На краю тени

— Мне это даже нравится.

Мамочка К. взяла в ладони его лицо и поцеловала в лоб.

— Иди, Кайлар. И пожалуйста, возвращайся.

Логан засыпал дважды, всякий раз ожидая, что уже не проснется. Еды нет, но тело Фина он ни за что не тронет. Логан перестал ощущать густой запах едкого воздуха. Перестал замечать легкие гримасы огорчения у Зубастика. Кровь запеклась, но было слишком поздно. Силы его покинули.

Когда Зубастик помог ему сесть спиной к сталагмиту, Логан увидел во мраке, не далее чем в десяти футах, еще один раздробленный труп. Наташа Грэзин. Теперь крики плакальщиков ее не пугали. Несмотря на искалеченное тело, лицо было спокойным. Глаза не обвиняли — в них застыла пустота.

Все чувства словно умерли. Ничто не пробуждалось в Логане, кроме простого сожаления. Ему было жаль Наташу, которая даже не рассказала, как здесь очутилась. Жаль всего, чего больше никогда не сделает. Он никогда по-настоящему не жаждал трона. Всегда подозревал, что быть королем куда труднее, чем это выглядит со стороны. В Дыре Логан иногда жалел, что его не запомнят, как совершившего что-то важное.

Теперь, привалившись спиной к сталагмиту, который однажды замурует его в склеп навеки, он желал чего попроще. Скучал по солнечному свету. Запаху травы. Освежающему дождю. Скучал по женщине. По Сэре Дрейк и ее банальным речам. По жене. Дженин была такая юная, прелестная, смышленая. Бриллиант, который он нашел и потерял навсегда. Скучал по Кайлару, его лучшему другу. Еще один бриллиант, которого он лишился.

Логан хотел любви, детей, мечтал управлять имением. Простая жизнь, большая семья и несколько близких друзей. Это принесло бы ему то бессмертие, к которому он стремился.

Какое-то время он молился старым богам. Все равно делать нечего, да и с Зубастиком не очень-то поговоришь. Старые боги отмалчивались. Он даже молился единому богу графа Дрейка, хотя сомневался: разве можно молиться богу всего, что ни есть на свете? С чего вдруг ему станет интересно? Логан отказался. В основном он старался не думать о боли. Логан почти закрыл глаза, чтобы попытаться снова умереть — или заснуть, какая разница? — когда Зубастик завыл. Высоко, пронзительно, раздражающе. Ничего подобного он еще не слышал.

Расселина изрыгнула едкий дым, и Логан мельком увидел фигуру, которую окутали мрак и густое облако. Когда облако рассеялось, из него шагнул демон.

Впервые Логан видел, что Зубастик струсил. Он попятился и съежился рядом с Логаном, поскуливая. Однако дальше отступать не посмел. Верность простака не знала границ.

Демон медленно пошел вперед; горящие синие глаза буравили Логана. Плакальщик? Или смерть таки пришла за ним? Логан ее не боялся.

— Ну вот и ты, приятель, черт возьми, — сказала смерть знакомым голосом. — Уже решил, чтобы найти тебя, придется лезть на самый верх, в Дыру.

— Ты кто такой? — прохрипел Логан.

Лицо демона замерцало и расплавилось в физиономию Кайлара. Логан был уверен: он все-таки сошел с ума.

— О лице забыл. Прости, — сказал Кайлар, чуть усмехаясь, чтобы скрыть беспокойство. — Черт! Выглядишь как самая южная оконечность лошади, привязанной мордой к северу.

О боги! Одна из старых присказок Логана в прошлом, когда он знал едва ли десятую часть ругательств, которые выучил в Дыре.

Кайлар снова ухмыльнулся.

— А это кто такой большой и важный?

Зубастик дрожал как осиновый лист, и даже Логан не мог сказать, от гнева или от страха.

— Это ты? Мне не мерещится? — спросил Логан.

— Явился спасти положение.

Когда Логан не ответил, Кайлар приблизился и осмотрел друга; его лицо помрачнело.

— Гм, никак очередное чудо? До сих пор живой, — удивленно заметил он.

Когда Кайлар помог ему встать на ноги, Логан почувствовал, что сознание уплывает. Он смутно понимал: Кайлар говорит, не давая ему провалиться в забытье. Логан делал все, чтобы слушать только голос Кайлара, не внимая голосу боли и зову смерти.

— …Потому что сейчас, черт возьми, почти невозможно проникнуть в Утробу. Не то что в старые времена… ходят слухи, будто кто-то или что-то надумало здесь устроить себе резиденцию. Именно резиденцию, точно Утроба — это дворец, никак не меньше.

— Хали… — прошептал Логан.

Кайлар вел их в глубь Утробы. Логан снова оступился, а когда открыл глаза, то обнаружил, что привязан к его спине. Что-то здесь не так. Хоть и потерял он изрядно в весе, Кайлар не должен был нести его так легко. Кайлар уходил вниз все дальше и дальше. Ни тропинки, ни светящегося мха. Тем не менее Кайлар шагал уверенно и продолжал говорить, отгоняя страх Логана перед тьмой.

— …Однажды был уже в шахтах и запомнил, как дымовые трубы уходят прямо к центру земли. Я подумал: и Утроба, и вентиляционные каналы идут вниз. К тому же они рядом друг с другом. Что, если спуститься глубже? Может, туннели соединяются? Видел когда-нибудь эти трубы в шахтах, Логан? Чистый металл; устремляются строго вниз, будто в вечность. Большие, как у ветряных мельниц, крылья ловят восходящий поток и вращаются. Я решил, можно спуститься или быстро, или медленно. Ты меня знаешь; догадайся, что я выбрал? Взял щит, который сделал чуть похожим на санки — с ручным тормозом, чтобы хоть немного рулить… Адова вышла, скажу тебе, прогулка. Почти до самого конца. Хорошо еще, что потерял скорость перед последним вентилятором. Уверен, что вращался он быстрее, чем надо. Жаль тех бедолаг, которым предстоит спускаться вниз, чтобы его чинить.

Затем Кайлар остановился, глубоко вдохнул.

— Врать тебе не собираюсь. Сейчас будет хреново. Дальше придется плыть под водой. Это граница, Логан. То, что разделяет Дыру и шахты. Вода горячая и плотная; ощущение такое, словно тебя похоронили. Обещаю: если сумеешь пройти через эту смерть, выйдешь заново рожденным. Только задержи дыхание, остальное — моя забота.

— Зубастик… — прошептал Логан.

— Зубастик? Ах, этот здоровяк? Ну, Логан, судя по его физиономии, он не очень-то любит воду.

Логан не видел Зубастика. Здесь, внизу, было не просто темно. Полный мрак. Даже не более светлая темнота. Жесткая, всеобъемлющая тьма, хоть глаза выколи. Жаркая и влажная, тяжелая и угнетающая тьма, которая проникала в самые легкие. Он не представлял себе, как Кайлар умудряется видеть Зубастика, но здесь он его не бросит.

— Ты… вернешься забрать его? — спросил Логан.

Наступила долгая тишина.

— Да, мой король, — наконец ответил Кайлар.

— Я… я готов.

— Главное, считай. Я проплывал где-то за минуту. Вместе, наверное, чуть дольше.

Минуту?

— Прежде чем нырнем… Логан, прости. За все, что случилось. Здесь во многом моя вина. Прости, что не сказал, кто я. Жалею, что не прикончил Тенсера, когда выпал шанс. Мне… просто жаль.

Логан промолчал. Он не мог найти слов и сил, чтобы оценить Кайлара по достоинству.

Кайлар ждать не стал. Он сделал несколько глубоких вдохов, и Логан последовал его примеру. Еще миг, и они вместе нырнули в воду. Логан прижался к Кайлару, стараясь делать тело обтекаемым и не попадаться под гребки.

Вода просто обжигала. Кайлар цеплялся за скалы, чтобы погрузиться глубже, — тем не менее двигались они быстро. Логану даже казалось, что быстрее, чем возможно под водой. Он знал, что Кайлар силен: они боролись вместе, проводили спарринги. Однако при той массе, которую Кайлар пробивал в толще воды, скорость была невероятная.

Десять. Одиннадцать. Вода жестко давила со всех сторон. В глубине души Логан восхищался тем, что Кайлар уже сделал в одиночку. Ведь он не знал наверняка, что туннели соединяются или как долго придется плыть. На четырнадцатой секунде легкие Логана уже горели.

Он держался, не слишком напрягаясь, чтобы не тратить силы. Боль — ничто, уверял он себя.

Спустя двадцать секунд Логан ощутил, что плывет горизонтально. Непонятно, что за чувство подсказало ему это. Кажется, вошли в туннель. Узкий, судя по тому, как двигался Кайлар.

Сорок. Сорок одна. Воздух давил на глотку, умоляя, чтобы выпустили. Отчаянно барабанил. Ну чуть-чуть бы, только маленькую щелку.