Слуга чародея

Никто и бровью не повел, но уже вечером все всадники щеголяли в кольчугах, а мои конвоиры украсились кольцами таких размеров и толщины, что я лишь посмеивался про себя и с трудом сохранял серьезное выражение лица. Ко мне они стали относиться спокойнее, но все равно не спускали глаз и каждый миг заставляли чувствовать себя под арестом.

На восьмой день пути мы покинули пределы Сидонии, за два дня пересекли еще одно небольшое государство и въехали в предгорья. Королевская дорога по-прежнему ложилась под копыта лошадей и колеса кареты, а я замер и словно похолодел.

Меня везли в Бор!

Впереди вставали горы — знаменитый Каменный Пояс, делящий наш материк на две половины, западную и восточную. На западе в основном жили люди, на востоке — нелюди. Именно оттуда был родом отец Оммера-Полукровки. Пробраться из одной половины материка на другую можно было тремя способами — рискнуть и пересечь северное море, пройти через пустыню на юге и воспользоваться перевалом, который стерегло герцогство Бор. Правда, ходили слухи, что есть и другие неучтенные перевалы, но ими практически не пользовались, ибо там на пути вставало слишком много препятствий — от горных троллей и драконов до лавин и обвалов. Но Бор во всех смыслах оставался самым близким и безопасным маршрутом, почему горное герцогство и пользовалось таким влиянием. Не зря же, говорят, когда девять лет назад оное герцогство осталось без правителя (вдову с двумя дочерьми никто в расчет не брал), то аж шесть соседних государств захотели наложить на него свои загребущие ручонки. Хорошо, что братом вдовы-герцогини оказался сам Биркер Пятый Майнинг, король Сидонии. Да и, подозреваю, династия правителей Робурских теперь задерет носы, раз один из ее принцев, Гавейн, стал мужем наследницы Борской.

Кстати, о принце Гавейне! Вот кого мне следовало бояться — мужа леди Имирес. Если меня везут в Бор, значит… Значит, он обо всем узнал. Вот попал ты, Слизняк, так попал! Раньше надо было уходить! На каком-нибудь привале нейтрализовать конвоиров и бежать. Прорываться в столицу, в Академию. Авось Совет со-ректоров меня бы не выдал. Или взял бы с принца Гавейна клятву не причинять мне вреда — знания, которыми я располагаю, слишком ценны для того, чтобы меня казнить. А теперь…

Что со мной будет теперь?

Об этом я напряженно раздумывал последние часы своего путешествия, и мысли, прямо сказать, были невеселыми. А с чего радоваться, если на последней остановке на меня надели самые настоящие наручники? Железные! Вспомнили-таки мои слова о том, что железо нейтрализует магию!

Борский перевал и само герцогство Бор состояли из трех долин, расположенных одна за другой. Долины были довольно обширными — места хватало для пахотных земель, хотя большую часть все-таки занимали растущие на склонах виноградники и плодовые рощи. Столица располагалась на берегу горного озера, занимавшего центральную часть первой, самой западной долины, и казалась очень маленькой даже по сравнению с тем же Кротоном. Во всяком случае, от крепостных ворот до герцогского дворца мы добрались за считаные минуты. Я даже не успел как следует осмотреться.

Карета въехала на неширокий двор, остановилась, и меня буквально вынесли наружу, после чего подхватили под локти и, прыгая через две ступеньки, втащили во дворец. Кто-то из сопровождавших карету всадников бегом обогнал конвоиров — помчался докладывать о моем появлении.

«Ну все, Слизняк! — сказал себе я, когда меня ввели в небольшой каменный зал, стены которого были поверху украшены лепниной в виде виноградных побегов, а чуть ниже висели шкуры диких зверей. — Вот ты и попал… Интересно, позволят ли мне в качестве последнего желания увидеть мою леди?»

И только я так подумал, как вошла она.

Нет, не вошла — влетела так, словно за нею гнались. Я, исподтишка осматривавший зал и запоминавший расположение запасных входов и окон (вдруг придется удирать!), не заметил ее появления и вздрогнул от пронзительного крика:

— Слизняк!

Мысли о побеге вылетели из моей головы, взгляд впился в дорогое лицо.

От леди Имирес в молодой женщине, которая подошла быстрым плавным шагом, остались только синие глаза — черный наряд знатной горянки совершенно ее преобразил.

— Оставьте нас!

Конвоиры повиновались, и едва за ними закрылись двери, из груди принцессы вырвался вздох облегчения, а на губах расцвела улыбка:

— Наконец-то ты здесь! Какая радость!

— Что все это значит? Я арестован?

— Нет. — Она вдруг опустила глаза, сделала еще шаг ко мне и оказалась совсем близко. — Я просто… Просто хотела… Я забыла, как ты целуешься! — выпалила моя леди, снова подняв на меня взгляд. — Поцелуй меня, а?

Клянусь — когда розовая раковинка ее губ оказалась так близко, мне самому захотелось того же, но сначала надо было прояснить ситуацию:

— Простите, ваше высочество, но я под арестом! И хотел бы выслушать приговор…

— Нет, ты не арестован! — торопливо воскликнула она. — Я… ты… Мне просто захотелось тебя увидеть. Разве тебе не передали мое приглашение?

— «Приглашение»? — Плечи невольно передернулись. — Наручники, конвой!.. Так в гости не приглашают!

— Ну, — леди Имирес отвела взгляд, — ты вряд ли согласился бы приехать сюда сам. Здесь у нас захолустье, глушь и вообще…

Она стояла совсем близко, опустив глаза, и теребила застежки на моей куртке.

— Да… — я почувствовал, что задыхаюсь, — если бы вы меня позвали… если бы вы только поманили, я бы помчался за вами куда угодно! Хоть на край света!

— Правда? — Она впилась мне в лицо взглядом, в котором внезапно засветилась надежда.

— Бегом бы побежал! — подтвердил, заглядывая ей в глаза.

— Значит, ты хочешь сказать, что меня любишь?

— Да, — прошептал я, с каждым мигом все глубже проваливаясь в омут ее глаз, — люблю!

— Ох!..

Она больше ничего не успела сказать — в следующий миг мы буквально бросились друг к другу. Обхватив меня за пояс, Имирес подставила лицо моим губам. И на несколько долгих секунд мир вокруг перестал существовать.

Я первым оторвался от нее:

— Ваше высочество, прикажите меня расковать! Это ужасно неудобно…

Все равно я никуда от нее не денусь! Просто не смогу.

Вредная девчонка улыбнулась своей прежней хитрой улыбкой и, отступив на шаг, несколько раз хлопнула в ладоши:

— Эй, кто там! — И когда мои конвоиры переступили порог, объявила с победной миной: — Можете освобождать! Он согласился!

К моему удивлению, наручники с меня тотчас сняли, после чего конвоиры отвесили низкий почтительный поклон.

— Прашу прастыт нэудобств, — произнес старший. — Прыказ эст прыказ, гер маг!

Конвойные удалились, пятясь и непрерывно кланяясь, провожаемые моим пристальным взглядом.

— Что все это значит? — поинтересовался «гер маг», разминая порядком затекшие кисти. — На что я согласился?

— Как — на что? — Имирес поспешила подхватить меня под локоть и прижаться с видом собственницы. — На должность придворного мага герцогства Бор! У нас эта вакансия свободна уже почти пятнадцать лет! После того, как последний придворный маг скончался от старости, Академия прислала какого-то мальчишку. Тот быстро спился и однажды по пьяни упал в пропасть… С тех пор башня стоит пустая! Ну пошли! — Она потянула меня за собой. — Я тебе все-все покажу!.. И дворец, и…

Сказать по правде, когда она прижалась ко мне всем телом, я чуть было не предложил начать осмотр местных достопримечательностей со спальни, да ею же и ограничиться, но вовремя прикусил язык, вспомнив кое-что важное.

— А ваш супруг?

— Кто, Гавейн? — Имирес звонко рассмеялась. — Не бери в голову! Его тут никто не любит! Он же хромает, а для горцев хромота — достаточно серьезный физический недостаток, который с лихвой перевешивает все сомнительные достоинства. Честное слово!.. Тем более что я, хоть и женщина, все-таки родилась тут, а он — приезжий! Улавливаешь разницу?

— Я тоже приезжий!

— Ты не хромаешь! — авторитетно заявила принцесса. — И, кроме того, ты — новый придворный маг… Кстати, а почему ты не спросишь, как у меня прошла первая брачная ночь?