По ту сторону тени

Женщина-маг постепенно приходила в себя, и вдруг на ее коже заиграл вир. Он стремительно поднимался изнутри подобно акуле, всплывающей на поверхность из морских глубин. Сначала вир стал вырисовываться на кончиках пальцев, потом пробежал по кистям рук и запястьям и пошел извилинами вверх. Рукава плаща зашевелились, а вир уже поднимался черными зигзагами по шее и здесь остановился. Дарзо спрятался за стволом дерева, обхватив его руками, и нажал пальцами на две точки на шее женщины-мага. Наткнувшись на препятствие, вир стал разрастаться, подобно речному потоку, на пути которого построили плотину, и колдунья завизжала от боли. Крики становились все пронзительнее, но вскоре затихли. Вир постепенно угасал и наконец совсем скрылся под кожей.

Дарзо вышел из-за дерева и, схватив лазутчицу за шиворот, поставил перед собой и снова нажал пальцами на две точки на шее.

— Один из приемов, которые мне так и не показал? — осведомился Кайлар.

— А ты хотел за пару месяцев обучиться всему, что я умею? — ответил вопросом на вопрос Дарзо. — Виру требуется материальное выражение, и, если он наталкивается на преграду, действие магии тоже прекращается. В этом-то и заключается главный недостаток скрытого вира в семействе Урсуулов.

— А разве она из Урсуулов?

— Трудно найти более удачное применение для дочерей Гэрота, наделенных талантом, —заметил Дарзо.

— Я думал, этих девочек убивают.

— Гэрот не из тех людей, что выбрасывают рабочие инструменты, даже если они затупились. Как тебя звать, милая? — обратился Дарзо к женщине.

Лазутчица молчала, но вместо нее ответил Кайлар:

— Ее зовут Эрис Бюэль. Ах ты, маленькая сучка, не зря мы тебя подозревали!

— Это не поможет тебе спасти драгоценную женушку, — огрызнулась женщина-маг.

В ее глазах горела такая ненависть, что Кайлар почувствовал, как, независимо от воли, начинает действовать дар проникновения в чужую душу. Путь Эрис к власти был выстелен трупами, но среди них не оказалось ни Элены, ни Ви. Кайлар видел многочисленные измены и нарушенные клятвы, а где-то в глубине обнаружился его меч, который воровка передала шпионам Нефа Дады.

Душа Эрис была чернее ночи, и ее следовало призвать к ответу.

— Тебя заждался праведный суд, — объявил Кайлар, вонзая колдунье кинжал в солнечное сплетение.

Эрис захрипела, а ее глаза, переполненные виной за многочисленные преступления, расширились и угасли.

В следующее мгновение Кайлар получил увесистую пощечину, от которой едва устоял на ногах.

— Черт бы тебя побрал, придурок! Нужно было ее допросить! — взревел в бешенстве Дарзо и, схватив Эрис за волосы, встряхнул. — Дай мне ка'кари, Кайлар! Да живее!

Кайлар быстро передал учителю ка'кари, проклиная про себя старого негодяя, который едва не отшиб ему челюсть. Он поднес руку к лицу и почувствовал на щеке что-то липкое. Взглянув на пальцы, Кайлар обнаружил, что на них нет крови.

Дарзо бросил безжизненное тело Эрис на землю.

— Пери-пери и ксантос? — спросил Кайлар, растирая между пальцами золотистую жидкость. Контактный яд, под действием которого он на время потеряет сознание, и в этом нет ничего страшного. Гораздо хуже, что он оставит на лице незаживающие шрамы. — И ты выплеснул его мне в лицо?! — возмутился он.

— Ты заслужил клеймо на физиономии, но, к несчастью, на тебе быстро заживают любые раны.

— За что?

Кайлар чувствовал, как дрожат и слабеют колени.

— Мне нужна эта штука, — заявил Дарзо, поднимая ка'кари. — Приятных сновидений.

Кайлар, скорчившись, рухнул на землю и ударился губой о корень дерева. Рот мгновенно наполнился кровью.

«Старый мерзавец, даже не додумался поддержать», — мелькнула в голове последняя мысль.

79

Неф Дада шагал по темным улицам Трэйетелля. Уже приближался полдень, а под куполом Черного Кургана, под сплошным сводом из черного камня стоял вечный мрак. Нефу Даде освещал путь только желтый свет, мерцающий над головой, да тысячи факелов, которые вюрдмайстеры зажгли вокруг монолита, находившегося в самом сердце закрытого куполом города.

Несмотря на воцарившийся мрак, Трэйетелль не производил удручающего впечатления. Казалось, жители ненадолго покинули город и должны с минуты на минуту вернуться. Нигде не было ни пылинки, а кратковременная осада, во время которой погиб город, не успела разрушить его красоту. Некоторые кварталы сгорели дотла или их сровняла с землей магия, но в основном Трэйетелль уцелел. Хотя, пожалуй, только Нефу Даде это место могло показаться веселым и радостным, что вполне соответствовало его настроению.

С начала зимы ему сопутствовала удача. Неф отправил лазутчицу, чтобы та похитила у Кайлара меч. Он предполагал, что под черным ка'кари скрывается именно меч, но, прикоснувшись к нему с помощью магии, сразу понял свою ошибку. На такое везение он и не надеялся. Меч оказался Иуресом, жезлом Правосудия. Как и Кьюрох, Иурес изготовил Эзра, а может быть, они работали вместе с Джорсином. Однако в отличие от Кьюроха Иурес не увеличивает магическую силу, зато с его помощью в сто раз легче сплетать и расплетать самые сложные заклинания.

Цилиндрический монолит находился на середине холма, на полпути к Трэйетелльскому замку, и доходил до купола, напоминая огромный стеклянный столб. В свете факелов монолит походил на сосуд, заполненный клубящимся дымом, сквозь который можно различить лишь отдельные части тела титана, заточенного внутри. Вот здесь к стеклу прижался коготь, а там — ступня, удивительно похожая на человеческую и отличающаяся от нее только гигантскими размерами. При виде замороженного монстра Нефа Даду, как обычно, охватила дрожь, и это вызвало раздражение. С помощью Иуреса можно в одно мгновение разрушить монолит. Ведь безумный Эзра при его создании воспользовался именно Иуресом. Он стал ловушкой для титана, пока Джорсин Алкестес его не убил.

Стеклянная темница из замороженного воздуха разбилась, когда титан получил смертельную рану. Джорсин выпустил огненный столб с вершины Трэйетелльского замка, и он прожег безупречно круглое отверстие диаметром десять футов в самой темнице и в груди титана. Судя по невероятной магической силе, которая для этого потребовалась, Джорсин использовал Кьюрох.

Нервно покашливая, Неф мелкими шажками приблизился к монолиту. Иурес благотворно действовал на его здоровье и творил настоящие чудеса. По его знаку вюрдмайстеры, отвесив почтительный поклон, удалились и продолжили свое занятие. Стоя на строительных лесах, они поднимали наполненные землей ведра и засыпали в отверстие, которое Джорсин прожег в груди титана. Вскоре земля превратится в плоть, и титан восстанет. Он разрушит огромный купол Черного Кургана и разобьет любую армию, которая рискнет выступить против Нефа Дады.

В шатер Нефа никто не заходил. Сомнений по этому поводу не возникло, так как его охраняли пятьдесят стражников из числа павших душ и заклинание самого Нефа. Он немного помедлил, прежде чем зайти в покои Хали. Приподняв одежды, Неф прикоснулся серебряным жезлом к лодыжке. Именно такое обличье он избрал для Иуреса. Жезл выскользнул из руки и плавно обвился вокруг голени и икры. Неф хотел спрятать жезл, чтобы он пребывал в бездействии, даже если к нему прикоснется магия Хали, и только фиксировал любую магию вокруг себя. Хали не знала о присутствии Иуреса, и Неф не собирался ей сообщать об этом до тех пор, пока она уже не сможет ничего предпринять. Иурес в корне изменил все.

Сдерживая волнение. Неф откинул полотнище, закрывающее вход в шатер. Тенсер раскинулся на кровати, которой слуги постарались придать роскошный вид. Его руки и ноги висели, словно плети, а черты лица стали дряблыми и обмякшими. Он время от времени делал вдох и моргал широко открытыми глазами, взгляд которых был совершенно бессмысленным. Неф сделал вид, что ему стоит большого труда опуститься на колени у ног Тенсера, и стал распространять вокруг себя магию, как научила Хали.

— Услышь меня, святая, — воззвал он. — Я явился, чтобы служить тебе.