Страница 25 из 58
Повернув лошадей, они поспешили в поместье.
Лидия Васильевна встретила их на крыльце, обняла мальчишку, посокрушалась, что он такой худой и бледный и повела его на кухню, где пахло сдобой. У гостя сразу загорелись глаза, но хозяйка была непреклонна: — Пока руки не помоешь, есть не дам!
Муус заторопился в закуток, в котором мужчины оборудовали умывальню. Рукомойник получился затейливым, внутренняя его часть представляла собой короб из оцинкованной жести, сверху обшитый вагонкой — вот где пригодились ящики в которых перебрасывался скарб. Воду наливали в ёмкость, накрывали крышкой, а внизу конструкции находился самый настоящий водопроводный кран. Завершало конструкцию пластиковое корытце со стоком внизу. Вода стекала оттуда, по длинному и узкому деревянному желобу, выдолбленному в расколотом пополам бревне и выводившем на улицу, где вода по канаве уходила в небольшой овражек.
Вымыв руки и лицо, Муус, получил плетёную булочку, посыпанную сахаром, но перед тем, как запустить в неё зубы, рассказал причину своего приезда. А потом приступил к поеданию стряпни, которую заботливо подкладывала ему Лидия Васильевна.
Выслушав его рассказ, сдобренный эмоциями, Нюта призадумалась.
Оказывается, старый шаман заболел и поспешил в кочевье, где сразу и попросил позвать к нему Богиню Исцеления.
Нюта стала собирать инструменты и медикаменты, складывая в свой саквояж всё, что может ей пригодиться. Вот тут-то мама Лида и выдала свой вердикт:
— Одна не поедешь, и точка! — подумав немного, кликнула Наталью — Давай собирайся дочка! Поедешь с Нютой, если, что — подсобишь ей. Мужчины-то у нас нынче все в хлопотах, да и не всё им можно доверять.
Не хотелось девушке уезжать от Алексея, но справедливость материнского решения очевидна — доктору нужна не только охрана, но может понадобиться и помощь. А, поскольку стрелять её мама в своё время выучила так, что ей даже Лешка завидовал, то налицо явное проявление доверия.
Захватив всё необходимое, маленькая кавалькада двинулась в сторону кочевья.
За зиму Анна неплохо научилась держаться в седле. Наталья и раньше в этом была искусна, а Муус, казалось, составляет с лошадью единое целое. Поэтому шли галопом, правда, не во весь опор, но энергично. До кочевья добрались засветло. Собаки лаем оповестили о приближении гостей, и из юрт стали выглядывать люди. Узнав Нюту, радостно заулыбались, с любопытством глядя на Наталью.
В маленьком стойбище нынче многолюдно, несколько мужчин, сопровождавших больного, не спешат уезжать на случай, если понадобятся ему. Ценят эти люди старого шамана и тревожатся за того, кто приходит на помощь в нелёгкий час — не первый раз Нюта это замечает. Один из незнакомых пастухов выглядит встревоженным. Вон, зашептал о чём-то близстоящим. А сам-то на Наташу поглядывает, да не сказать, чтобы ласково.
Мужчины о чем-то заговорили, стали возбуждённо жестикулировать, но бабушка Ызырга начеку. Подхватив под уздцы лошадок, на которых прибыли девушки, она повела их в сторону своей юрты. Никто не посмел с ней спорить.
Быстро освободившись от поклажи и дорожной одежды, Нюта заспешила к юрте, где её ждал шаман. Старик лежал с закрытыми глазами, испарина покрывала его лоб. Услышав шаги, он открыл слезящиеся глаза. Взяв его за руку, доктор почувствовала учащённый пульс. Достав термометр, измерила температуру. — Хм… тридцать семь и пять, это не может быть причиной такого состояния.
Глазами старик указал на свой живот и сморщился.
Нюта принялась пальпировать. — Так, в подвздошной области справа, мышцы напряжены, боль усиливается при надавливании.
Повернула больного на левый бок, прощупала слепую кишку, старик вскрикнул. Да, хорошо бы сделать пару анализов, но, увы, лаборатории остались в другой жизни, а тут, придётся соображать и принимать решения на основании доступной информации. Клиническая картина аппендицита налицо, а при остром течении болезни с операцией тянуть не стоит.
Кликнув верного Мусса, дежурившего у входа в юрту, велела принести свою поклажу и позвать Наталью. Сама же стала размышлять: — Здесь нет стола, и вообще нет ничего, что можно приспособить вместо него, а ещё необходимо много света и чистые простыни.
Нюта лихорадочно вспоминала уроки хирургии, и будто слышала голос старичка профессора: — Удаление аппендицита проводится двумя возможными способами — традиционным и эндоскопическим. — Ох, о чём это я, какая тут эндоскопия, мне бы стол обычный и то роскошь, — подумала она.
Нюта поделилась своими мыслями с подошедшей Натальей. Девушка задумалась, а потом сообщила, что будет и стол, и свет к завтрашнему полудню. Пусть врач думает о врачевании, а она срубит стол-козлы и расположит его прямо над погашенным очагом в центре помещения под отверстием для дыма. Высокое дневное солнце даст достаточно света.
Начнёт прямо сейчас, чтобы с рассветом можно было начинать готовиться. А когда светило поднимется повыше, Нюта сможет приступить к операции.
Выйдя из юрты, Наташа наткнулась на напряжённые взгляды мужчин, так и оставшихся стоять плотной группой.
— Что это они так на меня уставились, — была первая мысль. Конечно, она одета не по местному обычаю. Не носят здешние женщины камуфляжек, ставших в последние годы популярными среди тех, кто часто и подолгу бывает в Российских лесах. Или их смутили косички, торчащие в стороны из-под надетой козырьком назад чёрной бейсболки? Некогда разбираться.
Ткнула пальцем в двоих, что телом покрепче, махнула Муусу, вскочила на кобылку и направилась к перелеску.
Ещё не смерклось, так что, когда извлекла из седельной сумы свой любимый топорик, легко прочитала замешательство на лицах помощников. Правда, непринужденное поведение мальчика, кажется, их приободрило и, подчиняясь командам, они стали активно помогать очищать от ветвей стволы сваленных деревьев, а потом, увязав их вершинками, утащили к юртам за своими лошадьми.
Тут мужчины, так и стоявшие на прежнем месте, словно очнулись, и, подчинившись распоряжению, как будто только его и ждали, ошкурили тонкие хлысты. Наташа опиливала их складной ножовкой, вырубала чашки на нижних сторонах, чтобы они угадали точно на поперечину, обтесывала, выгадывая остатки светлого времени, а потом показала, как связывать щит и принялась за стойки.
Десятки рук, повинуясь каждому движению девичьей брови, держали, тянули, прорезали ножами канавки для привязи и затягивали прочные узлы появившихся, как по мановению волшебной палочки сыромятных ремней.
Укосины приладили, тщательно выровняв конструкцию. Потом три самых могучих парня уселись сверху, Наташа качнула конструкцию и удовлетворённо потерла руки. Хорошая работа.
Общими усилиями стол был готов и ещё до наступления ночи занесён в юрту. Женщины стойбища помыли столешницу, накрыли её клеёнкой, которую предусмотрительная Лидия Васильевна сунула в одну из котомок. Нюта осталась ночевать тут же, не рискнув оставить старика одного. Больной то метался и стонал, когда жар становился сильнее. То ненадолго затихал, видимо, почувствовав минутное облегчение.
Острый аппендицит давностью более двух суток — основная причина летальности при этом заболевании. Именно при нём часто возникают осложнения. Едва первые лучи солнца проникли через отверстие в крыше, в юрту вошла Наташа и пара крепких парней. Они сдвинули стол на место погашенного очага, переложили на него шамана. Затем началась подготовка пациента. Парни, повинуясь Наташиным командам и косясь на неё, привязали его руки и ноги к столу сыромятными ремешками, а то не ровён час пациент может вмешаться в ход операции. После чего охотно удалились.
Доктор на сундуке рядом со столом разложила чистое полотенце, и выставила туда стерилизаторы. Наташа, стянув с пациента одежду, теплой водой с мылом вымыла, всё что следовало, и выбрила нужные места. Старик, кажется, сильно смущался, но, поскольку больно ему было значительно сильнее, чем стыдно, он только хихикал иногда от щекотки, отпускал не вполне понятные шуточки и сам смеялся им, хотя вспышки веселья за тонкими стенами шатра тоже время от времени отмечались.