Гугеноты

— Но при чем здесь Монморанси? Ведь вы говорили, помнится, о какой-то даме…

— Эта дама — его жена. А теперь скажите, способны ли вы проделать небольшой путь?.. Сейчас?.. Со мной?..

— Приказывайте, сударыня.

— Быть может, вам лучше отдохнуть здесь? А потом, когда вы подлечите свои раны, мы отправимся в дом герцога.

Поначалу Лесдигьер хотел было так сделать, ибо чувствовал себя неважно, да и перспектива остаться в доме прекрасной незнакомки его вполне устраивала, но мысль, что его посчитают слабым и немощным из-за пустячной потасовки с какими-то лавочниками, смутила его, и он ответил:

— О мадам, я вовсе не желаю навлечь на ваш дом гнев этого сброда. А мне не хотелось бы оказаться столь неблагодарным. Посему я готов следовать за вами слепо туда, куда вам будет угодно меня повести.

— И вы не пожалеете, что не остались здесь? — с улыбкой спросила прекрасная дама, поглаживая перила лестницы.

Лесдигьер понял намек и решительно сказал:

— Нет, мадам, клянусь вам, я чувствую себя прекрасно.

— Хорошо, мсье, тогда надевайте ваш колет и пойдемте отсюда поскорее, а по дороге я вам все объясню. Эти торговцы действительно слепые фанатики, все они рьяные католики; за сказанное против папы слово они готовы вцепиться вам в горло.

— Они здорово одурачены церковниками, — проговорил Лесдигьер, но вовремя спохватился: — Ах, простите меня, я совсем забыл, что вы исповедуете их веру.

— Не будем дискутировать на эту тему, мсье, — сухо сказала незнакомка и заторопилась: — Пойдемте же, не стоит терять время.

Они прошли через дом и вышли в другую дверь, на улицу Шанварери. Однако тут подружка Брюна заупрямилась и ни за что не захотела идти дальше. Пес подошел к подруге, лизнул ее в нос, несколько раз пролаял и побежал вслед за Лесдигьером.

Тем временем дама и ее спутник миновали улицу Шанварери, свернули налево, потом направо и очутились на улице Сен-Маглуар, прямо против церкви Сен-Жиль.

— Могу я спросить, куда вы ведете меня, сударыня? — поинтересовался Лесдигьер.

— На улицу Монморанси. Там и живут принцесса Диана Ангулемская и ее муж герцог Франсуа. Ну вот, теперь, когда мы свернули за угол, можно вздохнуть свободнее. Здесь всегда малолюдно… Вы не откажетесь, надеюсь, назвать ваше имя, мсье?

— Конечно, нет. Я Франсуа де Лесдигьер. А как зовут вас?

— Я баронесса Камилла де Савуази.

— Так вы ведете меня в дом к герцогу Монморанси?

— Вас что-то смущает?

— Вовсе нет. Мне приходилось слышать о нем. Отец рассказывал, как он воевал под командованием герцога в Италии. Его отец — коннетабль Монморанси.

— Да, тот самый, что отнял всю славу военных походов у герцога де Гиза и присвоил себе. Впрочем, не без участия всем известной герцогини де Валантинуа.

— Дианы де Пуатье? [23]

— Вот именно. Хорошо, что ее уже нет. Мадам Екатерина сослала ее куда-то — и поделом. Муж умер, власть перешла в руки жены, а не любовницы. Так вот, о коннетабле. Еще в прошлом году он был в опале, и царствовали Гизы, но после смерти Франциска королева-мать, не без оснований опасаясь их усиления, удалила их от себя, впрочем, по-видимому, ненадолго, и приблизила к себе Бурбонов и Шатильонов, а заодно и опального коннетабля. Он теперь стар и не имеет былого влияния, но его сыновья стали необычайно популярны и пользуются особым расположением вдовствующей королевы. Так что вам повезло, мсье, что вы именно меня встретили на своем пути. Я введу вас в дом, которому вы, если пожелаете, сможете служить.

— О мадам, это превосходит мои самые заветные желания, и отныне я буду думать только о том, как мне отблагодарить вас.

— Уверена, у вас появится такая возможность.

— А вы? Простите, но какое отношение имеете вы, мадам, к семейству Монморанси?

— Я просто очень хорошая подруга мадам де Кастро. Когда ей было плохо после смерти отца, я первая подала ей руку помощи и утешила в горе.

— Кто такая мадам де Кастро? И о чьем отце вы говорите? — вконец растерялся Лесдигьер.

Тем временем они свернули на Медвежью улицу и направились в сторону Тампля, высокие шпили которого уже были видны невдалеке.

— Диана де Кастро, — продолжила Камилла де Савуази, — внебрачная дочь короля Генриха II.

— Того самого, что погиб на турнире?

— Именно, мсье.

— Ого, выходит, она самая настоящая принцесса!

— Да, принцесса без королевства. Кстати, ее мать — Диана де Пуатье. Так, во всяком случае, говорят.

— Вот как! Значит, она еще и дочь всесильной герцогини?

— Бывшей всесильной. Теперь она постарела и, по-моему, даже не помнит, что у нее есть дочь. Впрочем, она и раньше не особенно ее привечала. Только отец любил Диану, больше никто. Думается, она была нежелательным ребенком, потому мадам де Пуатье и отправила ее в монастырь, где она и провела свои лучшие годы.

— А почему де Кастро? Кажется, это не французская фамилия.

— Ее первым мужем был герцог де Кастро, испанец. Она была тогда совсем еще ребенком.

— Где же он теперь?

— Погиб при Эдене. Теперь ее полное имя — принцесса Французская герцогиня Ангулемская де Монморанси. А сейчас расскажите мне о себе, мсье Франсуа, должна ведь я хоть что-то знать про вас; думается мне, эта встреча не будет для нас последней.

И баронесса многообещающе улыбнулась.

— Охотно, мадам, ведь, в сущности, мне нечего скрывать ни от вас, ни от кого бы то ни было.

И Лесдигьер рассказал ей все о себе и своей семье, про то, как она пострадала во время войн, как он покинул отцовский дом и пришел в Париж, оставив отца на попечение эконома.

Когда он заканчивал рассказ, они уже стояли на улице Монморанси спиной к монастырю кармелиток.

— Почему мы остановились? — спросил Лесдигьер.

— Потому что мы пришли, — ответила баронесса.

К ним вышел офицер дворцовой стражи. Узнав Камиллу, он тут же впустил обоих. Через минуту-другую юный протестант уже сидел в кресле в большом красивом зале; в таких он не бывал никогда в жизни.

На окнах тяжелые портьеры из красного и синего бархата; зал украшала резная и инкрустированная мебель работы итальянских мастеров раннего Возрождения; на полу — великолепные арабские ковры; возле одной из стен — камин, в котором потрескивали дрова; в центре зала стояли стол, обитый зеленым сукном, и несколько резных стульев вокруг него; повсюду статуэтки работы Челлини [24]и Палисси [25], на стенах красовались фламандские гобелены с изображениями сцен охоты и картины Санти [26], Приматиччо [27]и Клуэ [28]; на столе в золоченых переплетах книги Аретино [29]и Рабле [30].

Не успел Лесдигьер насладиться всем этим великолепием, как в зал вошла дама лет двадцати двух, а за ней следовала баронесса де Савуази.

Диана оказалась красивой женщиной среднего роста в великолепном платье из белого атласа. В ее высоко взбитых волосах прятался светло-зеленый убор, расшитый золотом; из-за локонов блестящих волос с любопытством выглядывали по обеим сторонам головы крепившиеся к нему белые прозрачные кружева. Со лба, спрятанные в прическе, устремлялись вверх три невысоких страусиных пера белого цвета, трепетавшие от малейшего дуновения. На шее ее сияло жемчужное ожерелье, в ушах блестели золотые серьги, на руках красовались браслеты и кольца с вкрапленными в них рубинами и сапфирами. Диана вернулась только что из Лувра, где королева-мать вместе с Антуаном Бурбонским принимала испанских послов и папского легата.

Едва она вошла, как по всему залу распространился аромат духов и всевозможных благовоний. Наш юный герой глубоко вдохнул, и ему показалось, что он находится в одной из лучших в мире цветочных оранжерей. Он был сражен. Лесдигьер давно хотел сказать Камилле, как она красива, и признаться, что ему еще не доводилось видеть таких прекрасных дам, но тут у него и вовсе отнялся язык. Перед ним была не дочь Генриха II, перед ним стояла королева! Так, во всяком случае, он подумал, глядя на нее.

23

Диана де Пуатье (1499–1566) — фаворитка короля Генриха II, фактическая правительница государства, двоюродная сестра Екатерины Медичи. Ее отец приходился кузеном Мадлен де ла Тур, матери Екатерины.

24

Челлини Бенвенуто (1500–1571) — итальянский скульптор и ювелир, работал одно время при дворе Франциска I.

25

Палисси Бернар (ок. 1510–1590) — французский художник, создатель керамических произведений, искусный живописец на стекле. Знал много секретов изготовления фаянсовой посуды.

26

Санти Рафаэль (1483–1520) — великий итальянский художник эпохи Возрождения. Его кисти принадлежит «Сикстинская Мадонна», галерея портретов знаменитых людей и др.

27

Приматиччо (1504–1570) — знаменитый итальянский художник, скульптор и архитектор, работал при дворе Франциска I, где прожил 8 лет. Строил замки в Блуа и Фонтенбло.

28

Клуэ Франсуа (1515–1572) — придворный художник французских королей.

29

Аретино Пьетро (1492–1556) — итальянский писатель, поэт, драматург. Автор сатирических и гневных памфлетов против королей и пап.

30

Рабле Франсуа (1494–1553) — французский писатель-гуманист, автор сатирического романа «Гаргантюа и Пантагрюэль».