Страница 33 из 45
- Ты знаешь, чего он хочет, верно? - порой ее мать была чересчур проницательна. Нина не стала отрицать, кивнула.
- Знаю, только он не попросит.
- Кто эти мальчики? - Анна наконец оторвалась от созерцания плаката.
- Гхуппа “Кохни”, - пропела Татьяна. Нина расхохоталась.
- Какие милые на вид. А что все картавят? Думаю, он хочет, чтоб жена была всегда рядом.
- Нет, только кудрявый. Рядом? Нет. Рядом нам не подходит.
- Мама!
- Куплю кассету. Надо послушать, - Анна сняла с носа очки и убрала в карман. - Не ругайся, Нинуль, на маму - она как лучше хочет. А Сергею, Танюшь, она рядом нужна, чтоб следить за ней. Где тут ларечки?
- Следить? - Нина замедлила шаг. Это что еще за новости?
- Плохо сказала. Думаю, он боится, что тебя обидят, ты ж последи, разве что пыль не сдувает. Вот и хочет рядом пристроить. Одно слово - мужчина.
Татьяна улыбнулась.
- Аннушка, ты как всегда. А Игорь у нас кто?
- Знама кто… Баба он.
Теперь смеялись втроем.
- Так где ларечек? Хочу мальчиков послушать.
- Мальчиков она хочет, - проворчала Татьяна. - Бабулька!
- Э-эх, а сама-то кто?
- Нам туда! - Нина кивком головы указала на обувной.
- Три этажа? - возмутилась Анна. - А лифт есть?
- Есть.
Нина резко затормозила, заметив прямо напротив них на скамье знакомое лицо.
Мария Анатольевна сидела в расстегнутом пальто и невидящим взором обводила прохожих. Лицо потускнело, осунулось, на нем читалось выражение муки, и без того заостренные черты стали резче. Нина зачарованно пошла к женщине, ей больно, и боль эта свежая, съедающая изнутри.
Мать с Анной замолчали. Она чувствовала, что они не отстают ни на шаг.
- Мария Анатольевна?
Та подняла стеклянные глаза, несколько мгновений понадобилось, чтобы она поняла кто перед ней стоит.
- А это ты, - и снова отвернулась.
- У вас что-то случилось? С Игорем?
- Порадоваться пришла? - Нина отчего-то не удивилась злобе, скользящей в голосе бывшей свекрови.
- Нет, просто спрашиваю. Последний раз, когда мы с Санькой с вами общались, вы радовались новой жене Игоря. Людмила, кажется, - на деле Нина прекрасно знала Люду. Когда-то та помогла ей написать по собственному, освободив от всякого общения с бывшим мужем и Нина тогда обрадовалась такой доброте. Наивная. Об этом инциденте она не рассказывала никому.
- Она ему не жена, - Мария Анатольевна стиснула зубы. - Воровка и шлюха! Такая же как…
Из длинной злой речи Нина уяснила три вещи. Во-первых, Игорь лишился доброй половины честно нажитого, во-вторых, Эдуард теперь живет с любовницей, и в-третьих, она, Нина, каким-то боком во всем этом виновата.
- Анатольевна! - вдруг высунулась из-за плеча дочери Татьяна. - Ты коньяк любишь?
- Я - не алкоголичка, в отличие от вас.
- Ну, все понятно.
Татьяна взяла дочь за руку и потянула в обувной.
- Мам, так нельзя. Ей же плохо. А вдруг, что случится?
- Ребенок, помяни мое слово, эта королевна переживет нас с Анькой.
- Да, - согласилась Анька.
Нина обернулась и с сомнением взглянула на одинокую фигурку на скамье.
- Не переживай, у нее же есть любимый сын.
***
12 ноября
Понедельник
Наталка положила второй тест на раковину и зажмурилась.
Так не бывает.
Голова закружилась, от страха начало подташнивать.
Или бывает?
Девушка осела на пол и обняла колени, из глаз покатились слезы.
- Мамочки, - надрывно просипела она. Ей же восемнадцать, ну, куда оно? Она? Он? Паника заполнила грудь, сдавив легкие, не позволяя дышать. Она подскочила, нашла телефон, набрала знакомый номер.
- Да, девочка моя?
- Саш, - ровным голосом произнесла девушка. - А ты не приедешь пораньше? Пожалуйста.
- Уже еду. Что случилось? Тебе плохо?
Наташа мгновение поколебалась.
- Ты… - подходящие слова почему-то не находились. - Ты - папа, - это единственное, что точно отражало смысл и не звучало как в дешевой мелодраме.
На том конце повисла тишина.
- Ты из-за этого так расстроилась? - мгновение спустя произнес Санька.
- Да.
- А зачем? Я сейчас буду. И не хлюпай! Додумалась.
Наташа удивленно посмотрела на телефонную трубку. А правда, чего это она? Вытерла глаза. Попыталась удушить страх и панику на корню, не до них сейчас.
Вышла в зал и растянулась на полу, уставившись в потолок. Она хорошо помнила, что аборт имеет непредсказуемые последствия, ну и потом - это же ребенок, он там живой, а еще он Сашкин… Нет. Не еще. Это самое главное. Он Сашин.
Она повернулась на бок и обняла свою талию. Представила, что внутри нее часть самого любимого человека, вздохнула и снова заревела. Как же страшно! Как же невовремя!
***
- Ты… - она испуганно запнулась. - Ты - папа.
Санька выронил куртку. Все мысли разом покинули голову, он замер. Наталка всхлипнула. Черт, она там ревет. Парень тряхнул головой, сгоняя ступор. Идиот, нельзя молчать.
- Ты из-за этого так расстроилась?
- Да.
- А зачем? Я сейчас буду. И не хлюпай! Додумалась.
Отключил телефон.
- Лекс, ты чего?
Поднял куртку, обернулся, восемь пар глаз обеспокоенно изучали его. Вопрос задал Костя.
- Проблемы дома. Кость разберись с машиной. Я ушел.
- Дмитричу позвони, - крикнул тот ему в догонку.
Сашка вылетел в коридор. Позвонить? Звонить этому кретину, слушать демагогию, проматерился, все мысли были о ней. Ей же там плохо сейчас, развернулся на сто восемьдесят, залетел к HRам. Пусть Олеська будет не на собеседовании. Повезло.
Подбежал к столу, навис над опешившей девушкой.
- Лесенька, солнышко, ты же меня любишь, правда?
Девушка покраснела. Она любила, причем давно, Санька почувствовал себя как до жизни с Наталкой - уродом. Отвык уже.
- Красавица, мне позарез уйти надо, договорись с большим дядей, окажешь услугу?
Она кивнула.
- С меня шоколадка, - и, не обращая внимание на остальных женщин, скрылся за дверью.
Наталка, съежившись, лежала на полу в зале и тихо всхлипывала. В полном молчании аккуратно поднял ее, сел на диван, прижал к себе. Есть ли ребенок или нет его, парень не ощущал и не чувствовал никак… Пока. Все, что имело значение, - ее слезы и ее страх. Свои ненужные эмоции он загнал поглубже еще по дороге.
- Саш, - тихо позвала она.
- Да, девочка моя?
- Тебе не обязательно… Ну, в смысле, я и сама могу.
Что?!
Парень разозлился, захотелось встряхнуть ее, а еще лучше поругать как следует.
- Чего ты сама можешь?
- Не сердись.
- А что за хрень?! Дура?
Девушка разревелась. Санька скрипнул зубами. Кретин.
- Прости, Наташ. Только давай ты больше не будешь выдвигать подобных предложений, хорошо?
Она кивнула, парень тоже зачем-то кивнул.
Посидел немного, слабо улыбнулся. Абсурдная ситуация. Она решила его отпустить, кто бы мог предположить? Да, черта с два он уйдет! Она думает, что он позволит ей одной воспитывать ребенка? Позволит, чтобы в ее жизни однажды появился кто-то другой? Малыш - это хорошо. Саньку вдруг осенило, нет, это не просто хорошо, это потрясающе. Это означает, что она никуда от него не денется и…
- Наташ, ты меня любишь?
Она промямлила невнятное, длинное, ласковое и утвердительное.
- Хорошо, значит идем в ЗАГС.
- Блин.
- Обнадеживающая реакция.
- Папа меня убьет, - пискнула ему в грудь девушка.
- Думаю, радость моя, тут вероятней вариант папы, убивающего меня, поэтому счастливую новость сообщаем для начала женской части населения, то есть маме, бабушке и, как следствие, Аннушке. Согласна?
- Я не знаю, я чего-то как-то не очень думать могу.
- Вот и хорошо. Я буду думать, не возражаешь?
Она отрицательно покачала головой.
Поцеловал ее волосы, вдохнул любимый запах. Родные, работа, учеба - все это завтра, а сегодня она и только она. Мать его ребенка. Странно и непривычно пока. Хрупкая нежная… Теперь у него их будет двое. Выходит, они - семья, настоящая маленькая семья, рассмеялся. Заплаканные черные глаза недоуменно взглянули на него.