Страница 35 из 108
— Итак, что нужно сделать, — сказал он. — Давайте ему по две ложечки каждые четыре часа. Подозреваю, ваш господин толст, почти не выходит из дома? Любит выпить?
Распорядитель замялся:
— Ну… есть немного лишнего… да что там говорить! Огромный, как левиафан. И пьет соответственно…
— Микстура снимет боль в суставах и ногах, немного утихомирит подагру. Однако раз он толстый и пьет много вина, то не поправится никогда. При каждом обострении будет покупать ту же микстуру всю оставшуюся жизнь. Передайте ему: если хочет вылечить подагру, должен забыть об алкоголе. Если будет продолжать, а я готов спорить, что будет, начните добавлять по паре капель вот этого, — Кайлар вручил посетителю второй пузырек, — в каждый бокал вина. Дикая головная боль обеспечена. Не забывайте, добавляйте всегда. Вам и карты в руки. Можете давать микстуру каждый день, утром и вечером, от расстройства желудка. И меньше кормите. С каждым приемом пищи убавляйте порцию. Тогда он быстрее почувствует себя полноценным человеком.
— Откуда вы знаете, что у него больной желудок?
Кайлар загадочно улыбнулся.
— И прекратите все, что наказали целители, особенно кровопускания и пиявок. Через шесть недель вы его не узнаете, если заставите похудеть.
— Насколько? — спросил распорядитель.
— Зависит от того, какой он толстый, — ответил Кайлар.
Распорядитель засмеялся.
— Сколько я вам должен?
Кайлар призадумался. Он подсчитал стоимость ингредиентов и удвоил цену. Затем назвал ее.
Человек с мышиным лицом бросил на Кайлара удивленный взгляд.
— Один совет, юноша. Вы должны открыть лавку на северной стороне. Если микстура поможет, то там полно знатной клиентуры, и она ваша. И еще: если она помогает хоть чуть-чуть, вы должны увеличить цену вдвое. Если все так, как вы рассказали, то вдесятеро — иначе знатные люди не поверят, что настоящая.
Кайлар улыбнулся. Приятно слышать, когда кто-то говорит с ним как со знатоком своего дела.
— Ну, тогда вы должны мне вдесятеро больше названной цены.
Распорядитель засмеялся.
— Если лорду Гаразулу станет лучше, я даже переплачу. А пока — вот все, что у меня с собой. — Он швырнул Кайлару две новенькие серебряные монеты. — Доброго дня, юный господин.
Глядя ему вслед, Кайлар удивился, как все здорово. Может, лечить даже приятней, чем убивать? Ведь на душе хорошо только потому, что его оценили по достоинству. Каково же приходилось Дарзо? В череде веков он оставался героем под разными именами — дюжиной имен. Неужели ему никогда не хотелось открыться? Сказать всем людям, кто он такой? Пусть благоговейно трепещут. «Я перед вами, боготворите меня».
Однако Дарзо никогда не казался таким человеком. Кайлар вырос рядом с ним и даже не догадывался, что учитель был ночным ангелом, не говоря уже о других его личностях. В жизни Дарзо часто выглядел бесцеремонным. Свысока относился к большинству мокрушников и почти всему Са'каге. Тем не менее никогда не приравнивал себя к великим героям истории.
Горечь утраты снова остро резанула по сердцу. О боги! Дарзо мертв уже три месяца, а лучше Кайлару не становилось.
Кайлар вспомнил о маленькой коробочке в кармане.
«Он умер, зато я получил Элену».
Этой мыслью Кайлар попытался выкинуть Дарзо из головы.
«Вот отметим день рождения Ули, и попрошу Элену выйти за меня замуж. Тогда Ули услышит столько скрипов, что ей и не снилось».
— Кайлар, — сказала Ули, вырывая его из царства грез. — Ты собираешься мне отвечать?
О черт!
— Ули, — мягко начал он. — Я знаю, тебе этого еще не хочется. Да, ты гораздо умнее девочек и постарше, но ты все еще… — Кайлар наморщил лоб, понимая, что концовка пройдет не так гладко. — Ты все еще ребенок.
Это правда, черт возьми!
— Нет, не ребенок.
— Не спорь.
— На той неделе у меня были первые месячные. Тетушка Меа говорит, что теперь я женщина. Было очень больно, и поначалу я испугалась. Сильно жгло в животе, потом…
— Ах!.. — Кайлар замахал руками, пытаясь ее остановить.
— Что? Тетушка Меа сказала, что стесняться тут нечего.
— Она что, твой отец, эта тетушка Меа?!
— А кто мой отец? — мгновенно спросила Ули.
Кайлар промолчал.
— И кто моя мама? Ты ведь знаешь. Няни всегда обращались со мной не так, как с другими детьми. Последняя няня всегда приходила в ужас, когда бы я ни ушиблась. Однажды я порезала лицо, и няня до того испугалась — вдруг останется шрам? — что не спала потом неделями. Иногда какая-то женщина, всегда в плаще и капюшоне, наблюдала, как мы играем в саду. Это была моя мама?
Кайлар безмолвно кивнул. Именно так и поступила бы Мамочка К. Несомненно, ради безопасности Ули она держалась от дочери как можно дальше. Только время от времени любая защита дает слабину.
— Моя мама очень важная? — спросила Ули.
Мечта любого ребенка-сироты. Уж Кайлар-то знал. Он снова кивнул.
— Почему она меня оставила?
Кайлар тяжко вздохнул.
— Ты заслуживаешь ответа, Ули, но сказать я не могу. Это секрет. Только не мой, хоть я его и знаю. Обещаю рассказать, когда позволят.
— Ты тоже собираешься уйти? Если мы поженимся, я смогу остаться вместе с тобой.
Неужели кто-то всерьез думает, что дети не страдают так же сильно, как и взрослые? Кайлару хотелось, чтобы сейчас они видели глаза девочки. Хоть он и любил ее, но относился как к ребенку. Короткая жизнь Ули была чередой потерь: отца, матери. Одна за другой менялись няни. Ей просто хотелось постоянства. Чего-то надежного.
Кайлар крепко обнял ее.
— Я тебя не брошу, — поклялся он. — Никогда. Ни за что.
Ви Совари въехала в Кернавон на закате дня. За недели пути она выработала стратегию. Безусловно, местному Са'каге будет известно о Кайларе. Если он хоть в чем-то похож на Хью Висельника, значит, с убийствами не затянет. Если взялся за работу, шинга узнает. Трудно не заметить столь искусного мокрушника.
С другой стороны, если Кайлар и затаился, все равно имеются неплохие шансы, что глаза и уши Са'каге прознают о том, что он в городе. Ви слышала крайне мало похвального в адрес Са'каге Кернавона. Если Кайлар действительно решил спрятаться, она его никогда не найдет, но прошло уже три месяца. Преступники всегда берутся за старое, даже если полно денег, — только потому, что не знают, чем еще себя занять. Что за мокрушник без убийств?
Все лавки были закрыты. Порядочные семьи сидели по домам, готовясь ко сну, а таверны и бордели только начинали кипеть ночной жизнью. Ви проехала дальше, в южную часть города. На ней были бежевые брюки для верховой езды и свободная мужская туника из хлопка. Рыжие волосы зачесаны назад и собраны в плотный хвостик. В Сенарии начинался сезон дождей, однако здесь лето продолжалось, и Ви плевать хотела на моду — лишь бы чувствовать себя комфортно в дороге. Она беспокоилась о моде, лишь когда от этого что-то зависело. Тем не менее после двух тяжелых недель в седле хорошо бы принять ванну.
Ви проехала уже четвертую скверную улицу подряд, удивляясь, почему ее до сих пор не ограбили. Чтобы выглядеть полностью уязвимой, она спрятала оружие. Здесь что, все заболели?
Наконец минут через двадцать кто-то шагнул из тени.
— Хорошая ночка, — сказал парень.
Грязный и нечесаный, к тому же пьяный. Отлично. В одной руке он держал дубинку, в другой — мех с вином.
— Ты собрался меня грабить? — спросила Ви.
Из сумерек вышли еще полдесятка юнцов. Окружили.
— Ну, в общем… — Парень ухмыльнулся, обнажая два черных передних зуба. — Это платная дорога, и тебе придется…
— Если не грабишь, то прочь к чертям с дороги. Или ты круглый идиот?
Улыбка исчезла.
— Да, точно, — наконец выдавил он. — В смысле, грабим. Том Грей не убирается с пути какой-то сучки.
Затем он чуть не размозжил себе голову, когда, попытавшись отхлебнуть вина, перепутал мех с дубинкой. Мальчишки засмеялись, но один из них взял черную кобылу под уздцы.