Мертвый, как ты

Они с Яннисом уже уговорились о свидании, но в тот самый день, когда они должны были встретиться, ему пришлось лететь в Афины: отец неожиданно свалился с инфарктом.

Сегодня они впервые увидятся после Рождества — Рокси казалось, что прошло больше месяца. Нет, даже два месяца. Целый год. Целая вечность! Она скучала по Яннису. Томилась по нему. Жаждала его.

Да, решено. Она купит эти туфли и наденет их на свидание!

Яннис очень ценил женские ножки. Он любил разувать ее, нюхал ее туфли с таким видом, будто пробовал марочное вино в дорогом ресторане. Ему наверняка понравится, если сегодня она займется с ним любовью в туфельках «Джимми Чу»! Представив себе, что будет, Рокси до того возбудилась, что почувствовала предательскую влагу между ног.

— Знаете, что самое лучшее в таких туфлях? — спросила продавщица. — Их приятно и надевать, и снимать. Они отлично смотрятся с любой одеждой. С вашими джинсами выглядят просто потрясающе.

— Вы так думаете?

Глупый вопрос. Кто бы сомневался! Продавщица наверняка имеет в виду, что эти туфли будут смотреться потрясающе, даже если Рокси наденет на голову мусорный бак, набитый рыбьими головами.

Отправляясь за покупками, Рокси надела узкие, в обтяжку, джинсы «Донна Каран». Они тоже нравились Яннису. Он уверял, что в них у нее роскошный зад. Ему нравилось расстегивать их и медленно стаскивать с нее, приговаривая своим бархатным голосом с сильным акцентом: мол, это все равно что снимать кожицу со спелого красивого плода. Рокси очень заводили его комплименты. Дермот давно перестал баловать ее романтической дребеденью. Пройдется по спальне в носках и трусах, рыгнет раза два — вот и вся прелюдия к любовным ласкам.

— Да! — серьезно ответила продавщица.

— Похоже, на эти туфли скидки нет? Они не включены в распродажу?

— К сожалению, нет. Они из новой коллекции, только что получили.

— Мне, как всегда, везет!

— Может, хотите подобрать сумочку в тон?

— Нет, не надо, — ответила Рокси. — Лучше не стоит.

И все же продавщица показала ей и сумочку. Потрясающую, надо сказать! Рокси поняла, что без сумки туфли кажутся простоватыми. Если она не купит сумку вместе с туфлями, она непременно потом пожалеет.

Из-за того, что в магазине было столько покупателей, и из-за того, что ее голова была занята только тем, как утаить цену от Дермота, Рокси совсем не обращала внимания на других покупателей, включая и даму в водолазке, которая рассматривала туфли чуть поодаль от нее. Рокси решила: как только придет выписка со счета, надо будет перехватить ее и сжечь. Хотя «Джимми Чу» она покупает, между прочим, на собственные деньги!

— Вы получаете нашу рассылку, мадам? — спросила продавщица.

— Да.

— Будьте добры, сообщите ваш почтовый индекс. Мы будем держать вас в курсе последних поступлений.

Рокси продиктовала продавщице свой почтовый индекс; та вбила его в компьютер на кассе.

Стоящий рядом с Рокси переодетый мужчина быстро нажал несколько клавиш на своем маленьком нетбуке. Через несколько секунд на мониторе высветился ее адрес. Но читать с экрана ему не пришлось.

— Миссис Пирс, Дроуввэй, семьдесят шесть?

— Совершенно верно, — кивнула Рокси.

— Отлично. Общая сумма тысяча сто двадцать три фунта. Как будете платить?

Рокси протянула кредитку.

Переодетый мужчина неспешно, покачивая бедрами, вышел из магазина. Он долго тренировался и, как ему казалось, научился ходить как настоящая женщина. Через несколько секунд он влился в толпу покупателей на оживленных брайтонских улицах. Каблуки звонко цокали по сухому холодному тротуару.

15

3 января, суббота

После оживления перед Новым годом всегда следует спад. Вереница праздников заканчивается, люди выходят на работу. А в этом году к тому же еще и кризис, банкротится одна фирма за другой. Констебль Йен Аппертон из дорожной полиции Брайтона и Хоува думал: ничего удивительного, что в холодный январский субботний день народу на улицах немного, несмотря на то что распродажи в самом разгаре.

Его сослуживец, констебль Тони Омотосо, сидел за рулем служебного БМВ-универсала. Сгущались сумерки; они ехали на юг. Миновав Роттингдин, направились к набережной; на перекрестке повернули направо. Вести машину стало труднее; в борт били порывы юго-западного ветра с Ла-Манша. Половина пятого вечера. Последний раз проехать мимо меловых утесов, мимо здания Общества слепых Святого Дунстана и дорогой частной школы для девочек «Ройден-скул», потом вдоль набережной — и домой, на базу. Выпить чашку чаю и быть на связи до конца смены.

Аппертон знал: бывают дни, когда атмосфера как будто наэлектризована и заранее предчувствуешь недоброе. Правда, сегодня он ничего такого не ощущал. Ему не терпелось попасть домой, увидеть жену и детей, выгулять собак и провести спокойный вечер перед телевизором. А потом — отдыхать целых три дня, до следующего дежурства.

Дорога пошла в гору; здесь скорость была уже не тридцать, а пятьдесят миль в час. Мимо них по второй полосе с явным превышением скорости промчалась спортивная «Мазда-МХ-2».

Тони Омотосо даже охнул:

— Он там что, ослеп?

Обычно, заметив патрульную машину, водители сбрасывали скорость; немногие решались обогнать инспекторов дорожной полиции, даже если не превышали скорости. Тот, кто сидит за рулем «мазды», либо угнал машину, либо больной на голову, либо просто их не видел. Хотя не заметить их трудно, даже в сумерках: окраска у них люминесцентная, и на капоте и на бортах крупно написано: «Полиция».

Хвостовые огни «мазды» скрылись за поворотом.

Омотосо прибавил газу. Аппертон наклонился вперед, включил проблесковый маячок, сирену и спид-камеру. Рукав застрял в ремне безопасности; он досадливо дернул его. Аппертон всегда нервничал, когда его напарник за кем-то гнался.

Они стремительно догоняли «мазду». Спид-камера зафиксировала семьдесят пять миль в час. На повороте водитель, правда, притормозил, но тут же снова дал по газам. Аппертон пробил номерные знаки «мазды» по базе, но никакого результата не получил. Выходит, «мазда» не числится в угоне и все документы в порядке.

Камера зафиксировала скорость в восемьдесят одну милю в час.

— Пора с ним поболтать, — буркнул Аппертон.

Омотосо рванул вперед, догнал «мазду» и помигал водителю фарами. В такие минуты всегда непонятно, решит ли нарушитель сбежать или проявит благоразумие и остановится.

На «мазде» зажглись тормозные огни. Машина притормозила у обочины. Судя по силуэту в окошке, в машине всего один человек, женщина. Она встревоженно оглядывалась на них через плечо.

Аппертон выключил сирену, проблесковый маячок оставил и включил аварийную сигнализацию. Потом вылез из машины и, наклонившись навстречу ветру, пошел к водительской дверце «мазды», поглядывая через плечо на проносящиеся мимо машины.

Женщина чуть опустила стекло и испуганно посмотрела на него. Аппертон вгляделся в водительницу. Разменяла пятый десяток; лицо довольно суровое, но не лишенное привлекательности; густые кудри растрепались на ветру. Помада наложена кое-как, все лицо в потеках туши, как будто она только что плакала.

— Извините, — произнесла она хрипловато и неуверенно. — Наверное, быстро ехала, да?

Аппертон пригнулся поближе, чтобы определить, не пахнет ли от нее спиртным. Правда, все было ясно и так. Наверное, если бы он сейчас чиркнул спичкой, изо рта у дамы вырвалось бы пламя. Кроме того, в салоне сильно пахло табаком.

— Мадам, у вас проблемы со зрением?

— Нет… м-м-м… нет! Я недавно ходила к офтальмологу. У меня зрение почти идеальное.

— Значит, вы всегда обгоняете патрульные машины на большой скорости?

— Ох ты… А разве я вас обогнала? Не заметила. Извините! Только что поругалась с бывшим мужем… понимаете, у нас с ним общий бизнес. И я…

— Мадам, вы пили?

— Только бокал вина за обедом… Маленький бокальчик!

Скорее уж не бокальчик, а целую бутылку, и не вина, а бренди, подумал Аппертон.