве не так? — сказала Серена, сводя брови. — Давайте! Думаю, дорогая, что перед тем, как окончательно решить, что вам делать, стоит все же увидеться с ним. Возможно, вы обнаружите, что нарисованная вами картина не соответствует действительности. Если он все еще покажется вам ужасным, что же, скажите ему прямо, что разрываете помолвку! — Она вытянула руку и сказала Горингу: — Вы едете с нами, сэр?

— Я поеду следом за каретой, мэм.

— Эмили! — воскликнул Жерар. — Вы позволите, чтобы вас увезли прочь?

— Мне так жаль! — произнесла та дрожа. — Пожалуйста, простите меня. Я не собиралась себя вести таким образом.

— Мой дорогой Жерар, если вы хотите оставаться рядом с Эмили, все, что требуется, — это нанять лошадь, — сказала Серена. — Ну а когда Ротерхэм вернется в Бат, вы сможете выяснить отношения.

— Нет, нет, — закричала Эмили, сжимая руки. — Не пускайте его туда! Лорд Ротерхэм и мама узнают тогда, что я сделала, а я этого не вынесу…

— Если моя любовь так мало значит для вас, — произнес Жерар гордо, — что же — уезжайте! Я вижу, что богатство Ротерхэма одержало верх!

Глава XXII

Когда майор Киркби въехал через мост в Лaypa-плейс, он был удивлен, не увидев там Фоббинга ожидающим его рядом с фаэтоном Серены. Еще более он поразился, когда Лайбстер сказал ему, что леди Серена уехала на пикник. Он добавил, что леди Спенборо находится в гостиной и просила проводить майора наверх. Дворецкий заметил, что гость привязал лошадь к перилам и сказал, что пошлет слугу отвести лошадь на конюшню. Затем дворецкий отвел майора наверх, объявил о его приходе и ушел, качая головой. По его мнению, вокруг происходило что-то странное, чего он никак не мог одобрить.

Фанни вскочила с софы, когда дверь за Лайбстером закрылась, и быстро пошла к майору, восклицая:

— О, Гектор, как я рада, что вы пришли! Я безумно встревожена…

— Дорогая моя, чем? — спросил он, схватив протянутые руки. — Фанни, вы вся дрожите! Дорогая моя…

Она резко вздохнула, освободила руки и бросила на него умоляющий взгляд:

— Гектор! Нет! Вы не должны! Мне не нужно было так поступать! О, любовь моя, вспомните!..

Майор подошел к окну и стал спокойно смотреть в парк:

— Извините, что вас так напугало и огорчило?

Фанни шмыгнула носом и произнесла хрипловато:

— Серена. Она просто потеряла рассудок.

Майор повернул к ней голову:

— Боже Праведный, что она сделала? Где она?

— Это меня и тревожит, — произнесла Фанни. — Я не знаю где. То есть с ней могло случиться все что угодно, если ее не убили, если она не была похищена мистером Горингом — ведь, в конце концов, что именно мы все о нем знаем? Она может быть уже на полпути к Уолверхэпмтону!