Страница 109 из 135
Люси задохнулась от такого бесстыдства:
– Ах ты наглый… Наглый… Наглец!.. Хам и наглец!
– О да, – сухо согласился он. – Хам и наглец. Полагаю, с этими чертами моего характера мы определились? Или ты впрямь думаешь, будто я поверю, что ты по чистой случайности стоишь у камина в таком месте, что твоя сорочка просвечивает насквозь?
Кровь бросилась в лицо Люси с такой силой, что оно наверняка запылало точно маков цвет, – убийственно в сочетании с темно-рыжими волосами. Впрочем, Люси было наплевать, за кого ее принял этот напыщенный ублюдок. Она сделала глубокий вдох, резким взмахом руки очертила в воздухе полукруг… и огонь в камине сам собой погас, погрузив комнату в кромешный мрак.
– Ну вот. Теперь тебе ничего не видно.
– А, так ты жаждешь побыть со мной в темноте? – проговорил эльф, смеясь, и шагнул ей навстречу.
– Не дождешься, твое остроухое высочество! – огрызнулась Люси. – Прочь с дороги, не то я вновь раздую угольки, но на сей раз в твоих подштанниках!
Эльф с минуту молчал, вероятно думая, как бы половчее пристроить собеседницу на вечное жительство в королевских темницах. Но потом, к изумлению Люси, откинул голову и от души расхохотался. Все еще смеясь, он отвесил девушке поклон и отступил от дверного проема.
– Как тебе будет угодно, моя госпожа, хоть ты и проявляешь такой живой интерес к моим… подштанникам. Однако в награду за мои труды скажи хотя бы, как тебя зовут.
Люси стремглав промчалась мимо эльфа и остановилась, только оказавшись в коридоре – в безопасности.
– Скажу, отчего нет! Мое имя Магда.
Рис а Гаранвин, принц верховного дома Благого Двора, не отрываясь смотрел вслед убегавшей от него по коридору девушке. Кровь, безусловно, людская. Быть может, с примесью незамысловатой магии. И однако же Рис не чуял в этой девушке ничего, что позволило бы ей так дерзко противостоять его чарам. Людей влечет к эльфам, как драконов к золоту и драгоценностям – безудержно и неукротимо.
Однако эта девчонка презрела знаки его внимания, даже когда Рис приоткрылся ей и вплел в свой голос немного чар. Ей надлежало пасть на колени и униженно молить, чтобы он соизволил ее коснуться. Странно, но эта мысль вызвала у Риса смутное отвращение. Девушка была хороша собой и полуодета, но отчего-то не пробудила в нем соблазн. Скорее необъяснимую нежность, что навело Риса на другую мысль – не была ли здесь пущена в ход некая, прежде ему не встречавшаяся разновидность волшбы?
Топот ног прервал размышления, и Рис глубоко вздохнул, отгоняя прочь все мысли о нахальной Магде. Может, он разыщет ее завтра. Или же потребует ее в подарок у хозяина дома. Входя в свои покои и прикрывая за собой дверь, Рис улыбался.
Возможно, нынешние переговоры окажутся самыми увлекательными за последние шесть сотен лет.
Вечер следующего дня.
Люси плелась по лестнице вслед за Глори и, бормоча под нос страшные, но по большей части бессильные угрозы, изо всех сил старалась не наступить на подол платья, которое ей вовсе не хотелось надевать. Глори решила, что ей нужна компаньонка, дабы всю неделю прислуживать ей на пирах за столом. Она, видите ли, слышала, что такой замечательный обычай водится у знатных эльфийских дам. И конечно же, для этой цели ей могла подойти только Люси.
Что ж, по крайней мере, удалось отбиться от розового платья. После долгой и душераздирающей сцены (во время которой Глори топала ногами и швырялась расческами) Люси выдвинула безупречный и неотразимый аргумент: если она, Люси, наденет розовое, это отвлечет внимание гостей от восхитительной, божественно-розовой красоты ее высочества Глорианы.
Гримаса бешенства на лице Глори тотчас волшебным образом превратилась в глубокую задумчивость. Затем принцесса повернулась к гардеробу, наклонилась, запустив обе руки в дальний нижний угол шкафа, и вынула самое потрясающее платье из всех, какие Люси доводилось видеть. Корсаж у него был изумрудно-зеленого шелка, и такого же цвета юбки пышными складками ниспадали поверх нижней юбки из тончайшей золотистой ткани. По вырезу платья и по краям рукавов каймой пущены изящные золотые бусинки – как выяснилось, и впрямь из чистого золота.
При виде этого наряда Люси так сильно захотелось его надеть, что у нее перехватило дыхание. А потом она наотрез отказалась надевать это платье:
– Нет, нет и нет! Ни за что! Это же цвета верховного дома, а стало быть, платье – подарок. Ты же знаешь, эльфы ужасно щепетильны. В этом платье я буду точно гонец, несущий дурные вести. А ведь наверняка именно эльфы изобрели, как поступать с такими гонцами. Поэтому нет. Категорически!
Это сработало. И вот теперь она бредет за Глори в платье, которое ее наверняка прикончит. На ее голове красуется нелепая копна из зачесанных наверх кудряшек, а на цепочке, обвившей шею, болтается серебряное колечко матери. Прибавьте к этому вышитые туфли-лодочки, которые изрядно велики (обноски Глори), – и перед вами малолетняя модница в материнских нарядах. Люси рывком поддернула повыше юбки и мрачно прикинула, сколько костей она переломает, если кубарем покатится по ступенькам.
Волна жара застигла ее врасплох, отогнала прочь тоскливые сетования и мгновенно обострила все чувства. В сознании Люси протрубил тревогу незримый трубач. Вытянув шею, девушка огляделась, но за ворохом розовых кружев, в изобилии украшавших наряд Глори, сумела различить только мундир одного из дворцовых стражников.
– Миледи, – почтительно произнес Ян (кому еще мог принадлежать этот низкий и столь восхитительный голос?), отвесив поклон Глори.
Принцесса, само собой, не обратила на него ни малейшего внимания и величавой поступью двинулась дальше, зато Люси осталась торчать на лестнице, глазея на Яна, словно деревенская дурочка, и обеими руками стискивая растреклятые юбки. При этом в ее голове теснились в высшей степени безнравственные мысли.
Губы Яна дрогнули в восхищенной улыбке, а в темных глазах вспыхнул огонек.
– В этом платье, леди Люсинда, вы прекраснее летнего дня. Зеленый цвет изумительно оттеняет изумруды ваших глаз. – Голос Яна прозвучал с необычной хрипотцой.
Люси зарделась, насупилась и тут же едва не наступила на подол злосчастного платья.
– Ты что, Ян, уже успел приложиться к пиву? Если меня в этом дьявольском наряде увидят лорды, которые подарили его Гло… кхм… ее высочеству, мне, скорее всего, придет конец… Эльфы, знаешь ли, шуток не любят. – Она осеклась, внезапно припомнив еще кое-что. – С каких это пор ты перестал называть меня просто Люси?
Ян поджал губы, и на его скулах заходили желваки.
– Я думал, что смогу состязаться с чертовыми эльфами в лести и поэтических речах. Видно, простому стражнику на это лучше не надеяться. Если я тебе понадоблюсь, дай знать. Ни эльф, ни человек тебя пальцем не тронет, разве что через мой труп.
На мгновение его взгляд скользнул по нелепо низкому вырезу корсажа, затем вернулся к ее лицу. В это мгновение Ян, которого Люси знала почти всю свою жизнь, превратился в незнакомца. Опасного и неукротимого.
Его глаза сузились, и Люси бросило в дрожь.
– Если принцесса или ее отец полагают, что смогут использовать тебя в своих целях, их ждет жестокое разочарование, – процедил Ян, и в его тоне отчетливо прозвучала леденящая кровь угроза.
Люси ахнула, поспешно окинула взглядом лестницу и облегченно вздохнула, увидев, что Глори отошла уже далеко.
– Думай, что говоришь! Тебя могут обвинить в измене!
Ян подошел к ней вплотную, обхватил ладонью ее подбородок и поднял его так, что их лица оказались совсем близко.
– Измена, Люси, – это самое меньшее, на что я готов пойти, чтобы защитить тебя. Помни об этом. Через два дня, госпожа моя, тебе будет двадцать один. Через два дня. И тогда, сколько бы эльфийских принцев ни преградило мне путь, я приду за тобой. Ты моя!
Люси остолбенела от изумления. Ян запечатлел на ее губах краткий поцелуй и отпустил.
– Через два дня, – повторил он и, поклонившись, зашагал вверх по лестнице.