Страница 137 из 138
99
Логан отправил уже сорокового гонца за день. Он не был наделен талантоми потому пострадал меньше магов, которые вместе с ним держали руки на Кьюрохе. Основной удар приняли маги, и многие из них до сих пор не пришли в себя, в том числе и Кайлар. В огненных волосах Ви появилась белая прядь, а голова Дориана полностью побелела, как у Солона. Правда, Солон сохранил рассудок, а Дориан совсем его лишился. Именно по этой причине Логан его пощадил. Ведь Дориан в конце концов изменился и спас жизнь Логану и многим другим людям. Но беды бы и не случилось, не вздумай Дориан украсть у Логана жену. Во всяком случае, она не была бы такой страшной.
Логан запустил руки в густую шевелюру и едва не стряхнул на пол корону. Эту корону нашел во дворце кто-то из солдат, а корону Сенарии Логан потерял во время сражения. Все хотели немедленно его короновать и провозгласить верховным королем, однако Логан потребовал, чтобы сначала позаботились о его воинах. Как сообщали Лантано Гаруваши и Хидео Мицуруги, а также один из магов, который доложил о состоянии халидорского войска, численность армии Логана существенно увеличилась. Хвала богам, что у него на службе состоят восемь тысяч сестер, и почти все они являются целительницами. На каждые десять человек пришлось по одному целителю, и потерь оказалось гораздо меньше, чем можно было ожидать. Кроме того, благодаря магии, жившей в Кьюрохе, все неожиданно словно перенеслись в рай.
Тем не менее по-прежнему оставалось еще много работы, и Логан каждый день засиживался допоздна. Отчасти он этому радовался. Одно дело — вести армию, чтобы вызволить из плена похищенную невесту, и совсем другое — воскресить брак, после того как жена, сочтя тебя мертвым, вышла замуж за другого, делила с ним ложе и считала своим господином.
Логан потер виски и положил корону на стол. Осмотревшись по сторонам, он вдруг обнаружил, что не имеет представления, где находится. Выйдя из огромного тронного зала, он направился куда глаза глядят. Калдроса Уин, Зубастик и несколько других телохранителей последовали за ним. Логан зашел в первую попавшуюся дверь, а телохранители остались за дверью. Они понимали, что королю хочется побыть одному.
Некоторое время он сидел в полной тишине, которую прервал робкий стук в дверь. В комнату зашла Дженин. Ее лицо было серым, а сама она казалась маленькой и хрупкой.
— Ваше величество, — обратилась она к Логану официальным тоном, — я беременна.
— Знаю, — уныло откликнулся Логан. — Ты носишь под сердцем дитя Дориана.
— Я только что от целительницы. У меня близнецы. Мальчики.
Голос Дженин звучал безжизненно.
Значит, сыновья. Полная катастрофа. Они не бастарды, о которых можно забыть. Эти мальчики — отпрыски короля-бога и королевы Сенарии, и они, по своему происхождению, могут претендовать на престол верховного короля. Само их существование нарушит равновесие в государстве. Если у Логана появятся собственные сыновья, дело может закончиться гражданской войной.
— Я нашла целительницу, и она… она говорит, что на таком раннем сроке от детей можно избавиться. — Глаза Дженин потухли.
— Ты ведь этого не хочешь, — откликнулся Логан.
— Я должна признаться еще кое в чем, ваше величество. Я любила Дориана. Эта любовь не похожа на ту, что я испытывала к вам, но даже когда я видела, как он впадает в пучину безумия и его захлестывает злоба, мне было его жаль. Можно вырвать его сыновей из моего тела, только сама я не очищусь так легко и быстро. Простите. Вы меня дождались, а я вас — нет. Ваше величество, если желаете, можете меня отослать, я не доставлю никому хлопот. Если прикажете, избавлюсь от детей. Мои обязательства по отношению к царственному супругу и моей стране гораздо важнее, чем…
— Я всегда мечтал стать отцом, — неожиданно заявил Логан.
— Как?!
— Сможешь ли ты меня полюбить, Джени?
Она смотрела на Логана, беспомощно моргая.
— Я люблю тебя до боли в сердце.
— Ты — моя жена, моя госпожа, моя королева. — Логан взял ее за руку, а вторую руку положил Дженин на живот. — И пусть эти мальчики станут моими сыновьями.
Дженин бросилась к мужу и так крепко стиснула в объятиях, что Логан закашлялся. Потом они вместе смеялись и плакали и долго-долго о чем-то говорили. Но вот Логан задал вопрос, а Дженин не ответила, внимательно изучая его губы.
— Что такое? — не понял Логан и вытер рот.
Вдруг она поцеловала Логана в губы, и у него зашумело в ушах, а вся комната закружилась и куда-то исчезла. Не было в мире ничего лучше тепла и нежности Дженин. Она села Логану на колени, обхватив ногами бедра, и стала гладить по спине, лицу и волосам, прижимаясь все ближе. А Логану хотелось умолять, чтобы она прижалась еще теснее, стала еще ближе.
Когда, еще не опомнившись от поцелуя, он посмотрел в глаза Дженин, два темных омута, наполненных желанием, то увидел там только свое отражение. Ее волосы растрепались, но не было прически красивее и безупречнее. Он поцеловал плавный изгиб шеи и по довольному лепету понял, что Дженин ждет новых поцелуев, и стал с радостью их дарить. Он скользил губами по шее Дженин, а она, изогнув спину, обняла руками голову Логана и прижала к своей груди.
«Черт возьми, девочка знает, чего хочет. Похоже, Дориан обучил ее разным фокусам. А что, если Логан Непорочный не оправдает ее надежды?»
Логану на колени словно вылили ушат ледяной воды. Должно быть, Дженин почувствовала его напряжение и отпрянула. Она пристально посмотрела Логану в глаза и все поняла.
«Ну вот, я все испортил», — пронеслась в голове мысль.
Нет, он разрушил не только очарование этого момента любви, а нанес удар по непосредственной, раскованной чувственности Дженин. Теперь всякий раз, когда они будут заниматься любовью, она должна думать о том, что тревожит Логана, и читать его мысли: «А вот этой ласке ее тоже обучил Дориан? Кто из нас лучше, он или я?»
— Прости, — прошептала Дженин, и Дориан увидел, как что-то угасло у нее внутри.
— Я тебя прощаю, — вздохнул Логан.
Дженин хотела встать с его коленей, Логан поймал ее и крепко прижал к себе. Им руководило не внезапно нахлынувшее чувство, а обдуманное решение, которое он только что принял. Он простил жене даже то, что нельзя вменить ей в вину. Их любовь — слишком драгоценный дар, нельзя допустить, чтобы прошлое ее разрушило.
— Джени, — обратился он к жене так же, как в их первую брачную ночь, — Дженин, поцелуй меня.
Дженин рассмеялась, а потом чуть не расплакалась и стала его целовать и снова смеяться. Вдруг она отстранилась и принялась колотить его кулачками в грудь.
— Что случилось? — растерялся Логан.
— Не смей так со мной поступать! Я не переживу всего этого так сразу!
Логан улыбнулся, чувствуя, что снова стал самим собой. Благородный Логан-идеалист примирился с Логаном насмешливым и беспечным, Логаном пылким и порой примитивным. Как будто разные люди заново представились друг другу и объединились в единое целое, чтобы Логан Джайр смог стать тем, кем всегда хотел: мужчиной, мужем и королем.
— Тогда переживи хотя бы это, — обратился он к жене и снова нежно поцеловал, привлекая к себе.
Навязчивые мысли жужжали, как надоедливые мухи, но Логан отогнал их прочь.
«Нет, тебе этого не отнять. Наша любовь драгоценна и принадлежит только нам».
Поцелуи становились все горячее, а ненужные мысли улетели вдаль и исчезли, заглушённые ароматом лаванды, легким запахом пота и дыханием Дженин. Логан с восторгом ощущал вес ее тела на своих коленях, прикосновения любимых рук и тепло бархатистой кожи на губах. Его руки дерзко проникли под многочисленные юбки и нащупали облаченные в шелковые чулки изящные стройные ноги, пальцы скользили все дальше по коже, которая была шелковистее самой тонкой и гладкой ткани.
Логан вскочил на ноги и поставил Дженин перед собой.
— Королевская опочивальня, должно быть, где-то рядом, — прошептал он срывающимся голосом. — Если ты подождешь минут пять…