Мертвый, как ты

Такси, собственно говоря, не его, оно принадлежит одному знакомому, который сдает его Ра в аренду. Ра работает в те часы, когда владельцу неохота садиться за руль. В основном по ночам. Иногда работать приходится дольше. Вот, например, сегодня — канун Нового года. Ночь обещает быть очень длинной, а на смену он заступил рано. Но Ра ничего не имел против. Ночь — это хорошо. Для него все равно что день, только темнее.

Парадная дверь приоткрылась. Ра напрягся и сделал глубокий вдох — так его научил психиатр. Если честно, он терпеть не мог пассажиров, которые садились в его такси и вторгались в его личное пространство, — кроме пассажирок в красивых туфлях. Но с захватчиками приходилось мириться. Он доставлял их до места назначения, высаживал и освобождался.

Уже выходят… Мужчина высокий и стройный, волосы зачесаны назад, на нем смокинг и галстук-бабочка; пальто он небрежно повесил на руку. На его спутнице меховой жакет, рыжие волосы красиво уложены, так и струятся вокруг головы. Красивая, похожа на знаменитую актрису, вроде тех, чьи фотографии он видит в газетах, которые пассажиры оставляют в такси, или по телевизору — в репортажах о звездах, которые ходят на премьеры.

На саму пассажирку он едва посмотрел. Сразу увидел ее туфли. Черные замшевые, с тремя ремешками на лодыжках, на высоких каблуках с тускло поблескивающими металлическими набойками.

— Добрый вечер! — поздоровался мужчина, открывая для своей спутницы дверцу. — В отель «Метрополь», пожалуйста.

— Красивые туфли, — сказал Ра, вместо ответа, обращаясь к женщине. — «Джимми Чу», верно?

Голос у нее оказался визгливый.

— Да, вы правы, — горделиво и радостно ответила она.

И дерзкий, свежий аромат ее духов он тоже узнал, но ничего не сказал. «Оскар де ла Рента»… Приятно пахнет, ему нравится.

Ра завел мотор, в последний раз припоминая, не упустил ли чего. Включить счетчик. Пристегнуться. Закрыть дверцы. Снять с ручника. После того как высадил предыдущих пассажиров, он еще не смотрел покрышки, но их он проверял полчаса назад; скорее всего, они в порядке. Посмотреть в зеркало. Заодно покосился на лицо пассажирки. Определенно красивая. Ему очень захотелось еще раз увидеть ее туфли.

— К главному входу, — велел мужчина.

Выруливая на аллейку, Ра производил мысленные подсчеты: 2,516 мили. Он точно определял расстояния, потому что выучил наизусть карту города. До брайтонского «Хилтон-Метрополя» 4,28 ярда, или 2,186 морской мили, или 4,04897 километра, или 0,404847 шведской мили. В зависимости от пробок поездка обойдется примерно в девять двадцать.

— У вас в доме унитазы с верхними бачками или компакты? — спросил он.

Пассажиры замолчали. И только когда Ра вырулил на шоссе, мужчина покосился на свою спутницу, поднял глаза и ответил:

— Компакты. А что?

— Сколько у вас в доме туалетов? Наверное, не один, а?

— Хватает, — ответил мужчина.

— Могу сказать, где есть отличный унитаз с верхним бачком, — в Уортинге. Если интересуетесь, могу свозить посмотреть. — Ра все больше оживлялся. — Отличный экземпляр! В общественном туалете у пирса.

— Нет, спасибо. Я унитазами не интересуюсь.

Парочка на заднем сиденье притихла.

Ра катил по улицам и косился в зеркало на лица пассажиров. На них падал свет уличных фонарей.

— Раз у вас компакты, наверное, вода кнопкой спускается, — заметил он.

— Угу, — буркнул мужчина. — Да. — Потом он поднес к уху мобильник — ему кто-то звонил.

Ра последил за ним в зеркало и перевел взгляд на женщину:

— У вас ведь четвертый номер? [1]Я про туфли.

— Да! Откуда вы знаете?

— Сразу вижу. Я всегда вижу, ага-ага.

— Вы просто молодец, — похвалила его пассажирка.

Ра замолчал. Наверное, он слишком много болтает. Владелец такси уже говорил, что пассажиры на него жаловались: мол, он слишком много болтает. А пассажирам не всегда хочется разговаривать в пути. Терять работу Ра совсем не хотелось. Поэтому он замолчал. Поворачивая налево у набережной, он все думал о туфлях своей пассажирки. На набережной в такси немедленно ударил порыв ветра. Движение здесь было плотное; ползти пришлось еле-еле. Но насчет цены он оказался прав.

Когда он подъехал ко входу в отель «Метрополь», на счетчике высветилось ровно девять двадцать.

Мужчина протянул ему десять фунтов.

— Сдачу оставьте себе, — сказал он.

Ра смотрел парочке вслед. Они вошли в отель. Ветер растрепал рыжие волосы пассажирки. Он следил, как туфли «Джимми Чу» скрываются за дверью-турникетом. Красивые туфли! Он очень возбудился.

Его волновала предстоящая ночь.

Сколько сегодня еще будет туфель! Особенных туфель для особенной ночи…

3

31 декабря, среда

Суперинтендент уголовной полиции Рой Грейс смотрел из окна своего кабинета в черную ночную пустоту. Он видел освещенную автостоянку у супермаркета через дорогу, огни Брайтона и Хоува вдали. Завывал ветер. Через щели в оконной раме тянуло свежестью.

Канун Нового года. Грейс посмотрел на часы: шесть пятнадцать. Пора идти. Пора оставить безнадежную попытку прибраться на столе и ехать домой.

Перед каждым Новым годом всегда одно и то же. Грейс давал себе зарок навести порядок на столе, разобраться со всеми бумагами и начать новый год с чистого листа. И всякий раз благие намерения рассыпались в прах. Завтра он вернется сюда и снова увидит в кабинете безнадежный беспорядок. Даже хуже, чем в прошлом году. А в прошлом году было еще хуже, чем в позапрошлом.

На полу громоздятся стопки папок с уголовными делами, которые он вел в этом году. Чуть дальше опасно пошатываются башенки, сложенные из синих картонных коробок и зеленых пластмассовых ящиков. Коробки и ящики набиты нераскрытыми делами — так официально называют глухари или висяки. Правда, Грейс официоза терпеть не мог.

Хотя по должности Рой Грейс был обязан расследовать убийства и другие тяжкие преступления по горячим следам, его волновали и висяки — вплоть до того, что он ощущал личную связь с каждой жертвой. Но в этом году он не имел возможности посвятить много времени висякам, потому что год выдался необычно беспокойным. Сначала одного молодого человека заживо похоронили в гробу на мальчишнике. Потом раскрыли банду мерзавцев, которые снимали так называемый снафф — фильмы с реальными убийствами. Затем долго ловили маньяка-убийцу, и, наконец, Грейс вел дело о двойном убийце, который инсценировал свое исчезновение. Правда, за успешное расследование всех этих дел он почти не удостоился благодарности своей бывшей начальницы, помощницы главного констебля Элисон Воспер.

Может быть, следующий год окажется лучше. По крайней мере, на это можно надеяться. Новый помощник главного констебля, Питер Ригг, приступает к работе с понедельника — через пять дней. Кроме того, также с понедельника, к огромному облегчению Грейса, под его руководством начнет работать только что созданный подотдел нераскрытых преступлений, в который входят три бывших кадровых сотрудника уголовного розыска.

И самое главное, его любимая Клио в июне должна родить. Они поженятся незадолго до важного события — правда, дату они еще не назначили. Свадьба состоится, как только исчезнет единственное препятствие, стоящее на их пути.

Его жена, Сэнди.

Она пропала девять с половиной лет назад, в день его тридцатилетия, и, несмотря на все его усилия, с тех пор от нее ни слуху ни духу. Грейс так и не знал, что с ней случилось. Ее похитили, убили? А может, она сбежала с любовником или с ней произошел несчастный случай? Или она намеренно инсценировала свое исчезновение…

За прошедшие девять лет, до того как начался их роман с Клио Мори, Рой тратил почти все свое свободное время на бесплодные попытки выяснить, что же случилось с Сэнди. Сейчас он наконец смирился с тем, что Сэнди осталась в прошлом. Он обратился к адвокату; Сэнди необходимо официально признать умершей. Грейс надеялся, что процесс не затянется и они с Клио успеют пожениться до рождения ребенка. И даже если вдруг объявится Сэнди, ничего не изменится. Грейс понял, что не хочет возобновлять с ней совместную жизнь. Он принял сознательное решение — по крайней мере, он так считал.

1

Соответствует нашему 37,5. (Здесь и далее примеч. пер.)