Страница 11 из 11
- Я непьющий, Ваше Императорское Величество.
- Что, совсем? Грех-то какой…
- Совсем, - Кулибин с опаской перекрестился двумя перстами. - Тонкая механика не терпит дрожания рук.
- Вот как? - я с некоторым сомнением оглядел тарелки с тонко порезанным окороком, ломтиками сёмги, крохотными, меньше мизинца, солёными огурчиками. В одиночестве пить не хотелось. - И не куришь?
- Человеку от Господа питания дымом не положено.
- А нюхать табак?
- И носом питания не положено.
- Ладно, неволить не буду, - так и придётся пить одному, как горькому пьянице. Эх, где наша не пропадала!
Не пропала и на этот раз - чистейшая хлебная слеза взбодрила, подстегнула утомлённый бессонной ночью организм, и заставила вспомнить о загадочном ларце английского посланника.
- Вот, Иван Петрович, взгляни. Гвардейцы мои опасаются заложенного взрывающегося механизма, если он там есть, конечно. Вот ты и должен определить. Ну и открыть, разумеется.
Механик, увидев вышеозначенный предмет, сразу подобрался, живо напомнив кота, засевшего в засаду у мышиной норки. Разве что коты не облизываются в предвкушении и не потирают радостно лапы.
- Забавная конструкция, забавная, - с этими словами Кулибин раскрыл принесённой с собой кожаный сундучок. - И очень напоминает польский подарок князю Шуйскому.
- Не слышал про такой.
- Давно было, ещё во времена Иоанна Васильевича.
- И?
- И прислали они во Псков похожий ларец, а в нём пуд пороха да десяток заряженных пистолей.
- Сволочи.
- Не то слово, государь! - Иван Петрович извлёк из сундучка что-то напоминающее половинку бинокля. - Только у них не получилось. Ага, и сейчас им хрен на рыло.
- Что?
- Простите, Ваше Императорское Величество! Извольте глянуть.
- Куда?
- Вот, - протягивает свой хитрый агрегат. - Это ночезрительная труба господина Ломоносова, слегка мной усовершенствованная и приспособленная к разглядыванию мельчайших деталей. Ежели вот тут покрутить…
Будет он мне объяснять. Я что, в школе микроскопом не пользовался? Там, правда, поудобнее самую малость.
- Видите?
- Ничего не вижу. А чего там?
- Так вот же… - тыкает пальцем в одну из печатей. - Она закрывает отверстие, из которого вылетает пуля.
- Зачем?
- Чтобы убить того, кто попытается открыть, - голос у механика мягкий, выказывающий многолетнюю привычку объяснять великосветским идиотам прописные истины.
- Да я не об этом, - теперь бы самому набраться терпения. - Как сам посол собирался открывать ларец?
- По всей видимости, никак не собирался, государь. Заметили крупинки пороха, застрявшие в завитушках? Вот!
Сапёры-самоучки, мать их за ногу! И что самое обидное - у покойников уже ничего не спросишь. А хотелось бы… Если только… если только ларец не предназначался для расплаты с заговорщиками. В этом случае всё сходится - весу в нём, будто и впрямь золотом набит.
- Конечно, большой "бум" и концы в воду!
- Вы гений, Ваше Императорское Величество! Действительно, зачем изощряться, когда можно опустить в воду для смачивания порохового заряда.
Льстит. Спишем на слишком долгое пребывание при мамашином дворе, когда без целования сиятельных задниц вовсе никак.
- Ну так займись.
Неожиданно образовавшаяся бездельная минутка оказалась весьма кстати. Все бегают, суетятся, а я сижу себе в мягком кресле, закинув усталые ноги на низенький столик, и осматриваю преподнесённые прапорщиком Акимовым пистолеты. Забавные игрушки, и, что удивительно, без всяких украшений. Такое ощущение, что большинство деталей отштамповано, а красота принесена в жертву простоте и скорости изготовления. И, тем не менее, считаются лучшими. С чего бы это? И на какое захолустье рассчитывает неизвестный мне Симон Норч, выпуская сей куриоз?
Зарядил. Немного подумав, попытался разрядить. Не получилось, то ли привычки нет, то ли руки кривые. Ничего, вернётся Кулибин, попрошу его о помощи, чай не откажет императору. Кстати, а сундучок так и остался стоять на полу, ненавязчиво так маня откинутой крышкой. Хм… одним только глазком гляну, и всё. А что, он бы и сам мне всё показал, не так ли? Ничего же брать не буду, просто интересно.
Так… микроскоп ночезрительный я уже видел, а это что такое? На немецкую гранату-толкушку похожа, может она и есть? Потом спрошу. Пузырьки какие-то… так он ещё и лекарь?
- Осторожнее, государь!
Ну вот, кто просил говорить под руку? От неожиданности пузырёк выскальзывает из пальцев и падает мне на колени. И чего орёт?
- Не двигайтесь!
Кулибин бледный, с выпученными безумными глазами, кажется даже борода дыбом встала. Бросается к злополучной склянке, схватил, прижал к груди, отпрянул, закрывая её всем телом.
- Иван Петрович, какой бес в тебя вселился?
Долго не отвечал, только было видно, как вздрагивают его плечи. Наконец обернулся, держа руку за спиной, и попытался объясниться, сильно притом заикаясь:
- Это… это… опасно. В-в-взрыв!
- Чего нахимичил? - ой, беда прям с этими учёными. - Философский камень добыл?
- Нет, Ва… Ва… нет, государь. Это ртутный порох.
Мать! Если это то самое, о чём я подумал… да мне бы оторвало всё напрочь…
- Ну-ка поподробнее.
Объяснил. Примерно это же нам рассказывал капитан Алымов на занятиях, но почему-то утверждал, что гремучую ртуть придумали англичане. Украли изобретение? А чего, с них станется. У-р-р-роды!
- И что теперь с тобой делать?
- В Сибирь? - Иван Петрович заглядывал в глаза с некоторой надеждой на положительный ответ.
- Слишком легко хочешь отделаться, - грустное молчание, сопровождаемое тяжёлыми вздохами. - А работать кто будет, Пушкин?
- Нельзя в пушки, - механик явно неправильно понял окончание фразы. - Ствол разрывает сразу.
- Так ты ещё и вредитель?
- Но…
- Никаких но! Какие есть предложения по использованию изобретения в военных целях?
- Значит…
- Иван Петрович, не зли государя-императора, то есть меня. Сроку тебе - неделя. Вопросы?
- А что с золотом делать?
- С каким золотом?
- Из ларца аглицкого посла.
- И много там?
- Ещё не подсчитывали, но пуда полтора будет. И пороха столько же.
Да, Иудина доля в последнее время изрядно выросла. Интересно, могу я считать эти деньги своей законной добычей, или в глазах просвещённой Европы буду выглядеть обычным грабителем? Для необычного сумма слишком маловата, честно признаться. А если поступить по-рыцарски, как подобает особе благородного происхождения, и вернуть ларец англичанам? Вроде как намёк - мол, чужого не надобно, но и своего не отдадим. А не жирно ли им будет?
- Пойдём-ка, Иван Петрович, посмотрим. На месте и определимся.
Вот оно, вражье золото. Оно же - презренный металл, кровь войны и её вечный двигатель. Даже гвинейских монет не пожалели за мою бедную голову. И несколько толстенных промокших пачек банкнот, похожих на обвязанные верёвочкой кирпичи. И аккуратные пакетики из навощённой бумаги. Сам заряд остался цел, пострадала лишь затравка на полках замков, что должны были сработать при открывании крышки. И никаких пистолетов, экономят что ли?
Кулибин показывает на предохранительный механизм:
- Всё же можно было открыть.
Ясен пень, чай не дураки англичане, чтобы бомбу золотой картечью снаряжать. Ладно, мы ведь тоже не лаптем щи хлебаем.
- А не сделать ли нам, Иван Петрович, некий финт ушами?
- Это как?
- Сейчас расскажу.
Документ 6
"Петербугские ведомости.
- Выключенному из Великолуцкого мушкетерского полку, прапорщику Шафоростову, просившему определения в полки московской дивизии, по высочайшему повелению, объявляется, что он, будучи один раз выключен из службы за лень, более никуда определен быть не может.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.