Страница 71 из 72
— Куда лезешь, дура! — "поблагодарил" меня братец, пытаясь отпихнуть.
— Я тебя прикрываю, идиот! От меня пули отскакивают! — я радостно засмеялась, чувствуя, как почти взлетаю в эйфории.
И вдруг оказалось, что в живых остались только мы: Федька снайперски уложил пятерых, а главарь просто исчез, очевидно, здраво оценив свои силы. Мой брательник явно не испытывал никаких душевных терзаний по поводу оборванных человеческо-эльфийских жизней. Впрочем, при его стальной непробиваемости и уверенности в том, что он всегда прав, ничего удивительного! Я дёрнулась помочь, но он уже сам перетянул руку над раной от пули какой-то из ранее обматывавших его верёвок, взял у одного из убитых пистолет, протянул мой мне и заявил:
— Вот так всегда. Вечно вас, женщин, приходится спасать!
Я тихо офигела от такой наглости, засунула оружие на прежнее место за поясом и уже приготовилась достойно ответить, как вдруг…
Меня накрыло ледяной волной.
Заморозило, превратило в лёд и лёд этот раскололо на тысячу острых осколков.
Ноги подкосились, и я упала на колени.
Резкая боль полоснула по сердцу и отозвалась во всём теле.
Боль кого-то очень мне дорогого…
Адрей.
Нет! Сейчас, сейчас я помогу тебе, держись…
Я чувствовала его боль, она раздирала мне грудь, я пыталась что-то сделать…
И вдруг всё оборвалось, и мне стало очень пусто и холодно.
Потому что я знала, чт ослучилось.
Но не желала в это верить.
— Славка, ты чего? — Федька присел рядом, схватил меня за плечо здоровой рукой. — Тебя ранили? Куда? Покажи!
Я помотала головой, зажмурилась и очень захотела оказаться рядом с Андреем.
Но ничего не получилось. Я попыталась ещё раз. Не получилось. Ещё раз. Не получилось. Ещё раз. Ещё раз. Ещё…
Потом я поняла, что брат настойчиво трясёт меня за плечо.
Я открыла глаза, и мой взгляд упёрся во встревоженное лицо Федьки.
— Э, э, Славка, тихо, у тебя что с глазами?!
— А что? — спросила я, хотя мне было всё равно. Я смотрела на брата и не узнавала его. И не понимала, где я, почему, и что он от меня хочет.
— Они красные, как у вампира… Так, вставай, — Федька дёрнул меня вверх. Я не сопротивлялась. — Пошли быстро отсюда.
Он вытащил меня в коридор.
Андрей погиб.
Нет.
Это невозможно.
Но я почувствовала.
Но я люблю его.
Значит, это невозможно.
Этого не может быть.
— Чёрт! Славка, бежим!
Федька дёрнулся по коридору к лифту и вдруг затормозил, рванул обратно… метнулся в палату, распахнул окно:
— Прыгай!
Я прыгнула. Сначала на крышу пристройки. И тут же рядом он. Потом синхронно вниз.
— Бежим!
И мы несёмся прочь, и вдруг перед нами тормозит машина, незнакомый парень выскакивает из неё:
— Танислава и Фёдор?
Федька вскидывает руку с пистолетом. Я стою рядом.
— Я от Ладимира! Брата Адрея!
Федька опускает руку, запихивает меня в машину.
— Алила?
Она только плачет сильнее.
— Адрей…
Я жду.
— Он…
Жду.
— У-у-уме-ер… — и она снова плачет.
— Неправда, — шепчу я.
— Они его окружили…
— Скажи, что это неправда…
— Он увёл их от твоего отца… но не смог уйти сам… они его уби-и-или-и-и…
— Неправда…
— Я его чувствую! — кричит она.
— Я тоже, — ровно говорю я. — Но я не хочу верить. Не хочу. Не хочу и всё.
— Сла-а-ава… — жалеет меня Алила, обнимает и плачет, захлёбываясь слезами. Если бы я могла плакать сейчас… Но в глазах сухо, а на душе пусто. Вообще ничего. Как будто моя способность чувствовать умерла вместе с любимым человеком.
Он погиб, его нет, я всё же сейчас это осознаю. Есть что-то, что я, даже со всеми своими спонтанно-магическими хаклонгьими возможностями не могу отменить. И зачем они мне тогда? Зачем мне вообще всё это? Начиная с чужого королевства и заканчивая этот дурацкой переломанной жизнью? Как хорошо, что я на заднем сиденье лицом в волосах рыдающей на моём плече Алилы и никто меня не видит…
Из машины нас почти вынули — мы обе были едва в состоянии шевелиться. Обыкновенная серая высотка-точка в спальном районе. Обыкновенный лифт. Обыкновенная дверь.
Несопротивляющегося бледного Федьку уводит на перевязку приехавший за нами парень.
— Идём, — Алила тянет меня по коридору в другую сторону, заводит в полутёмную комнату, усаживает на кровать. — Мне нужно сейчас ненадолго уйти, всего на минутку. Я сейчас вернусь, полежи, Славанька, я сейчас…
Я равнодушно смотрю в темноту, потом достаю мобильник. Он разрядился.
После темноты коридора комната режет глаза светом.
— Слава! — бросается ко мне Алила.
— Мне нужно позвонить.
— Да, конечно, — она отступает.
Много незнакомых лиц, несколько — смутно, и Станти с Адреем-Синеглазкой. Хмурые.
Телефон на столике, а столик на ковре. Я набираю номер папиного мобильного и сажусь прямо на ковёр, прислоняюсь спиной к столику и закрываю глаза.
— Алло! — раздаётся в трубке встревоженный голос отца.
— Пап…
— Славка! — с облегчением выдыхает он. — Ну наконец-то! Почему у вас мобильники не отвечают?
— Мой разрядился, про Федькин не знаю, — отвечаю я.
— Где ты?
— Не знаю. Пап…
— Слава, с тобой всё в порядке?
— Да. Пап… тебе Серый сказал?..
Молчание.
— Сказал. Олежка с тобой?
— Нет. Я его оставила на КПП. Там, по крайней мере, ему ничего не грозит. Думаю, охранники позвонили Серому. В любом случае, там он в большей безопасности, чем со мной.
— Славка, что у тебя с голосом?
— Я в порядке, папа, — спокойно говорю я. В каком-то смысле я действительно в порядке, потому что впервые за последние часы знаю, что делать дальше. — Федька здесь, хочешь с ним поговорить?
— Слава! Что-то с Андреем?
— …
— Слава!
— …
— Его убили, да?
— Да.
Молчание.
— Слава… Ладимир там?
Я открываю глаза, обвожу взглядом присутствующих. Интересно, это потому, что Федька им разболтал уже, что я принцесса, у них такой недружелюбный вид? Закрываю глаза.
— Нет.
— А кто-нибудь знакомый есть?
— Алила. Хочешь с ней поговорить? — я уже не знаю, как отделаться от папы, но не убедиться, что с ним всё в порядке, не могла.
— Славка! Я по голосу чувствую… не вздумай сделать какую-нибудь глупость!
— Конечно.
— Никаких "конечно"! Где ты находишься?
Я снова открываю глаза.
— Где я нахожусь?
— Мы в городе, улица… — начинает Алила, но Станти вдруг её прерывает:
— Зачем тебе это?
И с ним я смеялась ещё вчера?
— Пап, лучше скажи, где ТЫ, Федька приедет.
— Вздор! — восклицает Алила. — Улица Космонавтов, дом двенадцать, последний этаж!
— Я слышал, — говорит папа. — Я сейчас буду.
— Хорошо, — я кладу трубку через плечо. Взгляд натыкается на Станти.
— Твой отец сейчас приедет? — спрашивает он.
Я киваю.
— Он — сын нашего последнего короля?
Кивок.
— А ты — принцесса.
Кивок.
— А я в тебя почти влюбился.
— Хорошо, что всё же не, — равнодушно говорю я.
Я встала и вышла из комнаты.
Окно на кухне открылось легко. Я неуклюже забралась на подоконник, достала заткнутый за пояс пистолет и взвела курок. Валяться с переломанными конечностями на асфальте мне не хотелось. А вот полетать напоследок…
Я чуть оттолкнулась и нырнула в пустоту, раскинув руки и чувствуя, как ветер скользит по щекам… и вдруг что-то пережало меня поперёк, в сумеречном воздухе надо мной словно хлопнул парус, меня рвануло вверх, и пистолет выскользнул из руки, стукнулся дулом о правую туфлю и улетел вниз. Я подняла голову и увидела огромного чёрного с серебром змея — он осторожно держал меня в когтях левой передней лапы. Неодобрительно качнул головой, сверкнув на меня рубинами глаз, и взмахнул огромными крыльями, поднимаясь.
Он сделал круг и аккуратно сбросил меня на крышу соседнего дома. Приземлился сам и стал высоким мужчиной с резкими чертами лица, прямыми чёрными с проседью волосами и алыми глазами.